который очень старательно облизывал свои давно не мытые с грязными ногтями пальцы от жира. – Что же это у них за вера такая?

– А кто же их цивильных поймет! – выпалил старик, пожимая плечами. – Да, оно мне и не надо. Меньше знаешь – дольше живешь! Мне зов их погребальных труб и заунывные песнопения до одного места. Верно я рассуждаю?

– Наверное ты прав, смотритель Кеша, – покачав головой, отозвался Игорь. – И часто они приезжают?

– Нет, не очень, – пробормотал бомж. Жадно уплетая кусок вареного мяса.

– А ты бы мог узнать их при случае, рассказать про них, где живут, кем работают. Ну, например, тут был сегодня один в кожаном плаще с красной рожей. Такой знаешь при галстуке…

– В очках что ли?

– Ну да, он самый.

– Это Дубровин! По-моему, он где – то в банке работает, – безразлично отозвался Кеша, давясь жирным мясом.

– А в каком?

– Да, бог его знает, – пожав плечами, отозвался тот. – Они мне не докладывают.

– Хорошо, ну а Хряка – то, ты хорошо знаешь? Куда он делся?

– А Хряка нету… он в город уехал, у него там бизнес свой.

– На рынке?

– Да, вроде. А можно мне водочки дерябнуть, а то в горле все пересохло?

– Дерябни, дерябни, Кеша, – проговорил Игорь. Наливая смотрителю дрожащей рукой, пол стакана водки.

– Благодарствуйте, я сразу понял, что ты человек хороший, – отозвался смотритель. На одном дыхании проглатывая обжигающую жидкость.

– И что же ты здесь присматриваешь? – спросил Игорь, доставая трофейные сигареты.

– Ну, как чего? Где забор поправить, где крест. Кладбище хоть и закрытое, но люди иногда приезжают.

Хорошо получаешь?

– Да, какой тут! – отозвался Кеша, замахав руками.

– А кто же тогда зарплату платит?

– За жратву и работаю, так сказать.

– Понятно, – проговорил майор, откусывая фильтр. – А скажи мне Кеша, ты обычно тут один дежуришь или еще с кем?

– Не, со мной еще по два человека толкаются.

– Значит, смена состоит из двух человек?

– Не, из трех, – пробормотал тот, давясь колбасой.

– А кто же третий?

– Я!

– Ах, да извини. И когда приезжает смена? В какое время они меняются?

– Всегда утром, – проговорил старик давясь.

– Понятно, а чего же вы тут сторожите? Не ужели кресты воруют? – безразлично спросил Игорь. Закуривая, трясущимися руками.

– Ты че-е-ё? – замахал руками Кеша. – Тут знаешь добра сколько? Здесь же склад целый.

– И что же там?

– Да, водки много, шматьё всякое, ребята привозят. Они везут, а мне то что, я человек маленький.

– Да, круто вы здесь устроились, и милиция не беспокоит, и машины проезжие не достают.

– Да ты чего мил человек! – воскликнул он. – Какая милиция? До города почитай тридцать верст. Дай, пожалуйста, закурить, твою вкусненькую сигарету, а то от сигарет дешевых, кашель замучил зараза.

– На, конечно, угощайся, человек подневольный, – отозвался Захаров, протягивая пачку.

– Серый такие сигареты любит курить с верблюдом. Говорит американские, может врет, а может и нет.

– Это я у него их забрал, – равнодушно проговорил Игорь.

– Просто взял и забрал? – с недоверием спросил смотритель, открыв рот.

– Ну, не то, чтобы… В общем, он на меня кинулся, я его и прибил.

– И правильно сделал! – горячо поддержал его тот, брызгая слюной. – А я еще чуток выпью, если не возражаешь? Он как по допьет, бывало, то, меня всегда обижал, гад.

– Ну, понятно, подневольный человек. А Шамана ты знаешь? – спросил Игорь. Внимательно наблюдая за реакцией Кеши.

– Нет! Он здесь не появляется…, от него только представитель здесь бывает. С ним только покойничек Валет общался, Хряк да Дубравин, – простодушно ответил тот. – Хряка кстати сюда Шаман и пристроил, он даже хвалился по поводу своего назначения.

– Кто? Хряк?

– Ну да.

– И на какую же должность его сюда поставили?

– Он то? Он у нас в дворниках числился, – запросто ответил Кеша, дымя сигаретой. – Трупы он разделывает хорошо, а я ему помогал, когда надо было.

– Ну и ну. И много у вас работы, было? – спросил Захаров, хлебнув водки из бутылки.

– Да, когда как. Иногда живых привозили вроде тебя. Тех Хряк свежевал, часть мяса в город свозил, в питомник собачий продавал. Бывало жмуриков на пару с ним, среди старых могил раскладывали. Ну, а когда надо было, то и церемонии организовывали для людей цивильных.

– И никто покойничков не искал?

– А я почем знаю? Проблем вроде не было. Скажи, а это правда, что ты со своим корешом Валета «замочил»?

– Правда, правда, – отозвался майор, кривясь от очередного глотка водки.

– И вправду, что за кореша?

– Точно, за Архипа. Знал такого?

– Не, я же отсюда не выхожу в город. У меня и паспорта – то нет, а там менты… Мне здесь спокойней. А можно я еще стаканчик пропущу?

– Пропусти, пропусти, – великодушно разрешил Игорь. – Скажи, а чьи это машины стоят во дворе?

– А, я даже не знаю, – прошлепал мокрыми губами Кеша. Наливая трясущимися руками из бутылки. Они то ли в угоне, то ли не исправны, я не знаю. – Ну, будь здоров, мил человек.

– Там у машин я шофера одного зацепил из винтореза. Ты не мог бы его сюда притащить? А то я что-то заморился совсем.

– А, хорошо – это я мигом! – воскликнул Кеша, подпрыгивая. – Я хорошему человеку завсегда помогу.

Захаров почувствовал, как стал усиливаться приступ тошноты, ему стало плохо дышать этим спертым приторным воздухом. Он сполз на пол, обливаясь потом и, прислонившись спиной к стене, попытался восстановить дыхание. Прислонив ко лбу холодную сталь автомата. События последних дней не прошли бесследно, и теперь организм почувствовал минутную возможность расслабиться и восстановиться, требовал этого.

«А ведь ты, Шаман, не оригинален в своей идее» – подумал Захаров, вспомнив историю, произошедшую в небольшом провинциальном городке Вятские Поляны. О нем раньше и знали-то лишь о целебных водах, да о природе. А заговорили о нем в связи с процессом над маньяком, который решил разбогатеть, используя рабский труд. Сорокалетнему портному, в гаражном кооперативе удалось создать подземное производство, используя труд рабов. А добропорядочные жители городка с удовольствием раскупали у вежливого Шурика, платья, халаты и прочие изделия. В покупателях ходил даже местный батюшка. Никто и не подозревал, что все это шьют рабы в сыром и душном подземелье, закованные в кандалы, с металлическими ошейниками на шее. С татуировкой на щеке и лбу – «раб». Практически никто не интересовался, куда пропадают люди, и кто подбрасывает трупы бомжей к старой заброшенной мечети.

А когда маньяка поймали, им оказался человек, уже побывавший в местах не столь отдаленных.

«Может быть и Шаман этот, из этой же оперы»? – подумал