будет лишь на Родине. – Вы оказались правы, похоже, я и впрямь замужем, жаль только, что узнала об этом только сейчас… Но тем не менее это не означает, что я знакома с Вами или хоть когда-то видела Вас.

– Хорошо, я не стану возражать, давайте знакомиться заново. Меня зовут Марк Листьер, я Ваш психиатр и опекун.

– Кто и по какой причине решил, что мне нужен опекун?

– Ваш муж. По причине того, что у Вас бывают провалы в памяти, обусловленные Вашим недугом.

– Каким недугом? – Маргарита постаралась, чтобы её голос звучал безэмоционально, хотя внутри все рвалось от злости при мысли, что если Аркадию удалось каким-то образом признать её недееспособной, то доказать обратное при таком раскладе ей будет практически нереально.

– Вас интересует диагноз или его симптоматика?

– Меня интересует официально поставленный мне диагноз, на основании которого мой муж мог потребовать, чтобы кто-то меня опекал.

– Вот, – её новоявленный психиатр вновь полез во внутренний карман и достал еще один документ, который протянул ей. – Правда это тоже копия, но оригинал имеется у меня в офисе и если это будет необходимо, то могу его представить Вам.

Она взяла листок и, развернув, углубилась в чтение. Дочитав до конца, она нервно облизнула губы, после чего, медленно сложив, вернула. Аркадий подготовился хорошо. Заключение, данное консилиумом сразу трех врачей и заверенное множеством печатей, не давало ей ни единого шанса сходу опротестовать их диагноз и решение признать её временно недееспособной. Хотя оставляло надежду сделать это в будущем, правда, исключительно по ходатайству лечащего её психиатра, о чем и было указано в заключительной части.

– Вас это убедило или Вы по-прежнему не верите мне? – забирая у нее заключение и пряча его в карман, осторожно осведомился представившийся Марком Листьером мужчина.

Прикинув, что вряд ли полицейский комиссар поставит под сомненье виденные ею документы и начнет хоть какое-нибудь разбирательство, Маргарита неприязненно скривила губы:

– Убедило. Правда, еще Ваши документы хотелось бы увидеть.

– Пожалуйста.

Ей в руку тут же легло удостоверение личности и копия сертификата врача-психиатра.

– Прекрасно, Марк. Я верю Вам, и согласна на Вашу опеку. Что Вы желаете, чтобы я сделала? – поняв, что спорить бесполезно, она решила принять правила навязанной ей игры. Пусть Аркадий думает, что она сдалась, потом она найдет способ развернуть ситуацию в свою сторону. Не зря же она так долго занималась психологией.

– Пока ничего, кроме того, чтобы Вы вернулись домой, миссис Маргарита, – забирая возвращенные ею документы, улыбнулся он ей и, повернувшись к полицейскому комиссару, заговорил на родном для них языке, после чего распахнул дверь перед нею: – Прошу, машина нас уже ждет.

– Всего доброго, – кивнув на прощание комиссару, Маргарита направилась к двери.

– И Вам всего хорошего, я рад, что все разрешилось к всеобщему благополучию, – с явным облегчением тот протянул ей её документы, которые она привычным движением сложила в сумочку. После чего, демонстративно порвав её заявление, бросил его в корзинку для мусора.

Во дворе их ждала уже знакомая ей машина с Пабло за рулем. Марк Листьер распахнул перед ней заднюю дверку. Молча сев, Маргарита была неприятно удивлена, что её новоявленный психиатр последовал за ней и, сев рядом и дождавшись, чтобы машина тронулась, доверительно тронул за руку и повернувшись заглянул в глаза:

– Миссис Маргарита, не могли бы Вы мне сказать, что на данный момент вспомнили, а что приняли исключительно на веру?

– Нет, Марк, – Маргарита неприязненно усмехнулась, она решила демонстративно придерживаться с этим нечистым на руку врачом неучтиво-пренебрежительного стиля общения, вынуждая сбросить карты относительно того, какие ему даны распоряжения на её счет. – Я устала, и разговаривать с Вами не желаю.

– Но этот разговор мог бы помочь мне скорректировать лечение.

– Марк, если Вы намерены прописывать мне медикаменты, могу предупредить: в связи с тем, что я считаю, что любые медикаменты могут повредить моему будущему ребенку, принимать я их не стану.

– А если это будут успокоительные сборы трав?

– Вам кажется, что я нервничаю? Так Вы ошибаетесь. Я абсолютно спокойна. Можете пульс посчитать, – она протянула ему руку.

Он осторожно сжал её запястье, сосредоточенно считая пульс, потом улыбнулся:

– Да, пульс в пределах нормы, это радует.

– Я счастлива, что сумела порадовать Вас, а теперь прошу, оставьте меня в покое. Вам удалось вернуть меня в то месте, где мой муж желает, чтобы я находилась, вот и удовлетворитесь этим, большего Вам вряд ли удастся от меня добиться, не навредив при этом будущему ребенку. Думаю, мужу вряд ли придется подобное по душе, поэтому постарайтесь больше мне не досаждать.

– Но, миссис Маргарита, Вы же видели заключение, без моего ходатайства диагноз Вам не снимут.

– Плевать я хотела на Ваше ходатайство, Марк. Мой диагноз будет зависит от моего мужа и более ни от кого, так что запихните Ваши амбиции куда подальше и делайте то, за что Вам платят деньги.

– Мне их платят, чтобы я помог Вам вылечиться.

– Не лгите хоть самому себе. Вам их платят, чтобы держать меня в этом месте. Так вот держите, но так чтобы не нарушать моего комфорта, иначе получите мой труп, и деньги платить Вам перестанут. Не лишайте себя курицы, несущей Вам золотые яйца.

– У Вас есть мысли о самоубийстве? – попытался перехватить инициативу в разговоре он.

– Нет, у меня их нет, и вряд ли они появятся, если Вы не станете ни сейчас, ни в дальнейшем донимать меня надоедливыми разговорами.

– Вы хотите сказать, что надоедливые разговоры вызывают у Вас такие мысли?

– Нет, это говорите Вы. Я говорю, что подобные разговоры досаждают мне, и слышать их я не имею ни малейшего желания.

– Но ведь Вы только что сами сказали о том, что я могу получить Ваш труп. Откуда у Вас такие мысли?

– От Вас. Вы настойчиво приводите меня к ним. Зачем Вам это надо? Мой муж намерен стать вдовцом?

– С чего Вы это решили?

– Исходя из Ваших слов. Вы упорно досаждаете мне и настойчиво внушаете мысль о самоубийстве. В нем заинтересованы Вы или мой муж?

– Ваши выводы абсурдны, – несмотря на напор, звучащий в её голосе, врач старался разговаривать с ней в мягко-благожелательном тоне, каким разговаривают с людьми неуравновешенными. – Я не заинтересован в Вашей смерти ни в малейшей степени, а Ваш муж тем более.

– Тогда почему Вы не хотите перестать досаждать мне?

– Я не досаждаю, я пытаюсь помочь. Вы должны понять, что только Ваше желание излечиться, – начал было он, но Маргарита не дослушав, резко его перебила.

– Плохо пытаетесь, пока у Вас получается