я, надеясь, что Виктор никогда не учил японский и не понимает содержания нашей беседы. – Забор помогает красить.

– Обычно порнофильмы с этого и начинаются, – не остался в долгу Макото, но затем его лицо приняло серьезное выражение. – Такуми очнулся.

– Правда? – практически прокричала я, чувствуя, как колени подогнулись, словно их магнитом тянуло к земле.

– Я подробностей не знаю, случайно услышал, – важно подчеркнул он.

Я была готова прыгать и вопить от радости. Долгие месяцы неведения мучили меня. Поначалу даже казалось, что я упала в пропасть, из которой мне уже не выбраться. Ито-сан проявил жестокость, не допуская меня в палату, где лежал Такуми. Когда однажды я вернулась в окия из больницы после очередной попытки прорваться к Такуми, то обнаружила, что мои вещи собраны.

Меня рассчитали, я была вынуждена уйти, но не теряла надежды, которая все же покинула меня, когда я получила по почте предупредительное письмо с доказательствами махинаций Сэкигути-сана с документами.

Как бы я ни умоляла, как бы ни просилась, мне не дали увидеть Такуми, а его отец приставил охрану к больничной палате. Но сейчас все в прошлом.

Возможно, Такуми потерял память и никогда не вспомнит меня, а возможно, ему просто не дадут вспомнить. Но внезапно мне стало легче. Я вздохнула полной грудью, пытаясь справиться с эмоциями. Пусть у меня нет родителей, но у меня есть свобода.

Свобода, которую не отнимет даже ветер.

– Айуми, ты что задумалась? – недовольно спросила Лилиан. – Теперь ты знаешь, что твой Такуми жив и здоров, может, ты вернешься к нам, вынырнешь из своей депрессии? Парень все равно женится или уже женился на той кукушке. Вот. – Подруга поднесла к экрану второй телефон.

На снимке была запечатлена та самая девушка с черными волосами, которая, по версии Лили, и являлась невестой Такуми. Это было фото из соцсети: молодая японка радостно хвасталась красной коробочкой с кольцом.

– Ты ведь не расстроилась? – заволновалась Лилиан. – Макото был против, но я решила, что нельзя скрывать. Будет только хуже.

– Нет-нет, – выпалила я, пытаясь незаметно смахнуть слезы, выступившие на глаза. – Это прекрасно, любая история должна заканчиваться хорошо. Ребята, – поспешила я завершить беседу. – Мне нужно забор докрасить, не могу же я отлынивать от работы. Пожалуйста, прилетайте сюда, на Сахалин, я очень скучаю.

– С удовольствием! – почти хором ответили друзья, и мы попрощались.

Я быстро вернулась к работе, помогая Виктору с забором. Хотелось материально поблагодарить парня за помощь, но поскольку сбережений было совсем мало, то я решила: лучшая благодарность – это время, проведенное вдвоем.

– Давай завтра прогуляемся по лесу? Давно там не была, я бы несколько пучков свежей травы сорвала для чая.

Виктор ненадолго оторвался от покраски забора. Три верхние пуговицы на его рубашке были расстегнуты. Я увидела мускулистую грудь с капельками пота от солнца, которое уже не пряталось за облаками.

Недолго думая, Виктор ответил:

– С тобой хоть на край света, все равно одному помирать. Или это свидание? – подмигнул он, рассматривая меня.

– Просто обычный чайный сбор, – смутилась я, чувствуя, что щеки обдало жаром. – Я боюсь потеряться.

– Со мной не потеряешься, – с уверенностью сказал Виктор, возвращаясь к работе. Но улыбка уже исчезла с его лица.

35. Такуми

После больницы у меня не сразу получилось уверенно передвигаться – пришлось полноценно отдыхать еще несколько недель, поэтому большую часть времени я проводил дома и не ходил никуда дальше нашего сада. Первое время Юри навещала меня уже после выписки. Казалось, что мы еще никогда так близко и тесно не общались, как в период моей реабилитации. Все было легко и непринужденно. Но затем ее визиты стали редкими, а я заметил, что живот Юри округлился.

Я был счастлив за нее, даже просил маму перестать серчать по этому поводу.

За полгода я сильно похудел, и порой мне было страшно смотреть на себя в зеркало. Болезненно-белая кожа, острые выпирающие кости, тощее тело… Приступать к полноценным физическим упражнениям было еще рано, однако я по минимуму тренировался, чтобы побыстрее привести себя в форму и не дать мышцам обмякнуть.

Иногда мама брала меня под руку и вела в лес, где, как выяснилось, за мной присматривал мифический зверь. Но было ли все правдой или вымыслом, видел ли я тануки наяву или же это игры измученного разума – мне никогда не узнать.

– Вчера вы с отцом засиделись в кабинете допоздна, – вдруг поинтересовалась мама, срывая по пути цветы у обочины. – Чем занимались?

– Сыграли пару партий в шахматы, – ответил я, помогая ей с букетом. – Одну даже выиграть удалось. Мозги постепенно восстанавливаются, чего не скажешь о теле, – вздохнул я.

– Да ладно, – отмахнулась мама. – Не зря я полгода посещала храм и молилась за твое здоровье. Все-таки высшие силы есть, сынок. Тебе бы тоже сходить не помешало, может, и в машину какой-нибудь амулет удастся прикупить.

По-настоящему с отцом пообщаться мне пока не удавалось. Иногда мы беседовали на более-менее отвлеченные темы, которые затрагивали и раньше. Обсуждали бизнес, политику, погоду, но ни разу не упоминали о том, что произошло. На самом деле я понимал, что сейчас – не самое лучшее время, чтобы ворошить прошлое и обиды, но поговорить было необходимо.

Возможно, папа и раскаивался, но внезапно возникающие в разговорах ненужные паузы, неловкое молчание не давали полной свободы. Нить, связывающая нас, истончалась, если ничего не делать, она может оборваться раз и навсегда

– Как дела в окия? – спросил я у мамы, решив отвлечься от грустных мыслей.

К тому моменту в ее руках уже был букет душистых цветов. Не сомневаюсь, она обязательно поставит его в высокую вазу в нашей кухне.

– Дела идут прекрасно, – с воодушевлением ответила мама. – Сегодня церемония посвящения в гейши. Еще пять учениц подросли для такого события. Ты бы мог съездить туда, развеяться. Окасан соскучилась. Кстати, – вдруг оживилась она. – Я точно не вспомню, но около недели назад матушка справлялась о твоем здоровье и сказала, что, когда у тебя найдется время, тебе нужно забрать вещи из чайного домика.

– Мои вещи? – уточнил я с удивлением.

– Да, именно, – подтвердила мама. – Может, ты что-то обронил или у водителя в машине оставил. Одним словом, поход в окия пойдет тебе на пользу, – добавила она, снова взяв меня под руку, и мы продолжили нашу прогулку под сенью зеленых деревьев.

Возможно, мама была права, мне стоит заняться своими делами, а если начать с чайного домика, то и другое постепенно подтянется, а там, гляди, и