Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск

2 марта 2535 года, день

Движение по местным меркам было довольно оживленное, хотя после мегаполисов Федерации с их бешеным трафиком мне улицы показались чуть ли не пустынными. Я с интересом вертел головой, изучая окрестности. Жилые районы плотно застроены, видать, ограниченная площадь дает о себе знать, но при этом домов выше пяти — семи этажей пока не видно. Много сквериков, везде, где позволяет место, растут деревья. Улицы довольно широкие, заасфальтированные, газоны и пешеходные дорожки ухоженные. Симпатичный городок, чистый и уютный. Чем ближе к центру, тем плотнее движение, тем больше народу на улицах. И в спальных районах то и дело попадались магазинчики, кафешки и просто пивные, а уж в местном «сити» вообще все нижние этажи зданий были заняты разнообразными заведениями, призванными безболезненно облегчить карманы трудового народа.

— Саш, а чего мы через центр прем, как на выставке? — удивился я. — Мы ж вроде секретные.

— Фигня, — отмахнулся напарник. — Здесь такие колонны по десять раз на дню ходят — самая короткая дорога от Армейки к Южным воротам.

— Армейки?

— Ну да. Ты что, до сих пор в план города не заглядывал?

Вот блин! Я даже смутился немного. Прогнал, признаю.

— Объясняй уже…

В последующие пять минут я узнал, что Чернореченск условно делился на две части: северную — промзона и основные военные объекты, сосредоточенные в районе, который назывался Армейка, и южную — спальные районы и центр, здесь располагалось жилье, вся торговля и культурно-развлекательные заведения. Основной парк военной техники, как нетрудно догадаться, базировался в Армейке, и, чтобы добраться до Южных ворот, нужно было сделать нехилый такой крюк километров в десять по обводной кольцевой дороге. Вот хитрые вояки, дабы не терять драгоценного времени, и повадились кататься через центр. Это, конечно, не одобрялось Советом и лично Председателем, но больше как-то на словах, потому на это неодобрение военные со свойственным им здоровым цинизмом забивали болт и продолжали ездить, как ездили. Короче, и здесь бардак. И мы еще скромно идем, не в силах тяжких — БРДМ-2 по обводной дороге на базу отправили.

Между тем наша колонна пересекла центр и выбралась к пенобетонной стене, тянувшейся в обе стороны. До Периметра ей, конечно, далеко, однако сверху была пущена колючка, и высота такая, что не каждый перелезет с наскока. Колонна взяла вправо, некоторое время тащилась вдоль угрюмых серых плит, но вскоре остановилась на очередном контрольно-пропускном пункте. Здесь уже особых строгостей не наблюдалось — хлипкий шлагбаум, пара бойцов с автоматами и дежурный в чине лейтенанта. Майор Зубов что-то сказал офицеру, и колонна безо всяких формальностей проследовала на закрытую территорию.

— Ну вот мы и дома! — улыбнулся во все тридцать два зуба Сашка. — Армейка! Через пять минут в ППД будем.

Действительно, очень скоро колонна притормозила перед огороженной территорией типичной ВЧ. Дежурный в будке активировал электропривод, и тяжелая створка ворот отъехала вбок, освободив проезд. Машина сопровождения тут же ушла к видневшимся слева гаражным боксам, а мы проследовали за «бобиком» Зубова к приземистому двухэтажному зданию. Как я и предполагал, оно оказалось штабом Поисковой службы, о чем недвусмысленно свидетельствовала соответствующая табличка. О военном назначении постройки напоминали лишь решетки на окнах и мощная металлическая дверь, впрочем, не запертая. Припарковались на аккуратно размеченном пятачке и благополучно выгрузились, оставив пожитки в кузове. Я попытался было захватить рюкзак, но Зубов посоветовал ограничиться личным оружием. Сашка на это отреагировал спокойно, потому я с чистой совестью бросил барахло в машине.

Как и положено, за дверью располагалась проходная с турникетом, сбоку в специальном закутке сидел наряд. На наше появление не обратили особого внимания, лишь лейтенант-дежурный поинтересовался целью посещения. Аккуратно записал данные прибывших в журнал учета и без возражений выделил одного из дневальных на охрану машин. Автоматы пришлось оставить под роспись в имевшемся тут же оружейном шкафу. Дальнейший наш путь пролегал на второй этаж, в кабинет начальника службы полковника Соломатина.

В приемной нас встретил хмурый адъютант в капитанском звании. Выслушав доклад Зубова, велел ждать и скрылся за дверью. Вернувшись через несколько минут, предложил Нечаеву и Сашке отбыть в расположение и озаботиться написанием подробных отчетов, а нас с майором пригласил в кабинет.

Обитель местного руководства до боли напоминала логово моего непосредственного начальника кап-1 Борщевского — просторное светлое помещение с ковролиновым полом, парой стеллажей со всяческой дребеденью вроде кубков и грамот и всенепременными столами — хозяйским письменным и несколькими обычными, составленными буквой Т. Ну и платяной шкаф в углу — куда ж без него. На больших окнах с пластиковыми рамами жалюзи, стены и потолок тщательно побелены. Над головой хозяина кабинета красовался портрет мужика средних лет с очень усталым лицом.

Пока Зубов докладывался, я успел довольно подробно рассмотреть полковника Соломатина. Среднего роста, худощавый, с твердыми чертами лица и умным взглядом, он производил впечатление серьезного человека, профессионала в лучшем смысле слова. Достаточно молодой — на вид чуть за сорок, но битый жизнью дядька. На подбородке едва заметный шрам, и кожа на левой щеке отдавала глянцем — такое бывает после регенерации тканей. Повседневная форма цвета хаки сидела как влитая, и в какой-то другой одежде полковника было трудно представить. Плавные, выверенные до миллиметра движения выдавали опытного бойца — подобная пластика вырабатывается годами полевой работы. Не уверен, что смогу с ним легко справиться в случае чего. Но самое главное — глаза. Серо-стальные, колючие — кажется, что этот человек видит тебя насквозь и читает как открытую книгу. Мне даже стало немного не по себе — в этом отношении Борщевскому до местного начальства далеко. Впрочем, кап-1 брал несколько другим — его взгляд буквально придавливал к полу. Разумеется, когда он того хотел.

— Вольно, товарищи офицеры! — выслушав доклад, произнес полковник. — Присаживайтесь.

Зубов привычно разместился на ближнем к хозяйскому столу гостевом стуле, я устроился напротив. Полковник несколько секунд буравил меня взглядом, проверяя на прочность, но я проявил стойкость и глаз не отвел. Хотя, видит бог, было трудно.

— Будем знакомы, — протянул руку хозяин кабинета. — Я, как вы уже поняли, начальник Поисковой службы полковник Соломатин, Николай Иванович.

Я пожал крепкую ладонь с грубой кожей и представился в ответ:

— Капитан-лейтенант Тарасов Александр Александрович, Военно-космические силы Земной Федерации.

Соломатин задумался ненадолго, видимо, до сих пор не решил, какую линию поведения выбрать. Затем все-таки определился и заговорил:

— Признаться, вы своим появлением поставили меня в неловкое положение. — Полковник привычным, по-видимому, движением потер шрам на подбородке. — Впрочем, не только меня. Сначала мы не поверили, потом засомневались, теперь, когда вы прибыли в Чернореченск, отпали последние сомнения. Однако проблем возникло великое множество…