Кети, рассматривая рисунок, расплакалась. Роберт достал рамку, вставил рисунок и повесил его на стену. Потом они долго спорили, в чьем доме будет висеть семейный портрет. И договорились, что месяц у Роберта, месяц – у Кети.

– А я? – спросила Илона. – Тогда мне придется жить или с Робертом, или с Кети. Я тоже хочу любоваться портретом!

– Ты будешь жить с Робертом! И портрет будет висеть у вас два месяца! – радостно объявил Георгий.

Кети снова заплакала.

– Мама, не обижайся, но так справедливо! – начал успокаивать Кети сын.

Когда Илона собралась домой, Кети искренне огорчилась, но не считала себя вправе вмешиваться в жизнь Роберта и Илоны. И лишь маленький Георгий очень осмысленно и четко начал задавать вопросы:

– Тетя Илона, тебе зачем надо домой? На работу?

– Нет, дорогой. Я уволилась – надоело считать цифры. Я ведь экономист, и это очень, очень скучно. Думала, отдохну и найду новую работу – буду преподавать живопись. В школе или в студии. Спасибо тебе огромное – теперь я точно знаю, чем хочу заниматься: учить детей рисованию. Почему я раньше до этого не додумалась?

– Потому что раньше у тебя не было меня. И Роберта, – серьезно ответил Георгий. – То есть тебе не надо на работу?

– Нет.

– А жених у тебя есть? – продолжал спрашивать Георгий, и Кети шикнула на сына.

– Конечно, нет, – рассмеялась Илона, – я еще не встретила такого прекрасного юношу, каким вырастешь ты.

– Значит, ты должна остаться, – сказал твердо Георгий. – Учить детей ты и здесь можешь. Я еще маленький и не могу на тебе жениться, а дядя Роберт может.

– Георгий, милый, дядя Роберт должен меня любить, чтобы жениться. Ну и я его, – опять рассмеялась Илона. Кети уже в пятый раз перемывала одну кружку.

Тут вошел Роберт и Илона радостно и смешно пересказала разговор с Георгием. И были в этом пересказе такая легкость и нежность, что Роберт улыбнулся.

– Ну, я думаю, еще на некоторое время Илона может остаться, чему мы будем только рады, – сказал Роберт.

Так Илона осталась на неделю и еще на неделю. Чтобы не слоняться без дела, она быстро устроилась на работу в школу и в студию рисования. Ее обожали дети и родители. Отбоя от учеников не было. Тетка только радовалась тому, что племянница живет с ней, работает, прилично зарабатывает, и отменила все остальные визиты родственников, сообщив, что умирать не собирается.

– Мне кажется, сама судьба привела к нам Илону, – сказала однажды Кети Роберту. Они сидели на террасе, это было только их время. – Ты же знаешь, я желаю тебе счастья.

– Я счастлив. С тобой и Георгием, – в миллионный раз повторил Роберт.

– Да, я знаю. Но Илона… она другая. Не как все женщины. Она любит Георгия, и он к ней тянется. Да и я к ней тянусь – всегда хотела иметь такую подругу. Мне кажется, она сможет сделать тебя счастливым. Хотя бы посмотри на нее другими глазами.

– Она на меня не смотрит как женщина, – ухмыльнулся Роберт.

– Посмотрит. Только сделай первый шаг.

Наверное, Роберт посмотрел на Илону по-другому. Наверное, она увидела в нем мужчину. Еще через месяц они сыграли свадьбу, и их союз был таким же легким, как и знакомство. Роберту казалось, что Илона была в его жизни всегда. Как Кети, Георгий, тетя Ника. Он не понимал, как жил без нее. Илона же своим замужеством сделала тетку совершенно счастливой, и та всем родственникам сообщила, что все так и было задумано. Мол, она с самого начала знала, что устроит жизнь любимой племянницы.

Когда спустя ровно девять месяцев после свадьбы Илона родила сына, названного Отари, то больше всех радовался Георгий. Ведь у него теперь были не только дядя с тетей, но и брат. Георгий пообещал научить Отари всему, что знает сам.

– Нет! – закричали в унисон Кети с Робертом. – Наша школа еще одного гения не вынесет!

Жизнь шла своим чередом. Илона больше не могла рожать, но Роберт был счастлив иметь только одного сына.

Илонина тетя умерла намного позже, чем планировала. Они отправили в большую жизнь, в институт, Георгия, а потом и Отари. Сыграли свадьбы. Радовались рождению внучки от Георгия и ждали внуков от Отари. Георгий, как Кети ни сопротивлялась, забрал ее к себе в Москву. Она успела понянчиться с внучкой, названной Катей, в ее честь, но очень скоро умерла. Сгорела от рака. Возможно, потому, что жизнь в большом городе была не для нее…

И вот, сидя с женой на диване, Роберт вдруг увидел в телевизоре свою точную копию. Ну, почти точную. Илона, рассматривая фотографию братьев, не могла не признать – фамильное сходство налицо.

– Он сын Серго! – Роберт никак не мог успокоиться. – Представляешь? Я должен его найти. Мы должны поехать в Турцию. Неужели он не будет рад, что у него есть родственник? Что я нашелся! Если я рад, то и он будет рад! Нет, он будет счастлив, потому что я счастлив!

– Сначала я хочу услышать эту историю. От начала до конца! – велела Илона, и Роберт пересказал все, что помнил.

– Он так и не связался ни с матерью, ни с тобой? – ахнула Илона.

– Нет. Я не знаю. Если и писал письма, то мама их уничтожала.

– Хорошо, дорогой. Но ты уже не так молод и ведешь себя так, будто выжил из ума. Как ты подойдешь к этому мэру? Что скажешь? На шею кинешься?

– Зачем я должен говорить? Я ему покажу вот эту фотографию! Я ему себя покажу! Разве еще нужны доказательства?

– Но где мы его будем искать? Турция – это страна, если ты забыл географию. И тот город может оказаться больше нашего. Или твой мэр совсем не хочет, чтобы у него нашлись родственники. Так часто бывает в жизни. Разве я хочу, чтобы у меня нашлась сестра? Нет! Зачем мне утерянный брат на мою голову? Разве я хочу знать, что мои родители нас разлучили во младенчестве? Нет! Я лучше сериал посмотрю! Зачем мне кино в жизни?

– Любимая, тут другое. Эта история – она всю нашу семью погубила. Мы все расплачивались за то, что мама Серго на вокзал своими собственными ногами проводила. И я тоже. Ведь я тоже там был! Илона! А вдруг он жив? – Роберт стал тыкать пальцем в телевизор.

– Конечно, он жив. И хорошо питается, – ответила Илона. – Мужчина в расцвете сил. Очень привлекательный, кстати.

– При чем здесь этот юноша-мэр? Конечно, он жив! Разве он не в телевизоре сейчас? Я про Серго говорю! Вдруг он еще жив? Я же жив! – кричал Роберт. – Подумай о мальчиках! Разве они не мечтали о большой семье? Разве Отари не будет рад, что у него есть… кем они друг другу приходятся? Илона, скажи мне, кем будет мэр для Отари? Не говори, я сам знаю! Братом будет! Если мы найдем этого мэра, то семья воссоединится! Отари, Георгий и этот мэр – как его зовут, ты не помнишь? Не важно. Они будут три брата, как мы с Зурабом и Серго! Ты понимаешь? Наша семья обретет покой!

– Дорогой, ты знаешь, я люблю Георгия как родного сына. Но мэр может оказаться не таким любвеобильным, как я. Георгий ему никто по крови, – напомнила Илона.