Он кивает.

— Она была совершенным ангелом. Она создавала вручную созвездия, и звезды кланялись ей. — Его взгляд устремляется к прекрасной фреске с изображением ночного неба над нами.

Настоящая улыбка расцветает на его лице, когда воспоминания проносятся в его голове. Счастье приходит так же быстро, как и уходит. На смену ему приходит гнев.

— Она любила людей и видела в них хорошее, как и другие мои сестры. Я никогда ни с кем из них не делился своими сомнениями относительно нашего предназначения. Я никогда не хотел, чтобы мои братья и сестры были вовлечены в это дело на случай, если меня низвергнут с Небес за мои мысли. Я когда-либо делился своими сомнениями только с одним другим ангелом, который, как я знал, сомневался в тех же вещах, что и я. В итоге он упал гораздо позже сам, и никто не знает, где он. Я искал его, чтобы показать, что у него здесь был бы дом, но я так и не смог его найти. — Он качает головой и смотрит на маленький столик с книгами перед нами.

— Могли ли они что-то сделать с ним, пока он был на Небесах? — Спрашиваю я, задаваясь вопросом, может быть, он вообще никогда не падал. Азра качает головой и встает.

— Нет. Мы не можем убивать других ангелов там. Это наше самое священное правило. Ангел, должно быть, пал, а затем был убит на земле. Большую часть времени они не утруждают себя спуском, чтобы закончить работу.

Он подходит к небольшому бару в углу комнаты и наливает из графина немного коричневого ликера в два бокала. Пока он идет обратно, я наблюдаю, как его мощные бедра изгибаются при каждом движении ног. Каждая мысль в моей голове замолкает, когда мой взгляд блуждает по его скульптурному телу.

Он с ухмылкой протягивает мне второй стакан. Он знает, что делает, и делает это хорошо. Я беру его и немедленно бросаю обратно, приветствуя жжение в моей и без того разгоряченной сердцевине.

— Что я говорил тебе о том, чтобы трахать меня своими глазами, Бриэль? — В его голосе тот же низкий тон, который заводит меня каждый раз.

Я моргаю, глядя на него, все еще стоящего передо мной.

— Возможно, тебе придется напомнить мне. — Тот же дикий взгляд, который я видела ранее, вспыхивает в его глазах, когда он ставит оба наших бокала на стол. Затем его рука сжимается вокруг моего горла и толкает меня обратно на диван, его колено теперь между моих ног, когда он опускается на меня.

— Если бы это зависело от меня, Бриэль. Я бы полностью окутал тебя своим ароматом. Киприан никогда больше не смог бы отличить нас друг от друга. — его дыхание скользит по моим губам.

Ухмылка расплывается на моем лице, и хриплый смешок срывается с моих губ.

— Делай все, что в твоих силах, — шепчу я.

Его губы немедленно врезаются в мои, наши зубы с силой ударяются друг о друга. Наш поцелуй становится еще более неистовым, чем в первый раз, когда наши губы соприкоснулись. Ощущение его бедра, трущегося о мой живот, заставляет меня стонать ему в рот.

Он стягивает с меня рубашку, прерывая поцелуй ровно настолько, чтобы он прошел перед моим лицом. Мои руки скользят вверх по его груди, чтобы найти воротник. Схватившись за каждую сторону, я расстегиваю его, заставляя пуговицы выскакивать. Его обнаженная теплая грудь теперь под моими ладонями.

Азра наклоняется, его руки проходят под моими бедрами, чтобы поднять меня. Как только он встает, держа меня на руках, я выгибаю спину. Моя грудь прижимается к нему, когда я беру его лицо в ладони и крепко целую. Он медленно опускается на колени, осторожно опуская меня на ковер под нами.

Когда моя спина касается ковра, я начинаю сбрасывать туфли и расстегивать брюки. Он отстраняется от нашего поцелуя, чтобы помочь мне стянуть джинсы. Мои губы сразу же скучают по его теплу, когда он помогает мне раздеться.

Как только я полностью снимаю джинсы, он встает, я приподнимаюсь на локтях, и мои брови сводит. Дикая ухмылка появляется на его лице, когда его глаза блуждают по моему телу.

— Божественно, — рычит он.

Он подходит к каминной полке и берет единственную все еще зажженную свечу.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает он тем хриплым голосом, за который я бы сделала все, чтобы услышать.

Я киваю, прикусывая нижнюю губу, когда он подходит ко мне со свечой.

— Хорошая девочка. — Эти слова разряжают электричество в моих венах и спускаются вниз между ног.

Азра опускается передо мной на колени:

— Обостренные чувства в этом доме, помнишь? Я бы предпочел не будить весь дом, поэтому я хочу, чтобы ты держала эту свечу во рту, пока я буду наслаждаться твоей идеальной киской. Понимаешь? — От одних его слов с моих губ срывается стон. Мой рот не может сформулировать слова прямо сейчас, поэтому я просто киваю.

— Открой рот, ангел. — Я снова ложусь на спину и делаю, как он говорит. Он наклоняется надо мной. — Такая хорошая девочка. — Мое тело вибрирует от потребности в нем. Я бы сделала все, чтобы он был внутри меня. — Держи свечу на месте зубами и сомкни вокруг нее губы, чтобы воск не попал тебе в рот. Понимаешь? — Я снова киваю, мой рот все еще открыт для него.

Он осторожно вкладывает свечу мне в рот, и мои зубы смыкаются вокруг нее, оставляя крошечные вмятины на воске. Я смыкаю губы вокруг нее в точности так, как он говорит.

— Такое божественное создание, — шепчет он, медленно опуская голову мне на грудь. Он опускает обе чашечки моего лифчика и берет в рот один сосок, пока перекатывает другой между пальцами.

Мой приглушенный стон вырывается из-за свечи.

Азра поднимает голову с моей груди:

— Цель свечи, детка, заставить тебя замолчать. — Я едва заметно киваю ему, все еще опасаясь горячего воска, который вот-вот потечет по свече. Стараясь не ерзать, поскольку мое терпение иссякает.

Его идеальная улыбка растягивается на лице, когда его рот перемещается к моему другому соску. Затем он осыпает поцелуями и маленькими покусываниями мой живот, ведущий к внутренней стороне бедер.

Азра поднимается на колени и хватает меня за нижнее белье спереди, срывая его с моего тела. Мои бедра трутся друг о друга, пытаясь найти разрядку.

Он кладет руки на оба моих колена и с силой раздвигает их.

— Если ты собираешься кончить в моем присутствии, я буду