Скелеты, спустившиеся со стен на заваленные трупами улицы, двинулись на юг. Остатки тающего зеленого тумана взбирались по потрепанным временем костям, клубились вслед двигающимся фигурам, пьяня мертвых воинов привычным магическим запахом смерти. Возбужденные от избытка сил, скелеты двигались по каменным мостовым, врывались в опустевшие дома и целенаправленно шли туда, где пытались прятаться оставшиеся в живых горожане. Лишь у двух больших домов остатки ополченцев и наемников оказали сопротивление наступающему противнику. В других зданиях одинокие смельчаки падали под ударами щербатых мечей. На одного обороняющегося нападали одновременно по пять, шесть или больше врагов. Женщин и детей истребляли походя, не обращая внимания на слезы и мольбы о пощаде. Мертвые не слушали живых, и мрак погибших душ нельзя было поколебать криками боли или героизмом одиночек. Смерть пришла на узкие улицы древнего города.

Получив жесткий отпор, несколько отрядов нежити сгрудились рядом с забаррикадировавшимися в домах ополченцами и наемниками. Подоспевшие командиры наступающих сотен мертвецов посовещались и приняли простое решение. Пошарив в соседних домах, скелеты приволокли остатки одежды и палки, из которых соорудили факелы. Одновременно наиболее крепкие скелеты блокировали двери, не давая возможности запертым внутри людям контратаковать или попытаться пойти на прорыв. Ветер почти развеял магический туман, и шанс на спасение у осажденных был. Но мертвые не хотели упускать пойманную добычу и бдительно сторожили каждое движение в домах.

Подтянувшиеся лучники нежити затеяли перестрелку с наемниками, засевшими на верхних этажах и крышах блокированных домов. Люди в черных доспехах успели подстрелить больше трех десятков противников, благо доступных целей было более чем достаточно. Но беспощадный ответный огонь вынудил стрелков укрыться за стенами. Любой мелькнувший в проеме окна силуэт притягивал к себе десяток-другой стрел, стремящихся вонзиться в живое тело. Следом за стрелами полетели многочисленные факелы. У стен запылали принесенная солома и остатки мебели. Нежить решила уничтожить опасного противника с минимальными потерями.

Рядом с поджигаемыми домами застыли двое в шлемах – отличительный знак командиров смешавшихся отрядов нежити.

– Мы теряем время. Проще притащить пару зарядов к катапультам и покончить с людьми одним ударом.

– Где они, эти заряды? Последний горшок с маслом пролетел десять минут назад. Все, что было, отправили на городские улицы. Посмотри, дыхание Источника только сейчас исчезает с мостовых!

– А другим достались запасы зелья. Я видел десятки телег, отправленных к воротам. Почему им дали все, а нам ничего?

– Не зуди. Город уже наш. И именно мы первыми начали штурм. Когда вернемся, я даже не стану делать насечки по числу убитых. Потому что сосчитать их будет невозможно. Пошли, с этим жареным мясом будет покончено через пару минут. Нам пора.

Командиры обогнули замерших в ожидании солдат и зашагали вслед за далеко продвинувшейся волной наступающих. За спиной у них разгорался очередной пожар, огонь которого пожирал последних защитников северных кварталов.

Штурмовые тысячи пробивали себе дорогу к центру города. Во главе каждой сотни скелетов двигалась группа, выступающая тараном на забитых людьми улицах. Прикрываясь щитами от возможной атаки, мертвецы при случае пускали в дело мечи и копья, цепляя не успевших убежать людей. След в след за мечниками шагали лучники, высматривавшие стрелков в распахнутых окнах или на крышах домов. За ними семенили пращники, каждый из которых аккуратно прижимал к груди плетеные корзины с двумя-тремя глиняными кувшинами с зельем. Замыкали строй повозки с запасами метательных снарядов.

На каждом перекрестке наступающие мертвецы оставляли дозор. На крупных перекрестках – небольшой отряд. Затем пугающая молчаливая колонна продолжала двигаться по улице дальше, разрезая своим извивающимся телом город на несколько частей. Там, где люди пытались дать отпор, колонна немедленно останавливалась и, прикрывшись щитами, щетинилась короткими копьями. Одиноких бойцов старались подстрелить лучники, а в любую крупную организованную группу летели ловко запущенные пращниками снаряды. Вспышка зеленого пламени – и острые стрелы добивают распавшийся строй. Мимо людей, катающихся по залитой кровью и окутанной магическим туманом мостовой, вновь движется неумолимая штурмовая колонна. Раненых ополченцев и наемников добивают, целя острой сталью в грудь и стараясь не повреждать без нужды голову. Командиры нежити знают – сегодня их ряды пополнят отличные воины. Зачем портить будущих солдат?

Тамп расшвырял бегущих мимо горожан и вывалился на быстро пустеющую улицу во главе двух сотен наемников. Слева темнел проход на площадь, справа в полусотне метров надвигалась стена щитов, с мерцающими за ними зелеными глазами. Тамп, оттесненный к южной стороне улицы подбежавшими неизвестно откуда солдатами, которые тут же влились в обороняющийся строй, успел выловить одного парня и постарался его расспросить:

– Откуда? Где заслон у западных ворот?

– Я из сотни Коштановского. Со мной остатки со стен и из кварталов!

– А пять сотен, что стояли там? Где они?

– Погибли, командир! Эти твари кидаются зеленым туманом. Попал в него – и конец! Надо отходить, строй их не удержит!

Тамп озадаченно посмотрел на застывших в шеренгах наемников, потом перевел взгляд на медленно наползающие щиты нежити.

– Какое там отступать?! Ты что, рехнулся?! За нами город! Надо голову колонны задержать, ударить с боков и с крыш! Черепушку можно ударом меча на части рассыпать!

– Если доберешься! – с истеричным надрывом ответил солдат, побелевшими костяшками пальцев вцепившись в копье. – Они близко не подпускают! «Черепахой» закроются, лучники от задних рядов лупят и горшками по голове, по голове! А как прилетело – все, хана! Поорешь с минуту и лишь головешка останется!

– В строй, трус! – заорал командир наемников, ощущая, что еще чуть-чуть, и он тоже заразится безумием, плещущимся в глазах солдата. – Сейчас проверим, насколько хорошо эта падаль способна держать наш удар!

Тамп взглянул на подходящего противника и принял решение:

– По команде! В «слепом» строю – десять шагов вперед! Затем – «все-вдруг»! Не дать разорвать дистанцию!

Сотники и десятники проорали вслед за командиром полученный приказ. Угольно-черные в ночи ряды подобрались, готовясь к атаке. Тамп вдохнул побольше воздуха и выбросил его в замершие перед ним спины:

– Рррраз!!!

Ощетинившийся копьями строй с гулким «ух» шагнул навстречу надвигающейся массе, также закованной в сталь.

– Ух! Ух! – мерно отсчитывали наемники на каждый шаг, плотно впечатанный в булыжник мостовой. Спрятавшись от стрел за надежными щитами, крепкие мужчины должны были отсчитать десять шагов. На одиннадцатом шагу строй ветеранов рванул бы на тускло сияющие в ночи копья врага в одном порыве, набирая скорость для таранного удара. Промчался бы лавиной оставшиеся метры, вломился в строй нежити и покромсал бы тонкокостные черепушки, еще ни разу не испробовавшие на себе истинную ярость лучших бойцов Зур. От такого удара разлетаются смятыми снопами и баронские копейщики, и бородатые болотники, и пыльные поххоморанцы. Тем более не удержать строй паршивым скелетам, вздумавшим рассердить закаленных боями наемников.