— И испортить такую интересную беседу? Нет уж. Ты меня изрядно позабавил.

— Это да, — согласился я, садясь на шпагат. — Клеить жену хозяина это наглость с моей стороны.

— Ну у тебя не плохо получается. Жаль что безрезультатно, как это ни странно, но я люблю своего мужа и верна ему, хотя он старше меня на тридцать пять лет.

— Любовь зла, хотя нур Олла — мужик. За дочку хорошо ответил. Уважаю.

Мила нахмурилась и с холодком спросила:

— С чего ты это взял?

— Я хороший программист и аналитик. Когда нур Олла предложил мне работу я просмотрел всё что о нём известно. Свести информацию из новостей мне не составило труда. Так что я согласен с журналистом Улиеном, что написал заметку в газете. Это была месть. Я изучил первопричину и полностью с ним согласен. Правильно сделал. Лишил этого ублюдка, извините за неприличное слово, всего, чем он дорожил. То есть деньги.

— В этом я не буду с вами спорить, если вам нравится эта версия, то пусть она будет на вашей совести, — продолжила говорить с холодком нурисса Олла.

— Ага, — согласился я, и встал на руки, после чего направился к выходу с летной площадки обратно на беговую дорожку. Там поменял руки на ноги и побежал дальше. Пробегая мимо пруда, я задумался, а не искупаться ли? Проверка показала, что водичка была тепленькой.

— Эх, была не была, — пробормотал я, стягивая футболку.

Ужин проходил в несколько прохладной обстановке. Гостей кроме меня в доме не было, поэтому мы ужинали с нуриссой Милой вдвоём за длинным столом. Правда сидели не на концах далеко друг от друга, а в левой его части, со стороны, где на стене висела картина всего семейства в полный рост, друг напротив друга. За каждым из нас ухаживали настоящие живые слуги, а не дроиды стюарды. Мой, стоял за правым плечом и чутко реагировал, если требовалась смена блюд.

Чтобы прервать затянувшееся молчание, хозяйка дома была необычно задумчива, я спросил:

— Нурисса Олла, я бы хотел обсудить свами планы на завтрашний день.

Женщина с трудом оторвалась от своих мыслей и посмотрела на меня. На несколько секунд задумавшись, она согласно кивнула. Я принял это за сигнал к действию и тут же продолжил:

— Завтра я полдня хотел бы провести время в городе, проехавшись по магазинам на предмет закупок одежды и других необходимых мне мелочей. Потом заехать в корпорацию „Нейросеть“, я решил принять ваш совет и купить базу „Лыжник“. После обеда хотелось бы провести время по ознакомлению столицы, с самыми её значимыми местами. А вот следующие четыре-пять дней, извините, я буду отсутствовать на Торене. Хочу слетать в сектор Харин и посмотреть корабельную свалку.

— Вы хотите купить корпус? — спросила хозяйка, с недоумением нахмурившись. — Но я так понимаю у вас достаточно средств, чтобы купить корабль.

— Это так, — согласился я, принимаясь за второе, что только что подсунул слуга. — Только вы забыли кто я. Я инженер и могу собрать такой корабль, который МНЕ нужен. А то, что продают на аукционах, мне не подходит.

— Да я поняла, — немного смущенно улыбнулась нурисса. — Действительно спросила не подумав. Вам хватит пяти дней для подбора корпуса?

— Надеюсь, хотя по последней статистике там находится шесть тысяч старых списанных кораблей. Рассчитываю поработать с помощью местной администрации перерабатывающего комплекса, коему принадлежит свалка, у них должны быть списки корпусов и где они находятся.

— Вам будет сложно, я видела эту свалку и со стороны она очень сильно напоминает огромный стальной ком из кораблей.

— А разберусь. У меня ещё один вопрос. Где у вас Помойка?

— Вы хотите посетить Помойку? — искренне удивилась нурисса Олла. — Но это опасно. Там продают всё и вся. Говорят, там могут ограбить и даже убить.

Последнее хозяйка произнесла, сделав страшные глаза, видимо пытаясь запугать меня.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся я её потугам. — Я вырос в подобных местах и чувствую себя в них как рыба в воде.

— Можно мне с вами? — вдруг раздался вопрос у меня за спиной. Похожий на звон колокольчиков голос, явно принадлежал девушке, молоденькой девушке.

Повернув голову, я посмотрел на дочку нура и нуриссы Оллы, что стояла у портьеры, за которой видимо ранее пряталась. Я опознал ее по картине, что висела в зале. Повернувшись в пол-оборота, я осмотрел её с ног до головы, явно заставив засмущаться.

— Зачем? — прямо спросил я.

— Я думаю, ничего не случится если Малия прогуляется с вами. Не так ли? — вмешалась в разговор хозяйка дома, и тут же сделала глоток вина из бокала на тонкой ножке.

— Да я не против, — пожал я плечами, снова поворачиваясь к столу и попросил глядя перед собой. — Вы бы не могли перейти в другое место, а то меня напрягают наблюдатели со спины. Есть сильное желание метнуть что-то острое. Избытки воспитания, я бы сказал. Слуга не считается, он стоит сбоку и на расстоянии удара.

Девушка действительно вышла из-за портьеры и, обойдя стол, присела рядом с матерью, а парень-слуга опасливо отодвинулся от меня.

Заметив, что я разглядываю её дочь, нуресса Олла спросил с лёгким напряжением в голосе:

— Что-то не так?

— Да нет, я о завтрашнем дне раздумываю. Если ваша Помойка, такая как вы её описываете, то вашей дочери лучше всего одеться не броско, — ответил я хозяйке дома, после чего обратился к до сих пор молчавшей девушке. — Малия, вы очень красивы и будете привлекать излишнее внимание, которое мне не нужно. Поэтому лучше всего одеть простую не стесняющую движения одежду и шапку, чтобы спрятать волосы. Тогда вы будете безлики, и к вам будет меньше внимания. Хорошо?

— Хорошо, — тихо ответила девушка, не поднимая глаз. С учетом того какую психологическую травму ей нанесли, я вообще удивляюсь что она вышла и заговорила со мной. Судя по тому какие взгляды бросала на дочь мать, я был прав в своих предположениях.

Долго мы не просидели, девушка попила сока и, попрощавшись с нами, направилась к выходу, но у порога остановившись, и с запинкой попросила не забывать о своём обещании.

— Конечно, нет проблем, — ответил я ей, как только она вышла, добавил, но уже матери. — Какая недоверчивая.

— Есть из-за чего. Я так понимаю, вы сообразили, что тут сейчас произошло?

— Я ко всему прочему ещё и профессиональный врач. Психологию знаю. Сколько она была в прострации?

— Вы имеете ввиду, не реагировала на нас?

— Можно и так сказать.

— Полтора года, только вот совсем недавно начала гулять в парке и даже один раз улыбнулась.

— Ранимая психика у неё. Я так понимаю, вы её воспитывали как комнатный цветок?

— Вы не ошибаетесь, мне кажется, мы её слишком сильно опекали.

— Ну да я понял. Но как говорится: клин клином вышибают. Завтра прогуляемся по Помойке, я прослежу за её состоянием.