Лисия вспомнила лицо чародея, когда подчиненный-нетопырь рассказал о бегстве Гералии. Досада и раздражение мелькнули на нем, как у человека, перед которым внезапно возникла незапланированная и тяготящая работа.

Такое лицо было у девочек, когда Матушка проверяла домашние задания и отправляла перерабатывать недочеты. Бегство принцессы для Вергана — не чрезвычайное происшествие, не угроза скандала, а всего лишь нудная неприятная работа.

Любопытно, почему она сбежала. Неужели сама принцесса была такой же безвольной пленницей в королевском дворце, как Лисия?

Девушка вспомнила песенку, которую они с подружками иногда напевали в детстве: «Такая-сякая, сбежала из дворца! Такая-сякая, расстроила отца!» Ладно бы отца, так ведь еще и самого Верховного Мага! Не завидовала ей Лисия. Верган наверняка накажет и ее, как наказал Бакоту. Королевская кровь ему не помеха.

В невеселых думах она спустила ноги на пол, собираясь принять ванну. И осознала, что вместо холодного пола под голыми ступнями толстый ковер. В спальне появилось теплое покрытие. Она и не заметила сразу. Кажется, Верган пожалел пленницу, которая постоянно бегала по его башне голышом.

Лисия пошла в уборную, без Бакоты управилась с ванной. Искупавшись, легла в постель и постаралась уснуть. Сон не шел до рассвета. Нещадно терзала мысль, что ее пленитель и хозяин — сам Верховный Маг Верган. Зачинщик войны, истребитель ведьм. Тот, кто убил ее мать.

Когда за окном уже стало светлеть, она кое-как сомкнула глаза. Ей казалось, что она едва-едва вздремнула, когда тяжелая мужская ладонь встряхнула ее за плечо.

Лисия открыла глаза, перевернулась на другой бок от стены… и едва не закричала, увидев нависшую над ней темную фигуру. А когда спросонья различила лицо Вергана, и вовсе попыталась вжаться в стену. Она ни разу не видела его таким напряженным и злым. Казалось, из глаз сочилась тьма.

— Вставай, — нетерпеливо приказал он.

— Нет! — сдавленно вскрикнула она. — Пожалуйста, не трогайте меня. Я не спала всю ночь, только что уснула, а вы разбудили меня…

Маг недоуменно оглянулся на окно, из которого вовсю лился солнечный свет.

— По твоей ауре видно, что ты спала почти шесть часов. Не надо играть со мной, Лисия. Не поможет.

Он сорвал с нее одеяло, наклонился и подхватил на руки.

— Не надо, не трогайте меня! — забрыкалась она. — Что вы собираетесь делать?!

— То, что собирался, прежде чем Долман помешал мне. И Гералия, чтоб ее бесы побрали. Хвала Создателю, упрямой дуре не хватило мозгов грамотно замести следы. Она вновь во дворце, под домашним арестом… а мне уже никто и ничто не помешает разобраться с тобой… девочка моя. Пусть хоть легион ангелов Создателя нагрянет на землю, но я наконец возьму от тебя то, чего так долго хочу.

Он поставил ее на пол, задрал ночную рубаху и стянул через верх, оставив девушку обнаженной. Прежде чем Верган выпустил рубаху из рук, Лисия молнией метнулась мимо него, рванула дверь на себя и опрометью выскочила в коридор.

Она бросилась вниз по лестнице. Массивная фигура Бакоты тут же преградила путь. Похоже, дрессировка служанки-ящера закончилась. Лисии ничего не оставалось. Не раздумывая, она стремглав помчалась единственным свободным путем — наверх. У нее не было и доли секунды подумать, а есть ли смысл туда бежать.

Верган нагнал ее на третьем этаже. Стальными пальцами вцепился в плечо. Лисия пыталась вырваться, но тщетно.

Вот и все. Добегалась мышка. Куда она рассчитывала удрать от него в этой башне?

Он вновь поднял ее на руки. Лисия ждала, что сейчас маг потащит ее наверх, в библиотеку или в свою спальню. Но он не собирался идти так далеко. Ногой распахнул дверь трапезной, которая ни разу не использовалась за все время, что девушка жила в башне. Зашел туда и поставил Лисию перед большим деревянным столом.

Дальше все происходило, словно в горячечном бреду. Верган развернул ее лицом к столу, сильным толчком в спину заставил нагнуться. При этом придерживал второй рукой за талию, чтобы она с размаху не ударилась носом об столешницу.

— Я применю магию, Лисия. Сегодня — первый и последний раз в утехах с тобой. Не хочу причинять тебе боль. Но быть ласковым и терпеливым сегодня не могу, прости. Я слишком устал от женской глупости и строптивости. Слишком зол. Поэтому — магия. Обопрись руками.

Его тон был таким четким, холодным, деловитым, словно он выполнял некую работу… а Лисия была его ассистентом. Так иногда распоряжалась Матушка, когда девочки выполняли уборку в Обители. И от этого у Лисии усилилось чувство нереальности, бредовости всего, что происходило. Что он делал с ней.

За спиной она услышала шорох одежды. Недолгий — Верган не стал раздеваться полностью. Его ладонь раздвинула ее ягодицы. Пальцы скользнули в промежность сзади. Он сделал несколько проникающих движений, а затем вынул руку и шлепнул ее. Небольно, но чувствительно.

— Не надо… — просипела она, прижатая грудью к столу. — Остановитесь, умоляю!

Ответом ей стало тяжелое, участившееся дыхание. Как будто ее жалкие, бессильные мольбы возбуждали его не меньше, чем юное обнаженное тело.

Что-то твердое и горячее коснулось складок промежности. И это что-то явно было толще и шире пальца. Лисия заскулила и дернула попой, пытаясь уклониться от соприкосновения с этим.

— Очень хорошо! Ты точно знаешь, как завести меня еще сильнее, девочка моя.

В глухом, потяжелевшем голосе мужчины прозвучала насмешка.

— Чем больше ты елозишь и вырываешься, тем сильнее я тебя хочу. Продолжай.

Она застыла на месте.

— Что же ты остановилась? Устала сопротивляться? Или просто хочешь наконец получить то, что я так давно хочу тебе дать? Хочешь так же, как и я?

Лисия замерла, как каменная статуя. Раз он хочет сопротивления, раз его возбуждают ее беспомощные потуги — он их не получит! Может, остынет и оставит ее в покое.

Напрасно она надеялась. Маг был возбужден достаточно, чтобы любые действия девушки не помешали ему. Она почувствовала, как то самое — большое, горячее и твердое — входит внутрь нее. Оно продвигалось в ее влагалище, преодолевая сопротивление тугих мышц. И наконец резким, мощным рывком протолкнулось в самую глубину, разрывая последний заслон.

Лисия не чувствовала боли — как Верган и обещал. Физической. А душа ее рвалась на части, понимая, что произошло. Мужчина наконец добился своего. Взял ее девственность, окончательно превратил Лисию в свою игрушку.

Быстрыми, резкими, жадными толчками он вколачивался в нее, будто хотел заполнить ее изнутри собой без остатка. Не оставить ей шанса вытравить его из тела и души.

Лисия мечтала, чтобы в ней пробудился ведьмовской дар и разорвал насильника на ошметки. Но дар не пробуждался, зато ее тело принимало его с восторгом и благодарностью. С каждым толчком внутри росло ощущение наполненности. Как будто так и должно быть. Мышцы лона то сжимались, то расслаблялись, даря удовольствие и ей, и Вергану — судя по отрывистым стонам, вырывавшимся из его груди.