Сорок минут спустя Нина вышла из гостиной, оставив поклонника Джессики — которого звали Грег Маккейн — наедине с Дутом Олбричем, и присоединилась к Монро, который слушал их, стоя в коридоре. Маккейн сидел прямой как стрела в углу слегка потертого кожаного дивана. Ему было лет тридцать пять, и шевелюру его украшала дорогая прическа в стиле Хью Гранта. Он потребовал присутствия своего адвоката. Возможно, Маккейна следовало бы предоставить на какое-то время самому себе, но Олбрич продолжал молча сидеть напротив. Иногда это срабатывало.

Монро повернулся к Нине.

— Что вы по этому поводу думаете?

— Не знаю, — ответила она. — Его жена подтверждает его алиби на то время, когда был убит Райан. Она говорит, что он ушел на работу примерно без четверти восемь и она сейчас настолько на него разозлена, что вряд ли стала бы его выгораживать.

— Одно дело — обнаружить, что твой муж любит рассматривать женщин в Сети, и совсем другое — узнать, что он убил полицейского. Или, по крайней мере, поверить, что он на это способен. В любом случае, от их дома до «Найтса» вполне можно добраться за четверть часа.

— Да, но это не так-то просто. И у меня есть еще одна мысль.

— Какая?

— Мы предполагаем, что убийца Джессики и убийца Райана — один и тот же человек.

— Конечно. Не думаю, что это обычное…

— Чарльз, послушайте меня. Джессика была мертва, возможно, уже около двух суток, когда мы ее нашли; точнее определить сложно из-за жары. По нашей версии, некто убивает женщину без свидетелей, а затем день или около того спустя выходит на улицу и убивает полицейского, ни от кого не скрываясь. Как я уже однажды сказала, это крайне странно.

— У вас есть другое объяснение?

— Пока нет. Я просто хочу сказать, что эти события объединяет лишь одно — то, что они произошли недалеко друг от друга.

Монро покачал головой.

— Слишком невероятное стечение обстоятельств, вам не кажется?

— Нет. Между двумя убийствами может быть какая-то связь, просто убийца не один и тот же. Что означает — убийца Джессики может сейчас находиться вообще в другой части страны. Или спокойно сидеть дома, с алиби на другой день.

Монро посмотрел в сторону и необычно тихо спросил:

— Зачем кому-то еще было убивать полицейского?

— Я не говорю, что все было именно так. Я просто хочу сказать, что если мы примем эту мысль за основу, то нам следует задать миссис Маккейн другой вопрос.

— Действуйте, — кивнул Монро.

Гейл Маккейн стояла выпрямившись у окна в кухне и смотрела во двор. Интересно, подумала Нина, какие у нее были планы на вечер? Детей у них не было, так что за проведенным в молчании ужином, скорее всего, последовал бы просмотр телевизионного шоу или какая-нибудь спокойная работа — обычное времяпрепровождение для семейной пары в богатом, но недружелюбном к детям доме.

— Мой муж арестован?

— Нет, — ответила Нина. — Пока нет.

— Тогда нет необходимости в вашем присутствии здесь.

— Конечно, вы можете отказаться отвечать на мои вопросы. В этом случае полиция Лос-Анджелеса имеет право вас арестовать, и мы сможем поговорить в другом месте. Зная этих ребят, я бы сказала, что они обычно включают яркие прожектора и сирены, так что соседям все будет хорошо видно и слышно.

— Если у них есть причины нас арестовать — вы бы уже сделали это сами.

— Вы адвокат, миссис Маккейн?

— Нет. Я работаю на телевидении.

Что-то в голосе или выражении лица женщины вызвало у Нины легкое раздражение. Она повернулась к стоявшей возле двери служащей полиции — невысокой и коренастой, бесстрастно смотревшей на стену коридора. Волосы ее были так туго стянуты в пучок, что лоб казался настолько твердым, будто им можно было бы пробить стену.

— Как вам? — спросила Нина. — Леди работает на телевидении. Неплохо, а?

— Какая разница, — бросила девушка не моргнув глазом.

Нина пожала плечами и снова повернулась к миссис Маккейн.

— На офицера Уэлен крайне сложно произвести впечатление. Для меня же телевидение — какая-то сказка. Чудо.

— Это просто работа.

— Но ведь это очень важная работа, верно? У одного моего друга, по имени Уорд, есть теория насчет того, что продюсеры — это новые жрецы и их задача — быть посредниками между обычными людьми и райским миром по другую сторону экрана. Стоит правильно сказать или правильно поступить — и с их помощью можно оказаться в реалити-шоу, или в мыльной опере, или в новом сериале, а то и на вручении премии «Эмми» по правую руку от Вупи Голдберг. Вы когда-либо ощущали себя жрецом?

— Понятия не имею, о чем вы.

— Я вас ни в чем не виню. Уорда я тоже далеко не всегда понимаю. Но суть в том, что сейчас для вас куда больше было бы пользы, будь вы адвокатом. Вы уверены, что понимаете ситуацию?

— Думаю, да.

— Вы понимаете, что мы расследуем убийство женщины по имени Джессика Джонс, найденной мертвой в среду утром. Вы понимаете, что Джессика была «девушкой с веб-камерой» и что ваш муж был подписчиком ее сайта. Соответственно, это давало ему право наблюдать за Джессикой в ее квартире, где она часто бывала обнаженной.

— Я понимаю все, что вы сказали, — произнесла женщина сквозь зубы.

— Хорошо. Как по-вашему, ваш муж технически грамотен?

— Что вы имеете в виду?

— Компьютеры. Я вижу, что в кабинете у него их несколько. Он хорошо в них разбирается?

— Думаю, да. Если мой не работает, он его чинит. Но…

— Спасибо. Вообще говоря, ваш муж не выглядит вероятным подозреваемым. Вот почему мы будем рады, если вы добровольно согласитесь нам помочь, и вот почему мы не слишком афишируем свое присутствие здесь. Пока. Я просто хочу задать вам несколько вопросов, и закончим на этом. Хорошо? Вы сказали лейтенанту Олбричу, что ваш муж ушел во вторник утром на работу примерно в семь сорок пять, это так?

— Нет, — холодно ответила женщина. — Я сказала ему, что Грег ушел точно в это время.

— Почему вы так уверены?

— Грег всегда уходит без четверти восемь. Именно в это время.

— Но, вероятно, иногда это бывает чуть позже, иногда чуть раньше? Ваш муж, как я понимаю, тоже работает на телевидении? Полагаю, иногда ему нужно быть на работе раньше? Он ведь работает не от звонка до звонка, верно?

— Да, но…

— Так что иногда у него должны бывать ранние деловые встречи.

— Конечно, бывают.

— И хотя обычно он уходит в семь сорок пять, иногда бывает иначе. Почему вы так уверены, что в то самое утро он ушел именно в это время?

Женщина раздраженно посмотрела на нее.