дозой, оставив Дениса с мамой. — Кирилл моментами кряхтел, меняя хват, чтобы стол держать было удобнее. — Отец дал Денису понятие о том, каким человеком нужно быть, но сам этим понятиям не следовал. Это и стало причиной ненависти к нему. Мальчик ненавидел своего никчёмного отца, кричавшего о правильности, но умершего от передозировки. А когда появился Иоанн, который потерпел смерть своей жены, Денис начал менять свой внешний вид. Сам понимаешь, строгого строя больше нет, одевайся как хочешь, делай что хочешь. Парень вырос и стал жёстче, а Иоанна он невзлюбил, так как чувствовал излишнюю заботу. Даже я понимаю, что этому парню нужна жёсткая рука. Денис, кх, считал слабым своего отчима, до сих пор держа в сердце установки отца. Наверно удивишься, но Денис не пьёт и не курит, а наркотиками и подавно баловаться не станет. До сих пор внутри него живёт его жестокий отец, которого он уважает, и одновременно ненавидит.

Мы начали подниматься по небольшому склону ко складу, мои руки и ноги ужасно затекли. Я слушал рассказ Кирилла, ничего не говоря и раздумывая о сказанном. Вот почему Денис так себя ведёт… Если честно, мне его невероятно жаль. Его явно нелёгкое прошлое создало тот образ, что мы видим сейчас. И ведь правда, при всём своём виде дерзкого и крутого парня, у него изо рта пахнет мятной зубной пастой, а не запахом сигарет…

— А откуда вы это всё знаете? — Заинтересовался я у Кирилла.

— В какой-то мере мы с ним родственники… Я племянник Иоанна, так что многое узнал из его уст и уст мамы Дениса. — Парень отпустил свою часть стола, уже дойдя до склада, и расслабленно выдохнул. — Хух, вот это зарядочка. С остальным я сам разберусь, а ты иди на завтрак. Ещё раз спасибо, и возьми 100 очков за помощь. *протягивает купюру*. Всё же, я не верю, что Денис затеял всю эту лабуду с порошком. За этим точно стоит кто-то другой, так что, Даня, только ты можешь спасти своего друга, пока его не повезли в колонию. — В конце он улыбнулся.

Кирилл помахал мне на прощание и взялся за стол, чтобы затащить его внутрь склада. Я, держа в руках серо-зелёную банкноту, потянулся, вдыхая свежий воздух и смотря на лагерь свысока. Мой живот начал предательски урчать, а его мнение исключать нельзя. Я узнал очень многое, и теперь зеленоволосый фрик ощущается совсем как другой человек… Кирилл верит, что Денис ни в чем не виноват. А я знаю, что он не виноват, но нужно доказать это всему лагерю… Но как? Для начала нужно понять, почему в руках у Иоанна оказался настоящий наркотик. Сигарета мне неизвестна, так как Денис давал мне немного другую. Без табака. Я даже не знаю с чего начать это дело… А ведь время ограничено, если в ближайшие дни я не докажу невиновность Дениса, то его увезут домой… Боже, как же я не люблю ответственность. Спустя несколько мгновений, мои ноги добрались до столовки, продолжая ныть. Из-за ветра шумела листва рядом стоящих берёз, сегодня погода прохладнее, чем вчера. И утро, к слову, гораздо мрачнее. В столовую уже заходили дети, закончившие утреннюю зарядку, об этом говорил запах пота. Я взял поднос с кашей и направился на крайний свободный стол к моему любимому месту у окна. Мне нужно подумать и создать последовательный план действий, похоже, мне придется играть роль детектива. Я бы и дальше сидел один в тишине, пока ко мне не начал подсаживаться Артём, а в голове не заиграла симфония трескающихся лапок…

Глава 17. Следствие вели

Надежда посидеть в одиночестве во время завтрака умерла после того, как ко мне подсел назойливый бармен. По внезапному совпадению, в моей голове снова начались непонятные и противные стучащие звуки. Множество скрежетов и скрипов заставляло скривиться перед тарелкой овсяной каши и начать корчиться от боли. Но за всё время пребывания в этом лагере я научился более менее управляться с этой болью, подавляя её или преуменьшая. Но сейчас что-то совсем не задалось, и в моих глазах снова всё потемнело. Я оказался словно во сне, всё абсолютно так же, как было во время того, как я разгружал вещи из своего рюкзака. Это не назовешь сном, ибо я чувствовал все мышцы и управлял сознанием. Галлюцинации? Возможны ли они вместе со звуковыми эффектами и даже запахами? В любом случае, от этих видений я получаю больше боли, чем какой-то информации. Перед глазами встала картина. Вернее, её показывали, как будто из старого видео прожектора с испортившейся плёнкой. Белые пятна изорванной бумаги по углам экрана, множество бегающих и дрожащих линий — всё как в винтажном кинотеатре. Я присмотрелся вглубь. На изображении видно небольшой лагерный домик с треугольной крышей… Сквозь невероятно сильное размытие удалось разглядеть лишь фигурку коня на углу крыши. Вдали за домом виднелась спорт площадка с теннисным кортом. Мне этот дом не был знаком, но, определённо, я его замечал. Он есть в лагере, и находится в южном секторе домиков. Я начал слышать странный громкий звук, напоминающий то, как кто-то выжимает что-то сочное и оттуда течёт жидкость. Звуки струи и чьего-то кашля… Внезапно послышался голос, зовущий кого-то.

— Да…л… Эй… Ты… Чт… — С каждым словом голос становился отчётливее, пока вовсе не перестал быть слышен.

Я вздрогнул, чуть не выронив ложку с кашей на грязный кафель. Боль со стрекочащими звуками прошла, а темень в глазах постепенно улетучилась. Владельцем голоса оказался бармен.

— Я подумал, что ты в обмороке… — Сказал Артём, смотря на меня удивлёнными глазами.

О, неужели он обо мне беспокоится? Артём поднял брови, застыв с непонимающей гримасой. Вскоре он понял, что вроде ничего такого не произошло, и продолжил есть. Опять же, зачем пришёл? Хрен его знает. Но в этот раз в моём видении показалось что-то знакомое. Почему-то есть предчувствие, что тот домик очень важен для расследования. Я думал об этом, вспоминая недавнюю картину, пока Артём не начал говорить.

— Жалко Дениса, правда? — Он не смотрел на меня, держа в руке ложку.

Я цинично фыркнул и продолжил жевать свою пищу.

— Я знаю, что он не виноват. Кто-то его подставил.

— Да? И как ты докажешь его невиновность? — Взглянул Артём на меня, блики на его зелёных глазах сверкнули.

— Докажу. Как именно — тебе знать необязательно, если, конечно, ты не хочешь помочь.

Он любопытно хмыкнул и улыбнулся, поднимая ложку. Он покрутил её в руке и