– Прости, – испуганно пробормотал Борис, – Матильда, ты мне очень дорога… Ты мне нужна, но… Я не могу предать отца, пойми это. Да и мать тоже. Как я посмотрю ей в глаза, если после всего случившегося буду с тобой?

Матильда продолжала молчать, Борис притянул Матильду к себе и попытался поцеловать ее в губы.

– Прости. – Матильда отшатнулась от него. – Прости, но я не хочу сидеть в тюрьме, в то время как твой отец гуляет на свободе.

– А ты и не будешь сидеть в тюрьме, – горячо заговорил Борис, – я увезу тебя за границу, нас никто не найдет.

– Я не хочу всю жизнь бегать и прятаться, – твердо сказала девушка.

Матильда почувствовала, как вздрогнул Борис, и, больше не говоря ни слова, повернувшись к нему спиной, она отправилась к себе в палату…

Бегущий по огромному щиту в здании международного аэропорта Шереметьево-2 рекламный ряд Людмила просмотрела до конца, а затем отвернулась.

– Очень холодно, однако! – Матильда все еще дышала на красные пальцы рук, несмотря на то что она пришли с мороза полчаса назад.

– Февраль, однако, детка! – рассмеялся Артем и прижал Матильду к себе.

Людмила улыбнулась и подняла дочку на руки.

– Ну, наверное, нам пора. – И она, как ни крепилась, все-таки расплакалась.

Саша тут же громко шмыгнула носом и завопила за компанию.

– Девочки, вы чего? – Артем кинулся успокаивать свое «мокрое» семейство. – Прекратите немедленно!

Но тут уже не выдержала Матильда и, жалобно шмыгнув носом, уткнулась Людмиле в плечо:

– Как же я без вас-то останусь?

– Матильда, – Людмила попыталась осторожно успокоить девушку, – но ты же сможешь приезжать к нам в гости…

– Да. – Артем уже не знал, что и сказать. – И мы тоже будем часто прилетать к вам…

– Не ври. – У Людмилы по щекам п отекли слезы. – Часто мы не сможем, зачем врешь?

Она обняла Матильду и разревелась еще горше, только сейчас она почувствовала каждой своей клеточкой, как ей не хочется улетать из страны. Но отступать было поздно, все мосты сожжены. Артем продал коттедж, из которого он два месяца назад выгнал Осю, продал свой официальный бизнес, уладил дела с неофициальным, и, наконец, путем неимоверных усилий ему удалось получить вид на жительство в Канаде. И вдобавок завтра в центральной московской газете должна выйти статья про Василия Черкесова, который уже месяц как находился под следствием.

– Солнышко, – Артем взял девочку из рук жены, – хочешь сока?

Муж давал Людмиле возможность проститься с подругой наедине. Людмила обняла Матильду, и они отошли чуть в сторону.

– Ну, прощай, что ли? – Людмила снова всхлипнула и прижалась к подруге мокрым носом.

Матильда достала из сумочки платок и высморкалась.

– Новая сумочка? – Людмила постаралась разрядить атмосферу.

– Ага. – Матильда достала зеркальце и теперь оттирала черные потеки туши со щек. – Emilio Pucci…

– Это круто! – Людмила даже улыбнулась сквозь слезы, наконец-то Матильда начала походить на саму себя. Прежняя внешность творила с ней чудеса…

– Жутко. – Матильда тоже улыбнулась.

– Борис не звонил? – Людмила покосилась на Артема, стоящего рядом с невозмутимым видом, и перешла на шепот: – Так что ты решила с Мишиным бизнесом?

– Боря не звонил и никогда мне больше не позвонит. – Матильда старалась выглядеть независимой и спокойной, но Людмила видела, с каким трудом ей это удается. – А Мишин бизнес мне не принадлежит, потому что на момент его смерти мы уже официально были в разводе. – Матильда махнула рукой. – Да хватит об этом. Ты-то как?

– Как обычно. – Людмила пожала плечами. – Дочь – муж – дом…

– Ты странно выглядишь. – Матильда коснулась рукой ее щеки. – Поправилась, что ли?

– Да я… – Людмила замешкалась. – В общем, я вроде беременная…

– Как это «вроде»? – удивленно присвистнула Матильда.

– Ну не вроде. Точно. Только срок маленький…

– Артему сказала?

– Пока нет. – Людмила поморщилась.

Она и сама не знала, рада ли она этой беременности. Людмила была в ужасе от поведения Артема по отношению к бывшей жене и матери Саши. Женщина до сих пор была в розыске, и у Людмилы замирало от жалости сердце, когда она представляла себе, что чувствует сейчас эта несчастная.

– Завтра статья про Ваську выйдет. – Матильда, словно почувствовав настроение подруги, перевела разговор на другую тему. – Я жутко боюсь…

– Чего? – Людмила с облегчением вздохнула. Слава богу, что они отошли от щепетильной темы про ее беременность.

– Не знаю. Мести, наверное. – Матильда грустно рассмеялась. – В статье написано, что олигарх погорел из-за домработницы. Нетрудно вычислить, из-за какой именно домработницы! Василий, конечно, прекрасно помнит наш последний разговор.

– А зачем ты дала согласие на публикацию? – Людмила в ужасе взмахнула руками. – Это же действительно огромный риск!

– А кто меня спрашивал? – Матильда улыбнулась. – Спасибо, что хоть позвонили и предупредили. Статья по материалам следствия, независимое расследование модной газеты. Бред.

– А ты вроде приманки? – Людмила точно подобрала слово, и Матильда вздохнула.

– Я и сама так думаю. Но теперь у меня новое, вернее, старое лицо. – Девушка рассмеялась. – Я думаю, что это обстоятельство сыграет мне на руку.

– Может быть, ты прилетишь к нам? – Людмилу серьезно волновала судьба подруги. – Переждешь, погостишь. А здесь пока все успокоится!

– Нет, у меня же работа. Пока я по больницам моталась, пока то, пока се. Опять же родители не поймут.

– Девочки, – Артем с дочкой на руках подошел к подругам, – прощайтесь, объявили посадку на Оттаву.

Людмила и Матильда молча обнялись, и Людмила прошептала подруге на ухо:

– Не бойся, ты всегда можешь прилететь ко мне!

– Спасибо. – Матильда отошла в сторону. – Иди, тебя ждут муж и дочь!

– Постойте! Подождите!!! – Через весь зал к ним, махая руками, несся Виктор. – Постойте!

– Люда! Матильда! Саша! – Он по очереди поцеловал девушек и, поколебавшись секунду, протянул руку Артему.

– Здравствуйте, Артем! – сухо поздоровался Виктор.

– Здравствуйте, – еще холоднее отозвался Артем и демонстративно отвернулся.

– Люда, – Виктор вытащил из кармана хрустальный шарик, – я его в своей сумке нашел, когда дома вещи разбирал. Наверное, ты сунула его туда по ошибке… Это же твой талисман, возьми!

– Спасибо, Витя. – Людмила обняла и поцеловала мужчину. Она бережно взяла хрустальный шарик. – Как ты?