Дрожащими руками она расстегнула рубашку на груди мужа. Пульс был, но очень редкий, почти неслышный и незаметный. Голова Джозефа была запрокинута, глаза закрыты. Что ей делать? В комнате есть нюхательные соли, может быть, попробовать их? Но здесь в коридоре сквозняк. Надо перенести мужа в комнату. Она сама не справится. Где слуги?

- Генрих! Мэри! Анна! - Сара позвала их несколько раз. Никакого ответа.

Она схватилась за голову, потом сжала губы, обняла Джозефа и попыталась поднять его. Это оказалось чуть легче, чем она думала. Всё-таки муж был очень сильно истощён.

С огромным трудом Сара втащила его в комнату, облокотила о кресло и упала почти без сил рядом с ним. Но потом встала. Не время медлить. Она нашла нюхательные соли и графин с водой. Сначала побрызгала водой на Джозефа, потом поднесла ему к носу соль. Но это не помогло. Шли томительные минуты, а грудь наоборот вздымалась всё реже и реже. Пульс стал едва уловимым и словно затихал. Сара схватилась за голову, а потом обняла Джозефа и зарыдала. Отчаянье накрыло её. То беспросветное отчаянье, когда не видно выхода.

- Я же люблю тебя, люблю. Почему, ну почему ты должен умереть? Небо, как это несправедливо, - всхлипывала она.

Потом наступило оцепенение. Она не могла думать, не могла искать помощи, не могла действовать, только сидела, обнимая мужа и придерживая его голову и любовалась последними минутами, повторяя как заведённая, что любит его. Почему он об этом не успел узнать и услышать от неё? Вдруг она почувствовала, как под её пальцами, лежащими на шее Джозефа, что-то дёрнулось. Она посмотрела вниз, на свои руки. Глаза слипались от слёз. Под пальцами что-то слабо светилось. Она отняла руку. Клеймо. Конечно. Как же она забыл об этом зримом знаке Проклятья? Но она раньше никогда не видела, чтобы оно светилось. А может просто не присматривалась... Она ненавидела это клеймо, но оно было неотделимо от мужа, которого Сара любила. Вдруг подчиняясь мгновенному наитию она прикоснулась к нему губами. В голове билось одно: «Люблю». И... Мир закружился и поплыл перед глазами.

Она очнулась и сначала не поняла, где находится. Голова кружилась. Звуки доносились как сквозь марево. Где-то тикали часы. За окном вовсю распевали птицы. И Джозеф.... Он наверное уже мёртв, а она лежит. Сара попыталась встать и поняла, что ей это не удастся. Голова закружилась так сильно, что она на несколько секунд потеряла сознание, а когда снова очнулась, почувствовала что- то влажное и холодное на голове. А потом голос, его голос, произнёс:

- Сара, Боже, как ты меня напугала!

- Джозеф? - В изумлении с трудом выговорила она.

- Да-да. Только лежи, не вставай. Тебе надо поесть. У тебя, видимо, голодный обморок. И только после еды я буду с тобой разговаривать.

Сара изумлённо замолчала. Она попыталась открыть глаза, но разглядела только знакомую фигуру в дверях. Через несколько минут муж вернулся с подносом, полным еды и заставил её съесть немного горячей каши с мясом и тёплого молока.

- Ну теперь, когда ты поела, мы можем поговорить.

- Что случилось? - Спросила Сара, когда первое потрясение улеглось.

- А это я должен узнать у тебя. - Джозеф присел рядом с ней и она с удивлением обнаружила, что лежит на кровати в его комнате. - Последнее, что я помню - это тал Сворк, который пришёл сюда для того, чтобы отобрать у меня жену, - Сара услышала в его голосе едва сдерживаемую ярость. - Потом вспышка света и пустота. И вдруг я очнулся возле кресла на полу в своей комнате, а у меня на коленях ты, в бессознательном состоянии. Я перенёс тебя на кровать и не могу понять, что случилось и где этот мерзавец.

Сара вздохнула, потом покраснела и посмотрела на Джозефа. Неожиданная надежда, мелькнувшая в сердце тогда, когда уже ни для какой надежды не оставалось места, вызвала радостную улыбку на лице. А ещё минутой позже она вскрикнула:

- Ох! - И в изумлении поднесла руку к губам.

- Что такое? - Муж всё ещё ничего не понимал.

- У тебя почти исчезли язвы с лица.

- Не может быть! - Ахнул Джозеф и бросился к зеркалу. Сара заметила, что он забыл про трость и уже почти не хромал. Он долго стоял, рассматривая себя в зеркало, а потом бросился к ней. - Расскажи быстрей, что случилось!

Сара начала рассказ. Она краснела и смущалась, описывая свои слова и поцелуй, но понимала, что это может быть имело решающее значение.

- Постой, ты поцеловала меня в клеймо и сказала, что любишь? - В голосе Джозефа больше не было печальной меланхолии, только нетерпение, как перед большим открытием. Глаза его горели.

- Да, - тихо ответила Сара, а потом опустила глаза и добавила. - Я могла бы произнести это ещё раз.

- Не надо. Я верю, - Джозеф порывисто наклонился над ней и поцеловал в лоб. - Получается, что ты спасла меня каким-то неведомым способом.

- Тал Сворк сказал, что ты умрёшь на заре, - тихо кивнула Сара.

- А я не умер. А клеймо? Что с ним? - Джозеф открыл ворот и повернулся боком к ней. И она опять едва не вскрикнуло. Оно было на месте, но бледное и едва различимое.

- Оно бледное и его почти не видно, - тихо ответила она.

- Так вот он способ, который я искал столько лет, - расхохотался вдруг Джозеф. А потом наклонился к Саре и попросил. - Но не пугай меня так больше. Я не мог привести тебя в сознание несколько часов. Видимо каким-то образом вместе со своей любовью ты передала мне часть своих сил. Я не пойду больше на такие жертвы. Теперь я почти здоров и, надеюсь, проживу ещё много лет, если угодно Небесам.

- Я люблю тебя, - только и смогла в ответ прошептать Сара.

- Я тоже. А теперь тебе надо поспать. Мы подумаем обо всём завтра.

- А Генрих и Мэри, где они? Тал Сворк сказал, что устранил их, - спросила Сара, с ужасом ожидая ответа.

- Они все спали.

- Спали?

- Да. Где кого застало колдовство Сворка. Спасибо ещё, что в доме не случилось пожара и никто не упал в бак с кипящей водой. Генрих был очень расстроен, но я быстро успокоил его. В конце концов в том, что мы недооценили тала Сворка, нет его вины. А теперь поспи. Я буду рядом, на случай, если он вернётся.

Сара хотела спросить, а что Джозеф сможет противопоставить его колдовству, но глаза слипались. Действительно, все разговоры лучше оставить на завтра.

***

Она спала. Джозеф сидел рядом и любовался. Теперь, когда он наконец имел право любить, нужные слова куда-то исчезли и он чувствовал робость юноши. Теперь они с женой почти на равных. Возможно ли это или нет, но Сара спасла его, излечила. Он искал противоядие много лет, потом отчаялся, потом уже перед смертью решил помочь, сделать доброе дело. Он умирал от одиночества и боли, и когда уже совсем ни на что не надеялся, Небо послало ему её. Чудная штука жизнь, чудная и странная. Зато теперь, когда он чувствует в себе силы и выглядит почти как прежде, он никому и никогда не отдаст свою маленькую, хрупкую, но в то же время такую упрямую и сильную жену.