Годт, которому показали это письмо, побоялся, что ни один из адмиралов не пойдет на попятную, а это приведет к уходу Деница. Он по собственной инициативе посетил капитана 1 ранга Путткамера, военно-морского адъютанта фюрера, и предупредил его о критической ситуации, рассчитывая на вмешательство, в случае необходимости, самого Гитлера.

Но кризиса удалось избежать. Начальник штаба показал письмо Редеру. Гросс-адмирал прочел его, и новая директива была отменена.

Атлантика была ареной наиболее решительной подводной войны, но это не должно заслонять от нас того факта, что и в других морях подводным лодкам приходилось вести тяжелую борьбу с превосходящими силами противника.

Двадцать лодок, которые забрали у Деница для операций на севере, были потеряны для сражения в Атлантике. Эти лодки, носившие на рубке отличительный знак в виде белого медведя, базировались в Бергене и Тронхейме, Нарвике и Киркенесе, вели трудную и неблагодарную войну против конвоев, направлявшихся в Россию. Их зоной действия были воды от Шпицбергена до мыса Нордкап, от Новой Земли до южной границы паковых льдов, в суровых условиях, когда летом постоянно было светло, а зима представляла собой нескончаемую ночь. Здесь природа с ее жестокими штормами, льдом, туманом и снежными зарядами была союзницей противника. Свет или его отсутствие тоже были всегда против лодок. Летом они не могли атаковать по ночам, зимой не могли атаковать днем. Их целями были американские конвои, доставлявшие помощь по ленд-лизу в самые северные части России – Мурманск и Архангельск, где Гольфстрим обеспечивал незамерзающий вход в порты.

Операции проходили во взаимодействии с люфтваффе – как это делали и их товарищи в Средиземном море. Они выслеживали конвои, передавали сведения для авиации, а затем становились отдаленными свидетелями воздушных атак, когда корпуса лодок воспринимали взрывы бомб. Команды подводных лодок проводили месяцы и годы в арктических пустынях или на изолированных от мира стоянках среди голых или заснеженных скал. Отпуска на родину были редкостью, но какое это было удовольствие проехать через зеленые и приятные ландшафты своей страны. К концу войны некоторые подводники провели по четыре года на холодном севере.

* * *

Осенью 1942 года шесть «каноэ» прибыли из Готенхафена в Киль, где их поставили в доки и разобрали. Но не на металлолом, как могли бы подумать многие, видя, как извлекают аккумуляторные батареи, дизели и электромоторы, демонтируют боевые рубки. Напротив, их готовили к самому невероятному путешествию – через Европу.

Вначале пустые корпуса погрузили на баржи и отбуксировали их через Кильский канал и по Эльбе до Дрездена, оттуда по суше доставили в город Ингольштадт на Дунае, где их снова погрузили на баржи и отбуксировали в румынский город Галац. Там на временной базе их снова собрали, а дальше они своим ходом попали в Констанцу, где составили черноморскую флотилию. Этой маленькой флотилии под командованием лейтенанта Розенбаума, состоявшей из пятисот человек и шести «каноэ», было поручено топить русские суда на прибрежных линиях.

Первым в поход вышел лейтенант Шмидт-Вайхерт на «U-9» в январе 1943 года. Здесь был совсем другой тип войны, не как в других водах. Здесь не было грандиозных битв с конвоями, как в Атлантике, не было борьбы с бесконечными ночами и с нескончаемыми днями, как на Крайнем Севере, не было игры в прятки с вездесущими самолетами и эсминцами, как в Средиземном море. «Каноэ» проводили б’ольшую часть времени, отлеживаясь на грунте и прислушиваясь. Всплывали на перископную глубину лишь тогда, когда слышали приближающийся шум винтов крошечных конвоев, состоявших обычно из пары транспортов, ходивших между Батуми и Новороссийском при сильном авиационном и надводном прикрытии. Этот тип войны был монотонным из-за своего однообразия, успехи были незначительны. Только через год, обнаружив за это время двадцать конвоев, лейтенант Флайге на «U-18» сумел заработать Рыцарский Крест.

Когда базу в Констанце пришлось оставить из-за наступления русских, три лодки были затоплены в порту лейтенантом Петерсеном, который стал командовать флотилией после гибели в авиакатастрофе лейтенанта Розенбаума. 10 сентября 1944 года три другие лодки были затоплены командами близ турецких берегов, поскольку о прорыве через Дарданеллы не могло идти и речи. Команды были интернированы турками – и «черноморская флотилия» перестала существовать. А с ней – и последние «каноэ».

Сосредоточение большого числа грузовых судов в британских и американских портах в октябре 1942 года не ушло от внимания разведки германского ВМФ. Тогда ходило много слухов о готовящемся открытии в любой момент второго фронта. Удар состоялся в ранние часы 8 ноября под Касабланкой, Ораном и Алжиром, и стало очевидно, что Союзники обманули противника.[93]

В действительности немцы ожидали удара в Африке, но полагали, что это произойдет в районе Дакара, на побережье Сенегала. Несколько «волчьих стай» собрались у Азорских островов, чтобы атаковать неприятельский флот вторжения на переходе. Но противник не стал высаживаться в Дакаре, а вошел в Средиземное море и высадился в Марокко.[94] При этом ему выпал такой подарок фортуны, каких не было за всю войну. Вследствие недостаточного немецкого патрулирования в воздухе семь конвоев благополучно и незамеченными преодолели Атлантику. Немцы пришли к выводу, что концентрация многочисленных судов предшествует прохождению исключительно крупного конвоя на Мальту и соответственно расположили на позициях свои лодки.

Однако затем гигантский конвой, сопровождаемый мощным эскортом, внезапно раскололся, повернув вправо, к африканскому берегу, и первые волны десантных кораблей через волны прибоя подошли к берегу. Только после того как выяснились истинные намерения Союзников, б’ольшая часть лодок, патрулировавших в Атлантике, были спешно переброшены к Гибралтару, чтобы атаковать вторую волну судов с подкреплениями, в то время как лодки, находившиеся в Средиземном море, устремились к местам высадки. Стало ясно, что судьба Италии и германских позиций в Средиземноморье зависит от исхода операции «Факел» – таким было кодовое название операции по высадке Союзников. И подводные лодки сделали все, чтобы зажечь свои факелы, но подводная лодка – это корабль не на все случаи жизни. Они могут охотиться за противником, добиваться тут и там индивидуальных успехов. Они могут, полагаясь на удачу и отвагу, связывать действия обороняющихся и расстраивать планы противника – как это сделал Хенке на «U-515», который потопил лайнер «Серамик» с войсками. Одно дело наносить удары по десантным силам, а другое – предотвратить высадку. Хотя Кальс на «U-130» и Хенке добились определенных успехов, атакуя суда с материальными и людскими подкреплениями, они добились этого у атлантических берегов Марокко, а воды Гибралтара были опасны более чем когда-либо для лодок, особенно крупных. 26 ноября Дениц получил разрешение от адмиралтейства отозвать лодки в открытый океан, где группе было присвоено наименование «Западная стена».