Как странно. Неужели этого солдата, этого завоевателя, этого разрушителя волнует, хорошо ли он умеет танцевать!

– Доминатор учит, что именно в танце мы приближаемся к совершенству.

Ортиз вошел в комнату. Внутри сидела тоненькая женщина, тихо беседующая с двумя музыкантами, – один держал в руках свирель, другой – барабан. Женщина тут же поднялась с места и присела перед Ортизом в легком реверансе.

– Моя учительница танцев – мадам Сайз, – сказал Ортиз Бомену. – Как ты думаешь, сколько ей лет?

Бомен не знал, что и ответить, – он боялся обидеть женщину. На ней была надета тесно облегающая нижняя юбка и легкая верхняя, открывающая изящное юное тело, однако морщины на шее и лице говорили о возрасте.

– Больше или меньше пятидесяти? – настаивал Ортиз. На щеках женщины от удовольствия проступили ямочки.

– Чуть за сорок? – спросил Бомен.

– Ей шестьдесят восемь!

И Ортиз, и женщина, похоже, от души веселились, глядя на вытянувшееся лицо Бомена.

– И никогда еще я не танцевала так хорошо, как сейчас, добавила женщина. – Однако приступим, нам есть чем заняться. Снимите верхнюю одежду.

Ортиз снял плащ и куртку, приготовившись танцевать. Бомен понял, что ему следует смотреть. Военачальник еще ни словом не обмолвился о том, почему выбрал Бомена и что юноше предстоит делать в дальнейшем.

Мадам Сайз встала в начальную позицию танца.

– Музыка! И-и-раз!

Музыканты заиграли, и танцоры начали. Бомен ничего не знал о тантарацце, но он сразу понял, что Ортиз – превосходный танцор и к тому же много времени посвятил оттачиванию своего мастерства. Танцоры вращались и расходились перед Боменом, следуя замысловатым движениям танца, постепенно убыстряющегося и становящегося все более сложным, пока…

– Нет, нет и еще раз нет! – Учительница раздраженно топнула изящной туфелькой. – Как можно пропустить этот поворот? Если вы знаете толк в тантарацце, подобные ошибки немыслимы! Вы ведь произносите слова не как попало, а в нужном порядке, чтобы в вашей речи сохранялся хоть какой-то смысл, не так ли? Так и в танце – каждое движение исполнено смысла! И-и-раз!

Музыканты заиграли с начала, танцоры вновь закружились. Бомен наблюдал за ними, пытаясь постичь суть тантараццы. И хотя этот танец был ему совершенно незнаком, юноша все же быстро понял, почему у партнеров не получалось. Учительница двигалась под музыку не задумываясь, словно тело представляло собой пружину, раскручивающуюся помимо ее воли. Ортиз же постоянно держал в голове последовательность шагов и па. Естественно, он отставал от своей партнерши, пусть и на долю секунды, и вынужден был следовать за ней там, где надлежало вести.

– Стоп! Стоп! – Мадам Сайз была недовольна. – У вас не получается. Вы должны быть внимательнее.

– Нет, – произнес Бомен. – Наоборот, он должен расслабиться.

Мадам Сайз уставилась на юношу.

– Прекрасно! – ядовито сказала она. – У нас появился новый учитель танцев! Я обучаю танцам уже около пятидесяти лет. Однако не сомневаюсь, вам виднее.

Ортиза вмешательство Бомена позабавило.

– Возможно, он прав.

– Расслабиться, как же! Вы должны быть точным! Четким. Совершенным. Когда вы покинете мой класс, можете сколько угодно быть разболтанным, а пока вы здесь – точность, и только точность! И-и-раз!

Они вновь начали с самого начала. На этот раз Ортиз танцевал лучше. Он в отличие от мадам Сайз понял, о чем говорил юный раб. Против своей воли Бомен стал теплее относиться к Ортизу. Это ястребиное лицо, эта голова, обрамленная копной рыжеватых волос и занятая сложным танцем, были похожи на Доминат: жестокие, но прекрасные. Бомен не смог бы объяснить, откуда пришло это ощущение, но теперь он твердо знал: его господин искренне верит, что в меру своих способностей творит добро и помогает торжествовать истине. Когда глаза Ортиза встретились с глазами Бомена, юноша почувствовал, что на полководце не лежит тяжкого греха. Более того – пока Ортиз танцевал, он казался Бомену совершенно невинным. Себя же юноша таковым не считал. Он еще не знал, какие обязанности ему предстоит выполнять при Ортизе, но чувствовал: все это приведет к той миссии, что он должен исполнить. Как бы ни был прекрасен этот город – он должен быть разрушен. В этом Бомен был уверен. И почему именно ему выпало стать его разрушителем?

Анно Хаз сидел за столом в библиотеке, держа в трясущихся руках хрупкие желтоватые листки, читал и перечитывал и вновь возвращался к началу первого листка.

«Потомку, который носит мое имя и которому предстоит завершить мой труд».

Поколения ученых племени мантхов знали о существовании Утерянного Завета, но ни единой записи не сохранилось. Все, что было известно, – кто написал его, для кого и ради чего.

Автором Завета был первый пророк народа, Аира Мантх. Известно было, что он написал Завет для своей семилетней внучки, которую тоже звали Аира. Он хотел оставить запись о том, что содержится в пророчестве. Некоторые говорили, что в Утерянном Завете предсказано все будущее мантхов.

И вот оно здесь, лежит на столе перед Анно – несколько маленьких листочков, покрытых тщательно выведенными строками на древнем языке. Начиная с первого листка, разные по размеру фрагменты рукописного текста были отчеркнуты сплошными линиями. Отрывки пронумерованы в древней счетной системе мантхов – пятеричной. В конце документа автор начертил символ племени Певцов. Анно поразило то, что знак этот изображен на столь древнем документе.

«Грядет время завершения. Теперь я и те, кто путешествует вместе со мной, должны спеть последнюю песнь. Грядет огненный ветер, который уносит наш покой, нашу любовь и наши песни.

Первому поколению после завершения предстоит жить в эпоху доброты. Во времена второго поколения морх наберет силу и наступит время действия. При третьем поколении морх наполнит людей и наступит время жестокости. Тогда надлежит снова пропеть песнь.

Я доверяю тебе, дитя мое, пронести это знание через время мира, которое также станет и временем забвения. Пусть неписаная песнь продолжается для грядущих поколений. Пусть существуют Певцы. Пусть они живут в покое, зная о пламени. Им предстоит потерять все и все обрести. В сладостное мгновение перед завершением их унесет волна блаженства. Это и будет их наградой».

Когда громадный караван достиг границ Домината, пришло время для стоянки. И все семьдесят семь экипажей, королевский двор, чиновники, слуги и громадное количество стражников встали лагерем, чтобы совершить последние приготовления к свадьбе. Предстояло столько работы! Свадебное платье невесты нужно вытащить из дорожного сундука и привести в порядок. Надлежит также отполировать королевские регалии Йоханны. Кроме того, следует отрепетировать свадебную церемонию. В общем, все вокруг суетились с весьма озабоченным видом.