мне все так же было с ним хорошо, весело, уютно, и я иногда, в надежде, что вдруг именно сегодня между нами вспыхнет-таки долгожданная искра, разрешала себя целовать. Последний раз, когда мы с красивым-здоровенным обнимались в подъезде, мне показалось, что тело начало реагировать, причем без всяких воспоминаний о… том, чье имя для спокойствия моих нервов лучше не называть. Я, кажется, что-то почувствовала, нет, конечно же, не яркий, пробирающий от макушки до пяток пожар возбуждения, как бывало с Шуваловым, а скорее медленную, постепенно распространяющуюся по телу, слегка ленивую негу. Может быть, пойдет дело, вдруг страсть, превратившаяся после расставания с неправильным принцем в льдинку, оттает внутри моего тела.

– Танюш, ты сегодня очень-очень красивая… Знаешь, тебе безумно идут шапки.

Бравый военный, видимо, шутит. Я всегда ненавидела головные уборы. Мне почему-то казалось, что в них моя голова становилась слишком маленькой, круглой и смешной.

– Миш, ты издеваешься?

– Нет, ни капельки… Смотрю на тебя, всю такую беленькую, и как-то волшебно становится, словно в моих объятьях Снегурочка.

– Снегурочки светловолосые.

– А у меня испанская Снегурочка. Тебе очень идет этот пуховик и шапка.

Засмеялась, красивый-здоровенный бывает довольно романтичным, да и комплименты умеет делать, немного неуклюжие иногда, но все же приятные. Я, конечно, не считала себя падкой на лесть, однако каждой женщине нравится, когда мужчина замечает и хвалит ее недавние покупки. Испытательный срок на моей новой работе наконец-то закончился, поэтому я решила шикануть, купить себе на существенно увеличенную заработную плату обновки к зиме, молочного цвета пуховик с красивым воротником из крашеной норки, белую объемную шапку, шарф в тон и даже светлые сапожки. Мама, помнится, укоризненно заохала: «Танюш, слишком маркое». Знаю, сама всегда предпочитала более практичные вещи, но как же надоело быть всегда разумной и экономной, захотелось внести в свою жизнь побольше света, хотя бы посредством одежды.

Комплименты бравого военного грели душу и льстили моему вкусу.

– Танюш, у меня есть к тебе предложение.

«Надеюсь, это не предложение руки и сердца», – всполошились девочки, к такому ответственному шагу они пока еще не были готовы.

Хотя мне двадцать пять лет, самое время создавать семью, рожать детей. Сердце болезненно сжалось воспоминаниями, я уже получала предложение руки и сердца, причем дважды, один раз от почти супергениального ученого, который намеревался увезти меня из страны в туманную Англию, а второй – от почти настоящего принца, который сулил мне золотые горы и жизнь во дворце. Тогда я на миг поверила, что у меня тоже будет, как в сказках: «и жили они долго и счастливо». «Танюша, не отчаивайся, не зря говорят: «Бог любит троицу», – приободрила меня девочка-отличница.

– Какое? – довольно уныло поинтересовалась я.

– Поехали в выходные с моими друзьями кататься на лыжах, есть одна очень хорошая и недорогая база, причем довольно близко от города. Наконец-то снег выпал, красота…

Кататься на лыжах очень хотелось… Единственное, что смущало, вдруг на той базе отдыха танкист Мишка решит перейти в наступление.

«Давно пора, – сказала развратница, – у нас целую кучу времени не было секса. Сколько можно носиться с тобой как с писаной торбой». «Ты только говоришь, пора-пора, – недовольно пробормотала феминистка, – а когда дело доходит до самого интересного, раз и в кусты. Тока ей, видите ли, не хватает». «Главное, женщину хорошо разогреть, возможно, красавец Мишка справится с этой ситуацией, – вступила в разговор девочка-отличница, – давайте дадим ему шанс».

– Таня, о чем задумалась?! – подгонял меня с ответом красивый-здоровенный.

В самом деле, почему бы не дать бравому военному шанс. Говорят, что иногда женщины влюбляются не с первого взгляда, а с первого раза.

– Хорошо, Миш, – согласилась я, – уже кучу времени не каталась на лыжах.

– Отлично, – просиял красным солнышком танкист.

«Может быть, на всякий случай, поставить условие – проживание в разных номерах?», – принялась осторожничать девочка-отличница. Но я почему-то промолчала, а красавец Мишка, обхватив меня за талию, закружил прямо на ступеньках офиса.

– Миш, что ты творишь?!

– Радуюсь…

Потом он остановился, обхватил мою голову руками, губы красивого-здоровенного, настойчиво посасывая, захватили в плен мои губы. Блин, чего это ему вздумалось целоваться у всех на виду? Давненько я не позволяла себе подобных глупостей. Помнится, Шувалов… тот тоже любил меня смущать поцелуями в людных местах.

– Здравствуйте, Татьяна Николаевна, – прозвучал спокойный деловой голос человека, которого я прямо сейчас вспоминала.

Галлюцинации?! Нет… Шувалов Александр Иванович собственной персоной, а мы все еще целуемся с Мишкой. Все такой же наишикарнейший мужчина, словно сошедший с обложки какого-то дорогого делового издания. Уверенная походка, ладно сидящее на широких плечах пальто, в руках хорошей выделки кожаный портфель, начищенные до блеска туфли – от головы до пят мечта всех бухгалтерш на планете Земля. Ощущение такое, что я с разбегу и прямо в раскаленную кирпичную стену угодила, задохнулась горячим песком, попала в бьющийся током капкан. Шувалов прошел мимо и, кажется, даже не взглянул на меня. А быть может, он раньше смотрел, просто я была слишком озадачена вопросом неловкости публичного целования, чтобы заметить его внимание.

Во все глаза уставилась на удаляющуюся широкую мужскую спину в стильном темно-синем пальто.

– А этот что здесь делает? – недовольно произнес бравый военный. – Неужели ты работаешь под его руководством?

Глаза мои продолжали завороженно следить за поднимающимся по ступенькам мужчиной. Шувалов предпочитает обходиться без головного убора, не боится простыть, впрочем, что ему, он всегда на машине. Вот Алекс взялся за ручку двери, на солнце блеснули дорогие швейцарские часы, открыл входную дверь и скрылся внутри здания, так ни разу на меня и не взглянув.

– Нет… его фирма будет строить Елене Сергеевне завод, – оковы восхищенного созерцания, после того как Шувалов закрыл дверь, разрушилась, и я, наконец, смогла ответить на Мишкин вопрос. – Сегодня по этой теме намечено совещание.

– Специально, гад, тебя преследует! – бесился обычно добродушный танкист.

Не зря бесился, как всегда, даже мимолетная встреча с Шуваловым прошлась по моим нервам шквальным ветром, переходящим в стихийное бедствие. Да, когда же это прекратится?! Зря я вернулась из Питера, чтобы забыть Шувалова, нужно было уехать из города лет на пять, а чтобы наверняка, то лучше на десять. «Что за необходимость его забывать?! Теперь, когда Юля потеряла ребенка, можно немного подумать и о своих собственных удовольствиях», – высказала развратница заманчивую, запретную мысль. Она решительная дама и