Внезапно все эти чувства нахлынули на него. Из его глаз на могилу бабушки капнула слеза. Он сел на землю и зарыдал.

Теодор похлопал его по спине:

– Поплачь, парень. Поплачь. Легче станет.

Рыдания мальчика становились все громче. Неожиданно его горе переросло в злость. Как мало он знал о мире людей! Этот мир полон боли, страданий и смертей. Тенезавры, среди которых он вырос, убивали только для того, чтобы выжить самим. А вот люди убивают из алчности, ненависти, ради денег и просто ради спорта.

Картер сжимал в горстях рыхлую землю и кричал. Он кричал так громко, что с ближних деревьев вспорхнули птицы. Потом он затих, уткнувшись лицом в могильный холмик. Его тело содрогалось от беззвучных рыданий.

Би не могла смотреть на страдания брата и отвернулась, сознавая свою беспомощность. Поэтому она первая увидела облако пыли, появившееся над цепью холмов на горизонте. Испугавшись, она толкнула локтем Теодора и пробормотала:

– Саранча.

– Нет, – успокоил ее Теодор. – Из-за саранчи чернеет небо, она не поднимает пыль. Это что-то другое.

Теперь их взоры были обращены на приближавшееся огромное облако. Оно двигалось в их сторону подобно туману. Картер все еще лежал на земле, подавленный горем.

К северу такое же облако плыло по покрытым травой равнинам. К востоку клубы пыли вспугивали птичек. Подобно магическим торнадо пыль вздымалась и кружилась повсюду на землях заповедника Банти. Би заметила, что земля вздрагивает.

– Это землетрясение? – с тревогой спросила она.

Внезапно все затихло, земля уже не дрожала, пыль медленно рассеивалась, сорванные ветром листья, кружась, тихо падали на землю. То, что вздымало тучи пыли, вдруг прекратило движение. И среди поредевшей пыли медленно возникла фигура высокого человека с длинным копьем в руке. Он шел к ним. Это был стегоколдун.

– Мне стало ясно, для кого это послание, – спокойно сказал он им.

Пыль оседала. Стали заметны другие силуэты. Величественный стегозавр был первым, кого различила Би. За ним виднелся еще более огромный силуэт – африканский брахиозавр. Теодор оглянулся. Постепенно появлялось и множество других ящеров. Это они вздымали пыль, когда шли сюда.

К ним подошли гигантские тритопсы. Кругеры рядом с ними казались коротышками. Вперед протолкалась стая фалоксов с выпуклыми головами.

– Как ты собрал тут всех этих завров? – спросил Теодор у стегоколдуна.

– Я не делал этого. – Он показал своим жезлом на Картера, лежащего на земле. – Он закричал, и они услышали его боль.

Би подтолкнула брата:

– Картер, вставай!

До сознания Картера постепенно дошли слова сестры. Она трясла его, возвращая к реальности из темной бездны, в которую он соскользнул. Потом он услышал еще один знакомый голос и, моргая, открыл заплаканные глаза. Он покрутил головой и обнаружил сотни глаз, пристально уставившихся на него. Ящеры разных видов, многих из которых он никогда прежде не встречал, молча окружили его.

– Они пришли к тебе, – сказал ему стегоколдун.

Внезапно появился одинокий рогатый тиранн. Раскачивая сильной головой, он глядел на них.

Теодор посмотрел на сотни завров, стоявших вокруг них. И ему стало страшно.

– Хищники с одной стороны, а травоядные с другой, – с тревогой пробормотал он. – А мы посередине. Это очень опасно для нас. Мы можем очутиться в центре очень большой заварушки.

Картер вскочил на ноги. Тиранн приблизился к нему и обнюхал с ног до головы. Позади них раздалось пронзительное тявканье. Теодор озабоченно оглянулся на этот звук.

– Ронакс. Ох, ради бога, только не ронакс! – пробормотал он почти с мольбой.

Похожее тявканье отозвалось эхом с другой стороны, к нему присоединились еще несколько слева и справа.

– Ничего себе – мы окружены стаей ронаксов! – сказал он. – Ситуация хуже некуда.

Однако Картер невозмутимо смотрел, как ронаксы один за другим приближались к ним, кусая других завров, чтобы те уступили им дорогу, и перелаиваясь между собой. Одинокий рогатый тиранн широко раскрыл пасть и постучал языком по нёбу – ту-ту-ту. Звук немного походил на тот, когда человек в ожидании чего-то громко барабанит пальцами.

– Это грозный звук, гремучая змея издает что-то похожее перед нападением. Би, это не к добру. Нам надо убегать, – проговорил Теодор.

– Куда? – спросила Би. – Мы окружены!

Она посмотрела на брата. Тот глядел на завров чуть ли не с торжественным видом. Би перевела взгляд на стегоколдуна. Он закрыл глаза и что-то бормотал. Один ронакс просунул голову между двух дрожавших от страха ститопсов. Его заметил одинокий рогатый тиранн и издал свое «Ту-ту».

– Уверяю тебя, Би, пора, самое время сваливать отсюда, – с тревогой бормотал Теодор. – Давай как-нибудь выбираться.

– Нет, – ответила Би, глядя на брата. – Доверимся Картеру. Тут происходит какое-то действо. Возьми себя в руки.

– Ладно, спокойно, спокойно, – чуть слышно повторял Теодор.

– Я и так спокойна, – ответила Би.

– Это я себе говорю, – пояснил он.

Би медленно повернулась. Одинокий рогатый тиранн продолжал тутукать и водил глазами, пытаясь следить за ронаксом. Травоядные из переднего ряда, казалось, были готовы броситься в разные стороны при малейшей опасности. Хотя травоядные не собирались есть людей, у них были рога, шипы и костяные пластины, а также массивные тела, поэтому они легко могли сбить с ног, растоптать, переломать кости.

Кто-то подтолкнул ее сзади, и Би испуганно вскрикнула. Птенец белого тираннотитана каким-то образом прибежал сюда из сарая и пробрался к ней. Он жалобно пискнул.

В задних рядах толпы динозавров кто-то услышал крик птенца и заревел, протяжно и басовито. От этого заволновались все завры. Ронакс сразу перестал тявкать, а одинокий рогатый тиранн закрыл пасть и вытянул шею, готовый встретиться с тем, кто так ревел. Птенец пискнул от страха и спрятался за девочку.

– Этот птенец может их разозлить. – Теодор опасливо поежился.

– Он маленький, – возразила Би.

– Поверь мне. Обстановка накаляется, а мы стоим в самом центре. Если кто-то из них бросится на другого, каждый из ящеров может дать отпор. Стег может махнуть колючим хвостом, у тритопсов и ститопсов опасные рога, которые служат им для защиты от хищников. Даже фалокс с его выпуклой головой может сломать кости и покалечить тиранна. Этот малыш мог бы вырасти и стать грозой саванны, но пока что он легкая добыча.

В ту же секунду от громкого рева вздрогнула земля. Он прозвучал ближе и казался еще более грозным. Ронаксы, перекликаясь, тут же затявкали более возбужденно. По спине Теодора от страха поползли мурашки.