уверена в себе, — ответил он, — то позволь мне попытаться.

— Чего ты хочешь?

— Я испытываю сильное желание побыть наедине с тобой, вдали от этого света, который я ненавижу, этих людей, которых презираю, — с волнением воскликнул Людовик.

Королева, казалось, что-то обдумывала.

— Хорошо, — сказала она наконец, — пусть двор собирается. Мы отправимся в Вышеград.

XXIII

Душевные пытки

Март стоял тёплый, снег растаял, и к Дунаю потекло множество ручейков. Был тёплый весенний день, когда королевская чета покинула Офен.

Королева путешествовала в лёгком венгерском экипаже, запряжённом маленькими степными лошадками, которые неслись как вихрь. Король ехал верхом; их охрану составляла сотня гусар; они не взяли с собой ни одного слуги и ни одной дамы. На ночь останавливались в придорожных постоялых дворах; лошади отдыхали, королева выходила из своего экипажа; подкрепившись и освежившись, они снова продолжали путь.

К вечеру тёмный силуэт вышеградского замка ясно вырисовался на небе, освещённом красноватым светом заходящего солнца. Была уже ночь, когда королевская чета достигла ворот Вышеграда; этот приветливый городок стоял на берегу Дуная и утопал в садах и виноградниках; замок высоко поднимался над городом.

Гайдуки с факелами ожидали короля и королеву и проводили их до роскошного, построенного Матвеем Корвином дворца, мраморные террасы которого спускались к самому Дунаю.

В большом зале, украшенном античными статуями и картинами итальянских художников, был накрыт ужин. Королева почти ни до чего не дотронулась и погрузилась в созерцание картины, изображавшей Юдифь, с восхитительной улыбкой и самым грациозным движением засовывавшую окровавленную голову Олоферна в мешок, который держала перед ней служанка. Затем Мария встала и, отворив дверь, вышла на террасу. Дунай величественно расстилался перед ней, сверкая и переливаясь оттенками различных цветов при ярком свете луны, заливавшем небо, белые облака и серебрившем верхушки деревьев. Огромный парк замка был погружен в полную тишину, нарушаемую только журчанием фонтанов.

Королева медленно сошла по ступеням террасы до самой реки и, сев на последнюю ступень, задумчиво погрузила руку в воду. Вдруг послышался плеск. Королева подняла голову и увидела, что мимо проплывала лёгкая лодка; в ней стоял мужчина, закутанный в тёмный плащ и с маской на лице; он положил вёсла, и лодка плавно неслась по течению. Заметив Марию, он помахал рукой, приветствуя её, и скрылся за поворотом реки.

Королева медленно вернулась обратно. Она окинула взором зал, посмотрела на реку и сказала Людовику:

— Я хочу разместиться здесь.

— Как прикажешь, — ответил король.

Немедленно был призван управляющий, а затем в зал принесли постель королевы. Она скинула плащ и подала руку королю, а когда он поцеловал её и вышел из комнаты, тотчас же заперла все двери и, накинув плащ, тихо вышла на террасу. Там, вынув маленький серебряный свисток, она тихо свистнула.

В ту же минуту лодка показалась из-за поворота реки и остановилась у подножия террасы.

Мария быстро спустилась с лестницы, незнакомец подал руку, она вошла в лодку, и та немедленно отчалила и быстро понеслась по течению.

Незнакомец сел около королевы и грустно спросил:

— Любишь ли ты меня ещё?

— Больше жизни! — страстно ответила Мария.

Они замолчали; лодка плавно неслась по реке, залитой мягким светом луны. Король стоял в своей спальне на коленях перед распятием и в молитвах искал успокоения и спасения от вспыхнувшей в нём страсти. Затем он бросился на постель и долго метался, мучимый ужасными сновидениями.

На другое утро королева распахнула дверь, ведущую на террасу; в зал ворвался яркий весенний луч солнца; маленькие зяблики добрались до самого порога, и королева со смехом бросала им хлебные крошки.

В это время по ступеням террасы поднялся король и попросил впустить его.

— Ты испугал моих маленьких гостей, — весело воскликнула Мария. — На этот раз входи, но на будущее знай, что на террасе и в саду я не хочу никого видеть.

— Ты ещё сердишься?

— Нет.

— Но и не прощаешь, — сказал король и взял её руку.

Мария нетерпеливо топнула ногой.

— Я тебе надоедаю?

— Да, это самое подходящее выражение, — ответила королева. — Поцелуй меня, если хочешь, и оставь в покое.

Король хотел поцеловать её в губы.

— Нет, нет, только в щёку, — воскликнула она.

— Почему же?

— Потому что мне это неприятно. Уходи! — воскликнула королева, топая ногой.

Людовик ушёл.

Когда Мария вернулась вечером с продолжительной прогулки верхом, то нашла короля у камина в очень мрачном настроении.

— Ты ездила очень долго, — робко заметил он.

— Я хочу быть одна в эту ночь, — сухо проговорила королева, снимая перчатки, — а ты отправишься спать наверх.

— Как прикажешь, — кротко ответил Людовик и тотчас ушёл из дворца.

Час спустя, к террасе дворца причалила лодка с находившимися в ней тремя мужчинами в масках; один из них остался в лодке, а двое других стали подниматься по лестнице.

Королева встретила их; они вошли в зал и сняли маски. Это были Баторий и Турцо.

— Как обстоят дела вашего величества с королём? — спросил первый.

— Прекрасно, — весело ответила королева, — я командую им, как солдатом.

— Когда же можно будет поговорить с ним? — спросил Турцо.

— Завтра, — ответила Мария.

Турцо подошёл к двери и сделал знак человеку, сидевшему в лодке; тот привязал её и стал подниматься.

— Кто это? — бледнея, спросила королева.

— Секретарь Фергад-паши, — ответил Турцо, — он хочет сделать вам важное сообщение.

— Пусть подойдёт, — сказала Мария, овладевая собой. — Садитесь, господа, мы выслушаем его.

На следующее утро король с несвойственной ему насмешкой проговорил:

— У тебя сегодня ночью были гости?

— Да, ты не ошибся, — ответила королева.

— Ты безжалостна, — сказал король, потупляя взор.

— Вовсе нет, — возразила Мария, — ты стараешься изо всех сил снова завладеть моим сердцем, так я сама укажу тебе способ: займись опять политикой.

— Когда только прикажешь! — воскликнул король.

— Я приказываю, — сказала она, откидывая голову и ласково глядя на Людовика.

— Что я должен сделать?

— Прежде всего выслушать тех преданных людей, которых ты прогнал от себя.

— Я готов.

Королева встала и отворила дверь, ведущую в соседнюю комнату.

Вошёл Турцо и преклонил колено перед королём. За ним следовал человек в турецкой одежде. Он скрестил руки на груди и бросился