того, что мне причинили боль. Руки Энцо сжимаются и разжимаются по бокам, но он молчит.

— Мне нужно осмотреть, — говорит доктор, потянув за футболку и приподнимая ее. Я смотрю вниз, видя толстую белую повязку на груди, которую он начинает разматывать. К боку приклеен большой белый бинт, несколько красных пятен проступили наружу.

— Ты получила пулевое ранение, — сообщает он, явно довольный увиденным. — Пуля пробила кожу, но, к счастью, это больше похоже на царапину, чем на серьезную травму. Ты потеряла сознание от шока и кровопотери, но мне удалось зашить рану и остановить кровотечение. Будет болеть, но все будет хорошо.

— Я даже не почувствовала, — признаюсь я.

— Адреналин так действует: он поддерживает тебя, пока тело не поймет, что ты в безопасности. Думаю, именно это произошло, когда Хоук доставил тебя к машине. В такой ситуации, как твоя, включается реакция "бей или беги", и главное — выжить.

Я киваю, понимая это.

Только на станции я осознала, насколько расслабилась. Обычно я постоянно сканировала окружение, выискивала потенциальные угрозы, не только по приходу в новое место, но и периодически. А здесь я даже не подумала об этом. Хоук был со мной, хоть и не рядом, но где-то за углом, и я знала, что Энцо поблизости. Мысль о собственной безопасности даже не закралась мне в голову.

Я стала халатно относиться к своей жизни, полагаясь на тех, с кем я была, вместо того, чтобы самой себе быть лучшей защитой.

Я не зря так долго выживала, черт возьми!

Поэтому не могла втянуть этих людей в свои проблемы. Людей, которые помогли мне почувствовать себя в безопасности, дали мне ощущение, что я принадлежу кому-то. Дали мне дом.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

Девон хмурится.

— За то, что в тебя стреляли?

— За то, что зря потратила ваше время.

Он смягчается.

— Это не пустая трата моего времени. Я спасаю людей.

— Блэйк, — шепчет Хоук.

— Сколько осталось до выздоровления? — меняю я тему.

— Я буду осматривать рану раз в неделю, чтобы проверить, нет ли инфекции, но думаю, с тобой все будет в порядке. Возможно, через пару недель я смогу снять швы, а еще через месяц или около того начнется рубцевание.

— Еще один в коллекцию, — сухо говорю я.

— Боевые раны, — неожиданно говорит Энцо, — говорят о том, что жизнь стоит того, чтобы ее прожить.

Ложь.

— Я устала, — лгу я.

Мне не хотелось втягивать их в это. Рисковать ими из-за того дерьма, что я натворила.

— Отдыхай, — кивает Девон. — Мы будем здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

Все уходят, кроме Хоука и Энцо. Они молча наблюдают, как я чищу зубы и ложусь обратно в кровать, борясь с грозящими слезами, и покалыванием в носу. Это все моя вина, но как они меня нашли? Я была всегда осторожна, но им все равно удалось меня найти.

Я не говорю ни слова, сжимая губы от боли, пронзившей бок, когда я неуклюже укладываюсь обратно в кровать. Забираюсь под одеяло, притворяясь уставшей, хотя на самом деле хочется только разрыдаться.

Вопросы крутились в голове, но сил и злости их задать не осталось. Я устроилась поудобнее, натянула простыню на подбородок и уткнулась лицом в подушку, глотая подступивший к горлу всхлип, когда почувствовала, как Хоук молча ложится передо мной, предлагая утешение, несмотря на хаос, который я принесла в его жизнь. Энцо устраивается сзади, делясь своей силой и теплом.

Я не заслужила ни этого, ни их.

Но я принимаю утешение, как эгоистичная девушка, потому что потерять их было хуже, чем все, что я когда-либо испытывала раньше.

Руки мужчин прижимают меня к себе, их сердца бьются в такт со моим. Я любила их обоих и собиралась все испортить.

Я не хотела этого признавать. Но я знала.

Я не только солгала Энцо, но и скрыла правду от Хоука.

Мне очень хотелось притвориться, что я ошибаюсь, что совпадений слишком много, чтобы быть реальными, но в глубине души я знала.

Проблема была и всегда будет во мне.

Глава 32

Энцо

— Нам нужно поговорить, — говорю я Хоуку, глядя на него с противоположной стороны кухонного острова, где он сидит, склонив голову и ссутулив плечи. Он был сломлен.

— Я провалился, — пробормотал он. — Я не смог защитить ее.

Блэйк по-прежнему лежала в той же кровати, где мы провели всю ночь, не смыкая глаз. Девон заверил, что она будет в порядке: немного ослабнет, и боль будет сильной, но терпимой. Ей повезло, что пуля лишь задела мягкие ткани, и Девону удалось ее подлатать. Теперь она была в безопасности, но вопрос, терзавший меня, оставался открытым.

Почему брат Скотта и Хоука искал ее?

Что она делала в Нью-Йорке двенадцать лет назад?

Я потираю лоб.

— Ты не провалился, Хоук. Это была ловушка.

— Ее подстрелили! — рычит он. — Не делай вид, что все в порядке, когда я знаю, что ты был чертовски разочарован тем, что я не защитил ее лучше.

— Я не виню тебя, Хоук.

— А должен! — мужчина резко встает, сбивая табуретку, на которой сидел, на пол с громким стуком. — Я знаю, что должен, блядь!

Я медленно встаю и иду туда, где вышагивает Хоук, его руки сжаты так сильно, что кожа на костяшках побелела. Я кладу руку ему на шею, и встречаюсь с его темными глазами, полными боли, сожаления, гнева и вины. Он был разбит, но все, что я мог сделать, это притянуть его к себе.

До этого он всегда говорил мне, что прошлое не изменить, что содеянного не поправить. Но он всегда был рядом, поддерживал меня всецело, без страха и лжи.

Теперь настала моя очередь сделать тоже самое. Может, я и спас его от Скотта в Нью-Йорке, но на самом деле это Хоук спас меня.

Габриэль и все остальные Сэйнты — они были моими братьями, но Хоук был моим спасательным кругом. А теперь еще и Блэйк.

И нам обоим еще многому предстоит научиться, но в одном я был уверен: мы с ним всегда будем вместе.

— Ты мог потерять ее снова, — шепчет он.

Мой лоб прижимается к его, дыхание мужчины обдает мои губы, и эти слова оседают между нами.

— Дело не в “ты или она”, - говорю я ему. — Дело в “ты и она”. То, что произошло, не было твоей виной, так же как не было твоей виной и ее ранение.

— Почему они там были? — спрашивает он.

— Они ищут ее, и мы должны знать, почему.