Пока толмач читал письмо повелителю, нас пригласили в каюту, где был накрыт стол. Стены обиты персидскими коврами, низкие диваны, обтянутые малиновым бархатом. Кругом висело дорогое оружие: сабли и кинжалы в серебряных ножнах; пистолеты, ружья – все оправлено золотом; трубочные мундштуки из янтаря и слоновой кости.

После скудной корабельной пищи, мы с удовольствием отведали жирного, наваристого меджимек чорбасы из красной чечевицы, риса с бараниной и тушёных овощей.

После ужина нас пригласили опять на палубу, где Алипаша распорядился подать кофе и сладости.

– Я ознакомился с просьбой Ушак-паши, – сказал он, пыхтя трубкой. – Я уважаю Ушак-пашу и возношу молитвы Всевышнему за его успехи в делах. Мой долг, помогать нашему союзному флоту в овладении Корфу. Но и мне нужна какая-то выгода. Конечно же, не может быть и речи, чтобы уважаемый Ушак-паша отдал мне во владение часть острова Корфу или какой-нибудь другой остров.

– Это невозможно, – подтвердил Метакса.

– Могу ли я тогда рассчитывать получить после взятия Корфу французскую артиллерию и все французские суда?

– Но достопочтимый Али-паша, – сказал Метакса. – Такого обещания не в силах дать командующий объединённой эскадрой.

– Почему же? – удивился янинский владыка.

– Мы не завоёвываем Ионические острова, а всего лишь освобождаем их от тирании французов. Все имущество до последней пушки принадлежит этим островам и считается неприкосновенным.

– Хорошо, – кивнул Али-паша. – Я согласен на половину артиллерии и все маломерные суда.

– Даже высокопочитаемый султан Селим, вам не даст таких обещаний, – заверил его Метакса.

– И что тогда мне за выгода? Как я объясню своим янычарам, что они не будут иметь добычи? Мне придётся платить им. Иначе они не пойдут воевать.

– Вы будете иметь большие политические выгоды, – объяснил Метакса. – Помогая бескорыстно соединённой флотилии, вы, тем самым, подниметесь в глазах султана. Все козни, что строит против Вас верховный визирь Незид-паша, потеряют смысл. А также император Российский не оставит без внимания столь героический поступок, и обязательно наградит уважаемого Али-пашу.

Янинский правитель был равнодушен к лести, но в интригах разбирался прекрасно.

– Мне надо подумать, – сказал он и отпустил нас.

До вечера мы с нетерпением ждали следующего визита. Весь день просидели в каюте брига, смакуя крепкий, горький кофе и дымя трубками. В каюту Али-паши беспрестанно входили слуги с подносами, военачальники, вестовые. Какие-то просители из местного населения. Последних слуги не жаловали.

– Не видите, повелитель занят. Он дела решает важные, государственные, а вы со своими жалобами суётесь.

Но и просителей принимал Али-паша.

К вечеру правитель пригласил нас на ужин. Угощения оказались скромными, но изысканными. Рыбные блюда, бобы, овощи. Али-паша ел мало и все больше наблюдал за нами. Подавали вини. Среди них я распробовал Бордо и Мадейру. Но Али-паша пил только воду.

– Слышал я, что ваш полководец Суворов, громит французов в Италии, – сказал Али-паша. – Уважаю старика. Только непонятно, что же будет дальше? Неужели русский император решил вернуть корону Бурбонам?

– Это его долг, – подтвердил Егор.

– Не выйдет, – твёрдо сказал Али-паша. – Во Франции чернь слишком долго была свободной. А вскоре вернётся бригадный генерал Наполеон из Египта. Я-то чую, он шайтану – брат.

– Но ему не дадут пересечь море. Англичане блокировали все порты, – возразил я.

– В Албании издревле гадают на бараньей лопатке, – сказал Али-паша. – Есть гадатели, которые прекрасно видят будущее. – Арнауты, сидевшие с нами за столом, кивками подтвердили справедливость слов повелителя. – Давайте позовём гадателя, и он нам расскажет, что ждёт мир в ближайшем будущем.

Все согласились.

Вскоре в каюту вошёл сгорбленный седой старец. Гадатель скинул на пол выцветший албанский капот, оставаясь в грубой домотканой блузе. Огромный горбатый нос торчал скалой на, заросшем седой бородой, лице. Из-под густых нависших бровей строго глядели тёмные маленькие глазки. Ему дали вычищенную баранью лопатку. В каюте повисла тишина. Гадатель сел на капот, скрестив ноги в потёртых сапогах, внимательно рассмотрел лопатку со всех сторон. Затем обратил взгляд на присутствующих. Сказал надтреснутым голосом на албанском. Один из слуг переводил нам:

– Огненная колесница прокатится по миру, сжигая города.

– Что же это – война? – попросил уточнить Али-паша.

– Война, – подтвердил гадатель. – Продлится по всему миру, пока рождённый в этом году младенец не будет в состоянии носить оружие, и доколе одно светило не затмит другое.

Военачальники, сидевшие за столом, зашумели, пытаясь разгадать пророчество. Светило, возможно, султан и Али-паша. Именно светило-Али-паша затмит светило-султана.

Пророку дали стакан вина и несколько золотых монет. Выпроводили с корабля.

По окончанию ужина, Али-паша приказал удалиться всем вельможам и слугам. Остались только мы втроём. Подали кофе и трубки.

– Меня хотели сделать Верховным визирем, – сообщил он нам. Показал кинжал, серебряные ножны и рукоять которого были усыпаны драгоценными камнями. – Подарок от султана Селима в награду за верную службу.

Мы искренне его поздравили.

– Но визирем мне быть не с руки, – безразлично сказал он. – Какая мне в этом польза? Что я не видел при дворе? Я здесь силен. Скорее султан будет бояться меня в Стамбуле, нежели я его в Янине. Алчность к моим сокровищам заставит его, может быть, воевать со мной. Но все мои недруги заблуждаются: я не столь богат, как они себе представляют. Все, что я получаю от сборов и от набегов, идёт на благое дело. Нет ни одной деревеньки или захолустного городка, которого бы я не укрепил. А чего мне стоят эти ненасытные вельможи, что как мухи вьются подле трона султана. Всё это стоит великих издержек. Едва сделаешь себе подпору и влиятельного друга, а его уже обезглавили, – и деньги мои пропали. Надобно новых подкупать.

– Вашему горю трудно подсобить: деньги можно заработать, а головы назад не приставишь, – рассмеялись мы.

Али-паша зло зыркнул в нашу сторону, но тут же сам рассмеялся.

– Оставим эти пустяки, – махнул рукой повелитель Янина. – Скажи-ка мне откровенно. – Он пристально посмотрел Егору в глаза. – Независимость, что ваш адмирал провозглашает повсеместно на островах, будет распространяться на греков матёрого берега?

– Нет, – ответил Метакса. – Греков матёрого берега мы не освобождаем из-под ига французов. Они являются подданными Блистательной Порты.

– И то – правда, – согласился Али-паша. – Я все забываю, что нынче Россия и Порта в союзе. Непривычно как-то. Сколько помню себя, вечно шла война между Россией и Турцией. Какие у вас были замечательные полководцы: Потёмкин, Румянцев, Суворов…. Но все они делали одну большую ошибку. – Он подался всем телом ближе к нам и, понизив голос, сказал: – Повали дерево под корень – и делай с ним что хочешь. Я бы на месте России ударил по самому Константинополю. У вас войска прекрасные, флот сильный, – зачем же дело встало? А пока