Это верно, что члены австрийского Хеймвера соблюдают военную дисциплину, но это проявление не милитаризма, а любви к дисциплине как таковой. Опасность, которая ему угрожает и которую лучшие из его членов сознают, это опасность самому превратиться в обычную партию, выступая против засилия партий. От этой опасности может спасти только дисциплина, подобная армейской. Это верно, что Хеймвер поддерживает дух обороноспособности и что этот дух, хотя он теоретически отвергается австрийскими социал-демократами, на практике, к сожалению, неоднократно проявлялся в терроризме. Это верно, что Хеймвер в нынешней ситуации иногда вступал в конфликт с правительственными учреждениями и функционерами партий большинства. Но это бывало лишь в тех случаях, когда и они испытывали влияние недемократической партийной власти. Такова правда»12.

Ошибка Зейпеля заключалась в том, что он полагал, будто в нужный момент еще сможет обуздать движение в целом. Он не замечал, что становящиеся из месяца в месяц все сильнее батальоны Хеймвера исповедуют учение, почерпнутое из самых разных антидемократических источников, и их конечная цель — заменить Конституцию внепарламентскими силами. Не антимарксизм, а борьба против демократии вообще очень скоро стала главным лозунгом, и многие представители буржуазного лагеря, такие как христианско-социальный рабочий вожак Леопольд Куншак, испытали на себе вражду Хеймвера13.

Таким образом, изучая историю австрийского Хеймвера, необходимо учитывать резкий скачок в его идеологическом развитии. Из вооруженных крестьянских отрядов типа вольных корпусов, которыми руководили в духе буржуазных партий мелкие буржуа и отставные офицеры, возникло движение, которое с усердием начало примерять на себя идеологические одежды и, испытывая при этом самые различные влияния, не могло придти к единой программе. Итальянский фашизм в Австрии был крайне непопулярен и в буржуазном лагере из-за вопроса о Южном Тироле, но австрийский Хеймвер очень интересовал Италию и, прежде всего, Муссолини. Новейшие исследования четко доказывают, что с 1928 года ему оказывалась материальная и идейная поддержка. Лайош Керекеш доказал в своей работе, основываясь на документах венгерского МИД'а, что Муссолини уже в 1928 году преследовал далеко идущие политические и военные интересы в бассейне Дуная, и записка венгерского премьер-министра раскрывают намерения Дуче14; Венгерские правые круги выполняли в этот период роль посредников не только в снабжении оружием, но и деньгами, и вождь тирольского Хеймвера Рихард Штейдле в начале июня 1928 г. так описал своим венгерским партнерам по переговорам тайные политические цели Хеймвера в меморандуме, который также сохранился в венгерских архивах:

«Хеймвер находится в настоящее время в состоянии перехода от чисто военной к государственно-политической организации, которая, объединяя в своих рядах антимарксистски настроенных людей, хочет и должна заставить т. н. буржуазные партии изменить принятую под давлением Красной венской улицы полубольшевистскую конституцию, независимо от сопротивления этому и от событий, которые могут за этим последовать.

150 000 людей, организованных сегодня в рядах Хеймвера, которые готовы рисковать жизнью ради победы своего мировоззрения, не могут и не хотят удовлетвориться ролью цепной собаки, которая ждет, когда ее спустит с цепи хозяин, в данном случае — буржуазные партии, как 15 июля 1927 г., чтобы, как только она сделает свою работу и поймает вора, снова посадить ее на цепь; они хотят тоже иметь право голоса при государственном строительстве»15.

Предупредительность Муссолини, который очень хорошо знал политические отношения в Австрии с довоенных времен, когда он был социал-демократом, имела вполне реальную подоплеку, а именно: добиться отказа от Южного Тироля в случае прихода Хеймвера к власти и осуществить как можно быстрей изменение австрийской Конституции, причем в качестве крайнего срока было указано 15 марта 1930 г. Массовые демонстрации и марши Хеймвера, прежде всего, знаменитый митинг в Винер Нойштадте, одной из цитаделей австрийской социал-демократии, 7 октября 1928 г. должны были заставить колеблющееся правительство, особенно федерального канцлера Зейпеля, изменить Конституцию или вообще пойти на государственный переворот. Главной целью Муссолини, которую он упорно преследовал вплоть дол 1934 года, было устранение австрийской социал-демократии, которую он ненавидел со всей неумолимостью ренегата и вождей которой лично знал16. Оставшиеся скрытыми от общественности тайные контакты с Италией, которые Хеймвер, несмотря на периодически возникавшие подозрения, старался отрицать, нашли свое дополнение в быстром принятии чисто фашистской идеологии. В вышедшей в 1935 году истории Хеймвера, например, о зальцбургском хеймвере говорится следующее:

«Не только июльские события 1927 года дали ему возможность свободного развития, но, прежде всего, то обстоятельство, что идея защиты Отечества нашла свою позитивную государственно-политическую целевую установку в приспособленной к австрийским условиям фашистской идее, агитационная эффективность которой оказалась необыкновенно сильной.

Заложенный в ней отказ от многопартийной демократии был и в Зальцбурге воспринят со страстным энтузиазмом. Многие товарищи — в том числе и нынешний начальник штаба Эльсхубер — изучали итальянский язык, чтобы основательно изучить достижения фашистской системы в Италии воочию. Тот факт, что идея защиты Родины несколько лет назад прочно утвердилась именно в Понгау, не в последнюю очередь вызван тем восхищением фашистской системой, с которым тогдашний гауфюрер Эльсхубер вернулся из поездки по Италии и которое он старался передать своим товарищам из Понгау.

Постепенное превращение бывших союзов самообороны в обновленческое движение с государственно-политическими целями — одно из самых красноречивых доказательств здоровой почвенности, естественного роста движения, которое, без втискивания в прокрустово ложе программ, просто развивается исходя из конкретных потребностей народа. Изменение духовного содержания движения нашло за это время свое выражение и в изменении наименования: бывший "союз самообороны" теперь называется "Союз защиты Родины г. Зальцбург"»17.

В 1926 г. газеты Хеймвера в связи с введением итальянского закона о синдикатах открыто восхваляли «фашистский социализм»:

«Несомненно, что Италия сегодня благодаря своему строгому синдикализму будет избавлена от тяжелых экономических битв и вследствие этого фашизм сможет направить все свои силы на выгодную для себя внутреннюю и внешнюю политику»18.

Но еще более решающим было то обстоятельство, что для теоретического обоснования идеологии Хеймвера в самой Австрии нашлось учение, которое было популярно в широких кругах интеллигенции, от национал-либералов до католиков, и которое легко могло быть использовано как австрийская разновидность фашизма. Речь идет об универсалистской философии профессора Венского университета Отмара Шпанна. Книга Шпанна «Об истинном государстве» (впервые изданная в Лейпциге в 1921 г.) и его лекции дали Хеймверу часть его идеологии, причем в первую очередь у Шпанна была взята идея сословного государства и крайне дилетантским образом, без правильного понимания Шпанна, в сословной идеологии была усмотрена панацея для будущего и австрийское дополнение к уже заимствованным фашистским идеям. Примечательно, что такой кружок интеллектуалов высшего политического ранга, как Немецкий клуб в Вене, включился в дискуссию о разработке программы Хеймвера. Немецкий клуб был местом собрания радикальных немецких националистов, промышленников и интеллигентов, во главе которых стоял отставной фельдмаршал-лейтенант д-р Карл фон Бардольф, бывший начальник военной канцелярии эрцгерцога Франца Фердинанда.