Миновало два месяца с тех пор, как Адди с детьми вернулась в Парраматту. Крег отмечал дни в календаре, который сделал из куска коры. Месяцы в одиночестве. Недели в одиночестве. Дни в одиночестве. Без Адди и детей его жизнь казалась совершенно пустой. И не только пустой, но и мучительной.

Друзья Крега пытались хоть как-то поддержать его, утешить. Флинн, Рэнд, Лекки, Мордекай и Суэйлз постоянно находили предлоги, чтобы заглянуть к нему, поболтать и выпить. При этом они предлагали все новые и новые проекты. Например, решили устроить специальное место для отдыха и развлечений. Кроме того, вспахали еще четыре акра земли, чтобы расширить площадь посевов.

– Не отдать ли нам наши запасы продовольствия туземцам? – сказал Флинн Жану Калэ. – Наши амбары просто ломятся от них, уже девать некуда.

Флинн придумал и другой способ отвлечь Крега от мрачных мыслей.

– Мы стараемся, чтобы Крег был занят днем, – сказал он однажды. – Но как он проводит ночи?

– В самом деле – как? – подхватил Рэнд.

Флинн указал на Керри, пятнадцатилетнюю девушку, стиравшую белье вместе с другими женщинами. Девушка была сиротой, она забрела в деревню лет семь назад.

– Вероятно, квартеронка, – предположил тогда Калэ. Она напомнила ему смуглых красавиц, разгуливавших по улицам Нового Орлеана. У нее были тонкие черты лица, большие выразительные глаза и необыкновенно чувственные губы. Все мужчины в общине питали слабость к Керри, но она отвергала их ухаживания.

– В последнее время я замечаю, что она исподтишка посматривает на Крега, – поделился Флинн своими наблюдениями. – Уж очень он ей нравится. Меня она отвергает, как старого распутника, а вы все для нее – слабаки.

– Черт побери, что ты несешь?! – взорвался Лекки. Он встал в боксерскую позу и принялся кружить вокруг Флинна. – За такие слова бьют по физиономии, паршивый ирлашка.

– К тому же у всех у нас есть женщины, – с невозмутимым видом продолжал Флинн. – А Керри еще слишком целомудренная, чтобы иметь дело с женатым мужчиной. Крег же… вроде бы сейчас холостой. Вот уже два месяца, как живет один. Пожалуй, я потолкую с этой цыпочкой. Как добрый дядюшка.

Флинн подошел к женщинам и похлопал девушку по плечу.

– Керри, дорогая, могу я поговорить с тобой? – Увидев, что все женщины повернулись к нему, он добавил: – Наедине.

Керри улыбнулась и откинула за спину свои длинные прямые волосы.

– Хорошо. Что тебе надо от меня, а, Шон?

Он взял девушку за локоть и отвел к рощице, где поставили скамейки и вырыли огромную яму, в которой можно было зажарить половину коровьей туши или целую свинью. Сплюнув табачную жвачку на остывшую золу, Флинн жестом пригласил Керри сесть. Немного помолчав, заговорил:

– Керри, милая, мы все очень беспокоимся за Крега Мак-Дугала.

Глаза девушки широко раскрылись.

– С ним что-то не так? Уж не захворал ли он?

– Вроде бы это хворь, но не совсем обычная. Ты знаешь, его семья уехала и до сих пор не возвратилась. И, конечно, замечаешь, что с ним происходит.

Керри потупилась.

– Да, замечаю, – проговорила она вполголоса. – Он тоскует по Адди.

– Просто ужас как тоскует. А для мужчины слишком вредно долго находиться без женского общества. Да и для молодой девушки это тоже нехорошо. Понимаешь меня?

Она ничего не ответила, но он заметил, что ее смуглые щеки чуть порозовели.

– Вот мы и подумали, Керри, что одна из наших деревенских женщин могла бы приглядеть за ним. Без женской заботы хозяйство у него не ладится. Ты у нас более или менее свободна, вот мы и полагаем, что ты могла бы оказать кое-какую помощь нашему бедному другу. Что скажешь, Керри?

– Нет, я не могу… Это нехорошо… Что подумает Адди, когда вернется?.. К тому же Крег даже и не смотрит в мою сторону.

– Думаю, ты ошибаешься, – возразил Флинн. – Какой мужчина может не обращать на тебя внимания? Ты ведь такая хорошенькая, просто прелесть.

Искоса взглянув на Флинна, Керри нерешительно проговорила:

– Ты думаешь, Крег согласится, чтобы какая-нибудь женщина помогала ему по хозяйству?

– Конечно, согласится. С радостью и благодарностью. Только вчера вечером он говорил, как ему недостает кого-нибудь…

– Я была бы счастлива помочь Крегу чем могу. Они с Адди были всегда очень добры ко мне.

– Да, конечно. Чего же ты тогда ждешь? Иди туда.

– Прямо сейчас?

– А почему бы и нет? – Флинн с улыбкой шлепнул девушку по ягодицам. С минуту он стоял, пристально глядя ей вслед.

Крег тем временем, склонившись над большим железным горшком, висевшим на крючке над плитой, помешивал какое-то варево. Запустив в горшок поварешку, он отведал свою стряпню и скривился:

– Боже! Что за жуткий вкус!

– Можно попробовать? – раздался за его спиной мелодичный голос.

Крег обернулся.

– Привет, Керри. Что ты тут делаешь?

– Пришла приготовить тебе ужин. Дай-ка сюда поварешку.

– С удовольствием.

Отступив от плиты, он принялся наблюдать, как девушка тушит мясо, изредка подсказывая ей, какие специи находятся в той или иной банке. Несколько минут спустя Керри снова попробовала варево.

– Вот теперь стало получше. – Она улыбнулась и поднесла поварешку к губам Крега.

Тот проглотил и облизнулся.

– И почему я раньше не сообразил, что мне нужна повариха? Керри осмотрела его жилище:

– Да и уборщица тоже, пожалуй, не помешает. Крег смутился, потупился.

– Да, здесь могло бы быть и почище.

– Почему бы тебе не навестить Флинна или еще кого-нибудь? Чтобы ты не путался у меня под ногами. – Взяв метлу, Керри принялась подметать пол.

– Да, иду. – В дверях Крег остановился, обернулся. – Так ты не хочешь, чтобы я путался у тебя под ногами? Ты выражаешься, как моя жена, Керри.

Она подняла голову и посмотрела на него с загадочной улыбкой:

– В самом деле?

Крег молча кивнул и поспешил удалиться. Он знал Керри с того самого дня, как они прибыли в Земной Рай, и привык считать ее маленькой девочкой. Но взгляд, который она бросила на него перед тем, как он ушел, свидетельствовал о другом: на него смотрела не девочка, а девушка, и смотрела смело, с вызовом. К тому же она была красавица – стройная, длинноногая, с соблазнительными формами и темными прекрасными глазами.

На него вдруг напало мучительно острое желание. «Господи, даруй мне выдержку и стойкость, – мысленно взмолился он. – Было бы просто омерзительно, если бы я нарушил обет, который мы с Адди дали друг другу».