Джейн отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Но на этот раз Мэкон намеревался сделать так, чтобы она все-таки прислушалась к его словам. Он любил ее. Любил, и поэтому должен был любым способом объяснить ей, почему они не могут быть вместе.

— Солнце уже начинает обжигать мою кожу. Я постоянно чувствую исходящий от солнца жар. Я уже меняюсь, а скоро все станет еще хуже.

— Ты просто хочешь напугать меня, — прорыдала Джейн, закрывая лицо руками, — ты просто не хочешь попытаться найти выход!

— Ты права, — воскликнул Мэкон, схватив ее за плечи так, чтобы она посмотрела ему в глаза, — я действительно хочу напугать тебя! Знаешь, что мой брат сделал со своей девушкой после трансформации? Он разорвал ее в клочья!

Голова Мэкона вдруг резко запрокинулась, черные зрачки на фоне золотистой радужки казались двумя заходящими солнцами-близнецами. Он отвернулся от Джейн и произнес:

— Никогда не забывай об этом, Итан. Все совсем не такое, каким кажется.

Я открыл глаза, но ничего не было видно. Наконец туман рассеялся, и я смог сфокусировать взгляд на сводчатом потолке кабинета.

— Чувак, жуть какая! Прямо как в «Изгоняющем дьявола», — покачал головой Линк.

Я молча протянул ему руку, и он помог мне встать. Сердце бешено колотилось, я старался не смотреть на Лив. Раньше я никогда не погружался в видение ни с кем, кроме Лены и Мэриан, и теперь ощущал некоторую неловкость. При взгляде на Лив я вспоминал момент, когда вошел в эту комнату. Момент, когда я думал, что за дверью меня ждет Лена. Лив, пошатываясь, попыталась встать на ноги.

— Вы рассказывали мне о видениях, доктор Эшкрофт, но я и не думала, что они настолько реальны в физическом смысле!

— Тебе не стоило этого делать, — пробурчал я, чувствуя, будто предал Мэкона, позволив Лив узнать слишком много о его личной жизни.

— А почему? — спросила она, потирая глаза, чтобы сфокусировать зрение.

— Может быть, ты не должна была видеть этого.

— Погружаясь в видение, мы видим там разные вещи. Ты — не хранитель. Не обижайся, но у тебя нет должной подготовки.

— А зачем говорить «не обижайся», если все равно собираешься обидеть?!

— Хватит! — строго посмотрела на нас Мэриан. — Что произошло?

В одном Лив оказалась права: я не понял, в чем заключался смысл этого видения. Не понял ничего, кроме того, что инкубы не могут встречаться со смертными, как и чародеи.

— Там был Мэкон с какой-то девушкой, и он говорил, что скоро станет кровососущим инкубом.

— Мэкон проходил через трансформацию, — презрительно взглянув на меня, объяснила Лив. — Он был в очень нестабильном состоянии. Не знаю, почему в видении нам показали именно этот эпизод, но думаю, что это важно.

— Вы уверены, что там был Мэкон, а не Охотник? — уточнила Мэриан.

— Да! — в один голос заявили мы.

— Мэкон совсем не похож на Охотника, — добавил я, с подозрением глянув на Лив.

Та на мгновение задумалась, а потом взяла лежащий на кровати блокнот, что-то нацарапала в нем и быстро захлопнула. Отлично! Очередная девушка с блокнотом.

— Знаете что? Вы — специалисты по таким делам. Так что вы пока решайте, что все это значит, а мне пора. Я должен найти Лену, пока Ридли и ее дружок не внушат ей сделать что-нибудь такое, о чем она сильно пожалеет.

— Думаешь, Лена попала под чары Ридли? Это невозможно, Итан. Лена — природная фея, сирена над ней не властна, — уверенно сказала Мэриан.

— А что, если ей помогли?

— Кто?

— Инкуб, который может разгуливать по улице среди бела дня, или чародей, обладающий силой Мэкона и умеющий перемещаться в пространстве. Не уверен, какое определение более точно.

— Итан, ты что-то перепутал! За всю историю не было ни одного инкуба или чародея с такими способностями, — разволновалась Мэриан и сразу полезла в шкаф за книгами.

Не самое удачное объяснение, но я и правда не знал, кто же такой Джон Брид. Если уж и Мэриан не знает, то все эти книги нам не помогут, подумал я, а вслух сказал:

— А теперь есть. И зовут его Джон Брид.

— Если твое описание соответствует действительности, во что мне не очень-то верится, то боюсь даже подумать, на что может быть способно такое существо!

Я посмотрел на Линка. Он нервно крутил цепочку, к которой был пристегнут бумажник. Мы подумали об одном и том же.

— Надо найти Лену, — сказал я и, не дожидаясь реакции, повернулся к выходу.

Мэриан вскочила и попыталась остановить меня:

— Не ходи за ней, это слишком опасно! В тоннелях обитают чародеи и существа, обладающие невообразимой силой! Ты был здесь всего один раз, и те места — узенькие коридоры по сравнению с другими тоннелями! Это целый мир!

Но я не нуждался в ее разрешении. Может, меня сюда и правда мама привела, но мама умерла.

— Ты не можешь остановить меня, потому что не имеешь права вмешиваться, или я что-то путаю? Так что придется тебе сидеть здесь и смотреть, как я наделаю кучу глупостей, а потом достоверно все записать, чтобы кто-нибудь типа Лив смог об этом прочитать.

— Ты не знаешь, что тебя там ждет, а когда узнаешь, я не смогу тебе помочь!

Когда Мэриан закончила фразу, я был уже в дверях.

— Я пойду с ними, доктор Эшкрофт, — заявила вдруг Лив, становясь рядом со мной. — Прослежу, чтобы с ними ничего не случилось.

— Оливия! — загородила ей дорогу Мэриан. — Тебе там нечего делать!

— Я знаю, но я им понадоблюсь.

— Ты не можешь изменить то, что должно случиться. Ты не имеешь права вмешиваться. Даже если это причиняет тебе боль. Хранитель должен лишь записывать и свидетельствовать происходящее, но не пытаться повлиять на него!

— Вы прямо как школьный полицейский, — ухмыльнулся Линк, — как наш Жирный!

Лив прищурилась. Видимо, в Англии тоже полицейские отлавливают прогульщиков. Она твердо ответила:

— Не надо объяснять мне порядок вещей, доктор Эшкрофт. Я изучаю его с первого класса! Но как я могу свидетельствовать то, что мне не дозволено увидеть?

— Ты можешь прочитать об этом в чародейских свитках, как и все остальные!

— Правда? О шестнадцатой луне? Об объявлении, которое могло снять проклятье с рода Дачанисов? Разве обо всем этом можно прочитать в свитках? — Лив взглянула на свои лунные часы. — Что-то происходит! Этот Джон Брид с его невероятными способностями, видения Итана, и к тому же — научные аномалии! Едва заметные изменения, которые мне удалось зафиксировать с помощью селенометра.

Едва заметные — это почти что несуществующие, я-то такие уловки на раз просекаю. Оливия Дюран оказалась в той же западне, что и мы, и мы стали ее единственным шансом уйти отсюда. Ее не особенно беспокоило, что случится со мной и Линком в тоннелях. Просто ей хотелось наконец-то начать жить по-настоящему. Совсем как еще одной девушке, с которой я не так давно познакомился.