и Василий ворвались в двухэтажное здание, похожее на средневековый замок, застав врасплох дежурного и двух охранников, потягивающих пиво у стойки в холле. Они были так уверены в своей безопасности, что не могли даже мысли допустить о возможности атаки здания чьим-либо спецназом. Так же думали и строители «санатория», расположенного в горном районе Чечни, далеко от границы с Россией. Понадеявшись на кажущуюся неуязвимость здания, окруженного горами и базами ЧАС, они не предусмотрели ни спецтехники охраны – телекамер и электронных систем наблюдения и разведки, – ни замаскированных дотов и капониров, ни хотя бы патрульных зон. После завершения строительства подсобных помещений и хозблоков и уборки территории по ее периметру должны были гулять собаки, но в данный момент этот вид охраны отсутствовал. Спецгруппу перехвата здесь никто не ждал.

Шмель открыл огонь первым: очередь из «клина» перечеркнула спины охранников, они даже не успели повернуть головы на звук открываемой двери. Ибрагимов выстрелил тоже, но в телефон, к трубке которого потянулась рука дежурного, сильно смахивающего на известного бандита и террориста Радуева: та же борода, широкий нос, черные очки, на голове фуражка-конфедератка.

– Не шебуршись и останешься жить, – глухо проговорил Ибрагимов, подходя к дежурному скользящим шагом. – Нам нужны двое: Кулдсепп и Мухаммад.

– Не понимаю… – начал было «Радуев» по-чеченски, но майор его остановил. Легонько двинул прикладом винтовки по скуле, так что тот отлетел к стене, поднялся и стал навытяжку.

– Один прибалт, светловолосый, шрам на губе, второй афганец, инструктор. Вякнешь, что не понимаешь, – найдем их сами, но уже в с е х и вместе с тобой.

– Вторая этаж, комнат тва и шест, – с акцентом по-русски прохрипел дежурный, и в тот же момент Шмель выстрелил в него из пистолета. С дырой во лбу «Радуев» отлетел к шкафу с ключами и сполз на пол, Василий не успел даже слова сказать. Повернул голову к майору.

– Зачем ты его? Связали бы…

– Некогда, – отмахнулся Шмель, в три прыжка поднимаясь вслед за Ибрагимовым по лестнице на второй этаж.

Апартаменты «санатория» под номером два оказались незапертыми. Наемник по имени Ильмар Кулдсепп спал в полной отключке с голой девицей, имеющей роскошные формы жрицы любви, и на тихий скрип открываемой двери не прореагировал. Зато проснулась девица и в ужасе отпрянула, увидев три страшные пятнистые фигуры с масками на лицах. Вася собрался было успокоить ее усыпляющим касанием, видя, что девица собирается кричать, но Шмель выстрелил, и ночная гостья Кулдсеппа завалилась поперек кровати, на ноги спящего ничком эстонца.

Вася, не сдержавшись, рванул майора за рукав, разворачивая к себе, влепил отрезвляющую пощечину, удерживая руку Шмеля болевым приемом. Выдохнул глухо:

– Остынь, стрелок! У нас четкое задание…

– Не вмешивайся, капитан! – яростным шепотом произнес Ибрагимов, наводя на него необычной формы пистолет. – Не то останешься здесь!

– Сердобольный? – сверкнул глазами Шмель. – Мы не на прогулке, «волкодав». Позже поговорим об этом.

Вася отпустил его и отошел к окну, преодолевая желание дать майору по морде еще раз.

Ибрагимов потормошил Кулдсеппа, тот замычал, отмахиваясь, потом разлепил глаза, увидел пятнистый комбинезон над собой и потянулся к пистолету под подушкой, но майор ударил его прикладом винтовки по руке, достал пистолет и отбросил в сторону.

– Просыпайся, сука наемная. У меня к тебе всего два вопроса. Ответишь – будешь жить. Вопрос первый: ты вызвался добровольцем в поход на Москву или получил приказ?

– Да кто вы такие?! – возмутился Кулдсепп на вполне приличном русском языке, почти без акцента.

– Твои судьи, – усмехнулся Ибрагимов. – Отвечать!

Приклад винтовки мелькнул в воздухе, нашел скулу эстонца, и тот слетел с кровати, потащив за собой тело убитой девицы. Только теперь он увидел труп, глаза его расширились, в них мелькнула догадка. Однако вел он себя по-мужски и сдаваться не собирался. Поднялся на четвереньки, с вызовом уставился в глаза Ибрагимова, смотревшие на него сквозь прорезь маски.

– А если доброволец, то что?

– Вопрос второй. Кто убил писателя Кожемякина?

– Не я, – смелее ответил Кулдсепп, разогнулся. Развит он был неплохо, но уже имел заметное брюшко.

– А кто?

– Спроси у командира, – оскалил зубы эстонец.

– У Шароева, что ли? Спрошу в свое время. Идея была его или этого вашего инструктора из Афгана?

В глазах наемника мелькнула не то ненависть, не то страх, но думал он недолго и действовал быстро, хотя и недостаточно быстро по меркам профессионала. Он прыгнул к окну номера, собираясь нырнуть в него сквозь стекло, и нарвался на удар Василия, отбросивший его к трюмо в углу комнаты.

– Кончай, – сквозь зубы произнес Шмель. – Время.

Ибрагимов раздумывал несколько секунд, глядя на копошащегося на полу эстонца, потом навел на него ствол своего странного пистолета и спустил курок. Выстрела не последовало, однако Кулдсепп вздрогнул и замер, а Василию показалось, что ему по ушам кто-то хлестнул невидимой ладонью. И только спустя некоторое время он сообразил, что Ибрагимов разрядил в наемника пресловутый «глушак», гипноизлучатель «удав».

– Уберем Мухаммада, этого возьмем с собой. – Майор шагнул к эстонцу. – Встать! Исполнять все мои приказы! Кто убил Кожемякина?

– Афганец… он исполнитель воли исламского совета…

– Кто вам помогал в Москве?

– Я их не знаю… двое русских и кто-то из чеченской диаспоры…

– Кончай, – повторил Шмель, – выбиваемся из графика. Решил взять с собой – бери, потом допросишь.

– Я его не допросить хочу, – осклабился Ибрагимов, повернулся к безвольно сидящему Кулдсеппу. – Ждать здесь! Одеться! Молчать! – Не ожидая исполнения команды, майор исчез за дверью в коридор, за ним выскользнул Шмель. Последним вышел Василий, пораженный действием «глушака». Конечно, он слышал о возможностях психотронного излучателя, но сталкивался с его применением впервые.

Нур ад-Дин Исмаил Мухаммад выглядел как родной брат дежурного «Радуева», даже очки у него были те же. Разве что был он повыше, жилистей, сильней и чувствовал опасность не хуже волка. Брать его пришлось с шумом, потому что дверь номера, где он отдыхал, была заперта. Выбил ее