— Это очень мило с вашей стороны. А как насчет других?

Она склонила голову набок:

— Других — чего?

— Чувств, — пояснил он звучным рокотом. — Вы позволяете мне проявлять и их тоже?

Ей внезапно стало трудно дышать.

— Конечно. Друг с другом мы всегда должны быть самими собой.

В его глазах появилось какое-то странное выражение.

— Да. Мне тоже кажется, что должны.

Он наклонился к ней.

Ей показалось, что он собрался ее поцеловать, и ее сердце отчаянно заколотилось в сладком предчувствии, а веки невольно начали опускаться. Он придвинулся чуть ближе, пристально глядя на ее губы, однако вдруг замер и выпрямился, словно вспомнив, что они не одни.

Она ожидала, что он отведет ее обратно, однако он остался стоять и запустил руку в карман.

— У меня для вас кое-что есть.

— О!

— Я уже несколько дней собирался это вам отдать, но мне постоянно что-то мешало. Даже не знаю, как это могло получиться, — поддразнил он ее, вручая маленькую вещь в простой бумажкой обертке.

Поколебавшись секунду, она потянула ленту и разорвала обертку. Внутри оказался деревянный кубик, состоящий из нескольких безупречно пригнанных друг к другу частей неправильной формы.

— Это китайская головоломка, — пояснил Эдвард. — Вы разбираете ее на куски, а потом стараетесь собрать снова. Вы ведь, кажется, говорили, что любите разные задачки?

— Да, очень! — Она повертела отполированный кубик в руках. — Но мне страшно пробовать. А что, если у меня не получится снова его составить?

— Получится. Он заставил меня поломать голову, но, в конце концов, я нашел разгадку. И вы тоже найдете.

Она улыбнулась:

— Откуда она у вас? Нет, стойте, не отвечайте. Это лорд Дрейк!

Его глаза тепло заискрились.

— Угадали с первого раза. Надеюсь, вы получите от нее удовольствие.

— Я в этом не сомневаюсь. Спасибо вам, ваша… — Прервавшись, она поправилась: — Спасибо вам, Эдвард.

Его губы раздвинулись в широкой улыбке.

— Пожалуйста. И если бы я знал, что такого пустяка окажется достаточно, чтобы убедить вас называть меня по имени, то я сделал бы вам этот подарок давным-давно.

Она невольно рассмеялась:

— Ну, не советую вам к этому привыкать. Вы еще можете снова стать вашей светлостью. Конечно, если вы не прячете еще несколько подарков.

Эдвард посмотрел на нее очень серьезно и внимательно:

— А если бы это было так, это бы что-то изменило? Видите ли, я буду рад дарить вам все, чего бы вы ни пожелали. Вам достаточно только попросить — и я приложу все силы, чтобы вы это получили.

Улыбка погасла на ее лице, а дыхание прервал мучительный спазм. Она воззрилась на кубик-головоломку, который только что так сильно ее радовал. Теперь он казался ей холодным и жестким — безжизненным, словно ее сердце.

Не в силах встретиться с ним взглядом, она крепко сжала головоломку в кулаке.

— Несмотря на всю щедрость этого предложения, меня невозможно подкупить материальными благами. Важнее всего для меня те вещи, которые нельзя купить или упаковать в обертку с лентами. Но похоже, вы знаете меня даже хуже, чем мне казалось.

— Клер, вы неправильно истолковали…

— Кажется, мне пора вернуться, если вы будете любезны меня проводить.

Он стиснул зубы.

— Вы же знаете, что я не имел в виду…

— Хорошо, — заявила она, устремив взгляд мимо него, на зеленую лужайку, — я пойду одна.

Она успела сделать три шага, прежде чем он ее нагнал.

— Вы ничего подобного не сделаете, — твердо сказал он. — А что касается этой темы, то мы поговорим позднее.

Устало вздохнув, она подумала, что говорить им будет не о чем. Неужели он серьезно думал, что причины, по которым она стремится избавиться от их помолвки, настолько бессмысленны и поверхностны, что какие-то вещички способны заставить ее передумать?

В полном молчании они вернулись к гостям.

Не прошло и минуты, как к ним подплыла хозяйка дома.

— Ваша светлость, леди Клер, — проговорила матрона, — я надеюсь, что вы приятно проводите время. Я не могла не заметить, что вы гуляли рядом с моим розарием.

— Да, ваш парк так же безупречен, как и ваши цветники, — ответил Эдвард.

Леди Гарольд выпрямилась: все знали, как она гордится своим парком.

— Благодарю вас, ваша светлость. — Она секунду колебалась, но потом добавила: — У нас собралась группа гостей, которые обсуждают великих архитекторов, а, насколько я знаю, парк в Брэборне проектировал великий мастер ландшафтов Браун.

— Отчасти. При моем отце многие сады и парки были значительно увеличены.

— Ах, нам так хотелось бы об этом узнать! Вы не согласились бы присоединиться к нашему разговору? Леди Клер, обещаю вам, что уведу его совсем ненадолго, а потом он тут же к вам вернется. Конечно, если его светлость не возражает?

— Конечно, вам надо пойти, Эдвард, — сказала Клер, адресуя леди Гарольд безмятежную улыбку. — Прошу вас, не беспокойтесь обо мне.

Его брови резко сдвинулись, и он бросил на Клер пристальный взгляд.

— Почту за честь, леди Гарольд, — сказал он. — Прошу вас, ведите меня к вашим друзьям.

Клер проводила взглядом Эдварда, шедшего по лужайке в сопровождении хихикающей матроны.

Как только он скрылся из вида, она принялась рассматривать головоломку. Водя пальцем по отполированному дереву, Клер раздумывала, не швырнуть ли безделушку в декоративный пруд с рыбками.

— И что заставило вас, милая леди, стать настолько серьезной? — осведомился мужской голос у нее из-за плеча.

— Лорд Ислингтон!

По правде говоря, она почти не видела Ислингтона после того бала, когда они шокировали всех тем, что так много танцевали друг с другом.

— Я только что приехал, — сказал он в ответ на ее слова. — Дела помешали мне присоединиться к обществу раньше. Однако я обещал леди Гарольд, что заеду. Она моя дальняя родственница и очень высоко ценит семейные связи.

— Да, конечно. Очень мило с вашей стороны, что вы нашли возможность прийти. Но наверное, вам надо пойти с ней поздороваться, потому что сейчас она с герцогом и еще несколькими гостями. Насколько я понимаю, они обсуждают парковые ландшафты.

Его глаза заискрились искренним смехом.

— Тогда я искренне благодарю вас за совет.

Она ответила улыбкой и рассеянно повернула в руке кубик-головоломку.

— Что это у вас?

— Ничего интересного, — ответила она, пряча китайский кубик в ридикюль. — Погода сегодня прекрасная, правда?