Филипп де Шампань. Портрет кардинала Ришелье. 1633–1640. Лондонская национальная галерея, Лондон

Центром Фронды был город Бордо на юго-западе Франции. На протяжении трехсот лет он находился под влиянием английского королевского дома. Там располагались последние британские владения на континенте (так называемая английская Гасконь) и всегда царили сепаратистские настроения. Местной знати выгоднее было числиться во владениях английского короля, который был далеко, а не французского, находившегося относительно близко. В Бордо Фронда доходила даже до идеи республики, что особенно пугало королевскую власть.

Когда Мазарини вернул Париж, начался завершающий этап Фронды, с 1651 по 1653 г. Это так называемая Фронда принцев. Некоторое время было непонятно, кто победит в этой борьбе. Фуке на должности интенданта Парижа решительно поддержал Мазарини и спас его имущество, когда тому пришлось отправиться в изгнание. С согласия кардинала Анна Австрийская временно назначила Фуке первым министром.

В 1650 г. он официально купил себе должность прокурора при парижском парламенте. Это было очень умное решение: Фронда привела к укреплению позиций парламента; прокурорская служба там была гарантией личной безопасности. Никто не мог принять решение об аресте Фуке или об обыске у него дома — без санкции самого Фуке.

Фамильный герб Фуке выглядел так: серебряное поле, а на нем красная белка (слово «фуке» на бретонском языке означает «белка») с девизом: «Куда я только не взберусь». Иногда переводят и по-другому: «Мне доступно все». Именно так чувствовал себя Николя Фуке в начале 1650-х гг. У него начала кружиться голова от ощущения собственной несокрушимости. Его личность была неприкосновенна, имущество увеличивалось, причем, обогащаясь, он обогащал и королевское семейство.

Жиль Русселе. Николя Фуке, окруженный аллегорическими фигурами. Дата неизвестна. Национальная библиотека Франции, Париж

Герб Фуке с девизом: «Куда я только не взберусь»

В 1653 г. Мазарини назначил двух суперинтендантов финансов — Фуке и Сервьена. Через шесть лет Сервьен умер. Фуке стал единственным «сверхминистром» финансов. Кроме того, он вел успешную дипломатическую деятельность, к которой приступил еще при Ришелье. Он участвовал в переговорах с Англией, Португалией, Польшей, Швецией, Голландией.

Уверенный в своей неуязвимости, Фуке допускал почти открытые злоупотребления. Он отдавал на откуп сбор налогов, и чиновники знали, что должны будут с ним «поделиться». Он требовал денег не только себе лично — часть шла его родственникам и любовницам.

Мазарини к концу жизни уже явно не жаловал Фуке, но тот стоял на страже его личных богатств, а для первого министра это было важно. После его смерти остались огромные деньги — миллионы ливров, а также изделия из драгоценных металлов, живописные полотна и скульптуры. Получилось так, что значительная часть национального богатства Франции перекочевала к Мазарини, а Фуке в этом активно участвовал.

У Фуке, конечно же, было много врагов. Среди них — даже родной брат Базиль, недовольный своими доходами — всего 150 тысяч ливров в год. В озлоблении он донес Мазарини на Николя, обвинив брата в присвоении 30 миллионов ливров и назвав имена женщин, на которых были потрачены эти деньги.

Главным из врагов Фуке стал интендант финансов Жан-Батист Кольбер — способный чиновник, хороший финансист, тихий, незаметный человек, который собирал документы, изобличавшие злоупотребления Фуке. Кольбер не раз докладывал об этом и Мазарини, и Анне Австрийской. Но сильные мира сего ценили свой личный капитал, а он был под защитой Фуке. Им казалось, что они пекутся о благе Франции, ведь в их глазах Франция — это они сами. К тому же Фуке пользовался авторитетом у банкиров Европы, его ловкость была оценена во многих странах.

В 1661 г. скончался Мазарини. Наутро после его смерти двор не узнал молодого короля Людовика XIV. Прежде казалось, что его интересует только театр, но тут стало ясно, что в юноше давно накопилось страстное желание править лично. Он не хотел бороться с Мазарини, но уже через несколько лет после его смерти почувствовал себя величайшим королем. Драматург Жан Расин обращался к нему с такими словами: «И я предвижу, что по мере того, как будут созревать мои способности, вы, Ваше Величество, увенчаете себя новыми лаврами. Быть может, став во главе армии, вы позволите нам завершить сравнение между вами и Александром (Македонским) и присоедините славу завоевателя к уже приобретенной вами славе мудрейшего монарха в мире».

Шарль Лебрен. Людовик XIV. 1661–1662. Версаль, Франция.

Такому Людовику не был нужен всевластный министр. Мазарини вообще советовал королю больше не назначать первого министра. Лучше, чтобы многочисленные чиновники враждовали между собой, такая ситуация только укрепляет позиции короля.

Фуке всего этого не понял. Может быть, ему казалось, что Людовику вскоре наскучит власть и он вернется в театр и светскую жизнь, а сам он, Николя Фуке, станет новым Ришелье или новым Мазарини.

Сначала Людовик несколько раз похвалил Фуке за дипломатические достижения. Тот был очень падок на похвалу, особенно королевскую. Послушав совета монарха, он ушел из парламента, с прокурорской должности, продав ее за миллион 400 тысяч ливров, причем миллион подарил королю. Фуке не сомневался, что покупает его доверие. Его состояние можно условно назвать «слепотой гибнущего высокого чиновника».

У Фуке были опытные противники, которые знали, что советовать королю. Особенно опасен оказался Кольбер. А Фуке в своей политической слепоте совершал ошибку за ошибкой. Например, он попытался подкупить Луизу де Лавальер, первую официальную фаворитку юного Людовика XIV. Министру и в голову не могло прийти, что она действительно любит короля. А ведь она любила! Причем всю жизнь. И в разлуке с ним угасла потом в монастыре. Так можно ли было предлагать ей 200 тысяч ливров за то, чтобы всегда быть в курсе настроения короля и знать, как ему вовремя польстить!

Фуке добывал информацию, подкупая королевское окружение. Но Луиза рассказала о сделанном ей предложении Людовику XIV. И видимо, в этот момент настороженное отношение короля к министру сменилось ненавистью.

А Фуке был ослеплен титулами, которые получил еще при Мазарини: он был теперь и герцогом, и маркизом. Он выстроил себе недалеко от Парижа богатейшее поместье Во-ле-Виконт. Чтобы возвести его, снесли несколько деревень. Это была резиденция королевского масштаба.