— И она может регенерировать свои конечности?

Торн кивнул. — И некоторые органы, я думаю. Но, как я уже сказал, это не объясняет отсутствие кровотечения, так что Рэйчел — она друг Дэни, врач. ". — он объяснил.

«Да. Я знаю ее. Она замужем за сыном Маргариты, Этьеном, — пробормотала Стефани.

«Верно. Ну, она предположила, что, возможно, Дресслер включил ДНК тараканов, потому что у них есть гемолимфа, которая останавливает кровотечение, — сказал он ей. «Но Дэни считает, что этого не может быть, потому что у тараканов открытая кровеносная система, а у меня нет. Поэтому она склоняется, что ДНК дельфина более вероятна».

— Дельфин? — с интересом спросила Стефани.

«Да. Дельфины, по-видимому, у них быстро заживают раны после укусов акул, и мало доказательств того, что они испытывают боль от раны. Они также устойчивы к инфекциям, имеют какую-то защиту от кровотечения, и она упомянула что-то об их заживающих ранах, которые снова выглядят почти нормальными или что-то в этом роде. Он пожал плечами. «В любом случае, она думает, что использовалась ДНК дельфина».

Стефани задумчиво посмотрела на него, вспоминая момент, когда нападавший буквально разорвал ему горло. Торн не закричал в агонии и даже не выглядел огорченным происходящим. Дэни могла быть права, подумала она.

— Итак, вот оно, — сказал Торн. «Все, что мы знаем о моей генетике. Я урод. Только частично человек. Остальная часть меня представляет собой смесь нескольких животных. На самом деле, я, наверное, больше животное, чем человек».

Тон его голоса заставил ее глаза слегка сузиться. Торн звучал почти пристыжено и несколько подавленно, когда он сделал это признание. Она узнала эти чувства и ненависть к себе, которую, как она подозревала, он испытывал из-за того, кем он был. Именно так она себя чувствовала, неполноценной и, возможно, в будущем бесклыкастой. Какое-то время Стефани не знала, что сказать. Она не считала его животным или ущербным. Он был для нее настоящим мужчиной, несмотря на крылья, но она подозревала, что это мало что даст. Он бы ей не поверил, или подумал бы, что она просто добрая / жалеет его. Поэтому вместо этого она сказала: «Алекса. . включи, пожалуйста, «Closer» Nine Inch Nails».

Торн на мгновение выглядел сбитым с толку, пока не заиграла песня. Замерев, он прислушался к словам.

Стефани наблюдала, как на его лице промелькнула вспышка эмоций, а затем начался припев, и он моргнул, его глаза устремились на нее. Улыбка тронула его губы, он взял ее полупустой третий стакан и наклонился над ней, чтобы поставить его на прикроватный столик. Его рука коснулась ее тела, вызывая покалывание.

«Ты непослушная девчонка/ плохая девочка, Стефани МакГилл», — пророкотал он, а затем использовал свои крылья, чтобы подняться и переместиться над ней.

— Я всегда хотела быть непослушной, — прошептала она, когда его тело опустилось на нее. Когда он начал целовать ее, песня продолжала играть, отдельные строки врезались в ее душу. «Все мое существование ущербно. . Изоляция. . ты делаешь меня идеальным. . ты причина, по которой я остаюсь в живых».

Стефани подозревала, что Торн может быть для нее таким. Причина остаться в живых. У нее было очень мало таких за последние почти тринадцать лет. Но она думала, что с Торном для нее все может быть по-другому. Уже было.

Глава 10

Торн ставил бекон и тосты в духовку, чтобы не остыли, когда услышал, как закрылась дверь ванной. Стефани встала. Слабо улыбаясь, он выключил горелку под пустой сковородой и подошел, чтобы приготовить ей чашку кофе. Затем он пошел за сливками мокко из холодильника, остановился, когда его взгляд остановился на пакете с кровью, и после короткого колебания также схватил два пакета.

В то утро Стефани выпила всего два с половиной стакана крови, в каждом из которых было по пинте крови. Вероятно, ей нужно было большее, поэтому он быстро схватил два стакана и ножницы, которыми раньше открывал пакет с беконом. Затем он отрезал конец одного пакета, позволив содержимому вылиться в стакан, затем сделал то же самое со вторым.

Кофе как раз налился в чашку, когда он закончил и выбросил пустые пакеты, так что он быстро добавил в него один сахар и две капли сливок, как она любила, прежде чем вернуться к горячей сковороде и яйцам, которые он уже разбил. Он как раз взбивал их вилкой, когда на кухню вошла Стефани. На ней был халат, а ее волосы были влажными после, должно быть, сверхбыстрого душа.

— Доброе утро, — поприветствовала она его, застенчиво улыбнувшись, когда вошла, а затем криво усмехнулась, взглянув на окно и увидев темноту снаружи. — Или, наверное, добрый вечер.

— Добрый вечер, — сказал Торн с улыбкой, а затем кивнул на стойку позади нее, где он поставил ее кофе и два стакана крови. — Твои кофе и кровь.

Ее улыбка немного погасла, но она вздохнула с покорностью и первым взяла один из стаканов с кровью. Она не воспользовалась соломинкой, которую он воткнул и как утверждала Дэни, она и Стефани обычно используют. Вместо этого Стефани заткнула нос и проглотила кровь, словно пиво.

Замерев, Торн смотрел, как она выпивает один стакан крови за другим. Но когда она подошла к раковине, чтобы ополоснуть стаканы, он встряхнул себя, в последний раз взбил яйца и вылил их на горячую сковороду.

— Ты снова готовишь завтрак. Что случилось с тем, который ты принес в спальню раньше?

Торн взглянул на Стефани, когда она подошла к стойке, чтобы выпить кофе. «Это был омлет, и к тому времени, как я проснулся, он затвердел и изменил цвет, поэтому я решил, что будет лучше начать сначала. Но не волнуйся, оба раза я использовал продукты из своей доставки».

Стефани опустила чашку с кофе и удивленно посмотрела на него. — Ты имеешь в виду, что ходил к Харперу и Дрине и принес свои продукты? — недоверчиво спросила она, а когда он кивнул, покачала головой. «Тебе не нужно было этого делать. Тебе здесь рады.»

Торн только пожал плечами. «Почему ты и Дэни не можете питаться через клыки? Почему ты пьешь кровь? Это генетическая аномалия, как у Виктора Аржено и его сына?

— Ты знаешь о дяде Викторе и Винсенте? — спросила она с удивлением.

— Он был на острове, — напомнил он ей. «Они привели доноров, чтобы он мог покормиться, как только был освобожден. Они сказали, что кровь в пакетах для него бесполезна. Что ему и его сыну приходится питаться прямо из вены,