— А Ли?

— Ли? Какая Ли?

— Ты не в курсе, Мартын. Девочка по имени Ли. Главная Ворожея клана Лайка.

— А, тех самых бедняг…

— Ну да, тех самых, которых этот солдафон Алонсо накрыл бомбовым ковром без отклонения.

— Мортимер, ты отлично знаешь, что Алонсо такой же генерал, как и ты.

— Ну да, ну да, он поступал ко мне в докторантуру, да провалился и пошёл по военной части…

— Не смеши меня, Мортимер. Ты отлично знаешь, что такое наши “военные части”. Добровольцы и те немногие молодые, что нам удалось сохранить.

— Не переводи разговор, Феликс! Мы обсуждаем сейчас не достоинства нашего доблестного командующего. Я говорил о совершенно конкретных фактах, не поддающихся объяснению в рамках существующих представлений физики. Гелла, когда придёт в себя, мои слова подтвердит. И я хочу наконец понять, почему вы так спокойны!

— Послушай, Мортимер, ты совсем не веришь в сверхспособности?

— Не верю, Мартын, не верю, не верю! Не верю, чёрт возьми! Я учёный, а не шарлатан. Дайте мне любого из ваших феноменов, и на поверку выяснится, что все они — не более чем ловкие обманщики. А их… гм… демонстрации — просто фокусы.

— Так, может, ты и в йогу не веришь?

— Хватит веселиться, Мартын!.. Нет, положительно с вами невозможно разговаривать!..

— Мортимер. Мне странно, что ты не понимаешь очевидных вещей. Ты, учёный. Да, мы столкнулись с невероятным. Но неужто мне надо напоминать тебе, что дело представлялось таким всякий раз во время кризиса физики? Всё понятно, всё известно, всё разложено по полочкам, и вдруг — бац! — появляется нечто, не лезущее ни в какие ворота! Потом на основе этого “бац!” создавались великие теории и менялся мир. Что же до моего спокойствия… я теоретик, я привык работать с отвлечёнными понятиями. Гелла мыслит слишком конкретно, она слишком доверяет машинной алгоритмизации… что же до новых функций, необходимых при описании феномена, то я их уже ввёл. И сейчас разрабатываю правила первичных операций с ними. Хочешь познакомиться с результатами?..

— А… э…

— Конечно, хочешь. Так что приглашаю тебя на маленький импровизированный семинар. Ничего страшного, Морти. Мы слишком долго были в кризисе… в кризисе физики, я имею в виду… и только из-за Умников не занимались этим всерьёз.

— Вот и славно. Не люблю ссор, господа. Мы слишком давно работаем вместе…

— Почему так официально, Мартын?

— Феликс, у меня тоже мозги встали поперёк черепа, когда Алонсо прислал первые файлы. Но… видишь ли, несмотря на все контрольные цепи, я всё же скорее склонен поверить тому, что Джейана просто заставила работать на себя обычные системы реализации их “магии”. Работать с невероятной эффективностью, за пределами заложенного проектировщиками, всё так. Но… видишь ли, у них на планете такое возможно в принципе. Так что моя официальность… я пока не верю в то, что это — выход из кризиса. Вот если Твердислав сумеет отразить ладонью лазерный луч здесь… Где нет и никогда не было того, что смонтировано внизу, на планете… Тогда другое дело. Тогда и впрямь можно браться за ввод новых функций.

— Погоди-погоди… Но ведь телеметрия не содержит никаких следов работы Джейаны с обычными управляющими магией контурами! Это точно!

— Когда у тебя напряжённость магнитных полей достигает сотен гигагауссов, я поверю во всё, что угодно. Исчерпай резерв объяснений в пределах существующей теории и только потом берись за новую. Потому что в противном случае… тебе, Феликс, несмотря на все твои функции, придётся признать, что в нашем мире действует Господь Бог и что этот Господь Бог внимает молитвам девочки по имени Джейана из клана Твердиславичей.

…И что они тут всё время болтают? В клане для пустой болтовни время выпадало крайне редко. Твердислав стоял на пороге просторного зала; в самой середине журчал родничок, окружённый камнями и зеленью. Незнакомой зеленью, со слишком яркими цветами и слишком большими, тонкими листьями, чтобы уцелеть, не быть сожранными и затоптанными собирающимся на водопой зверьём. Но… красиво. Вода не просто журчала — казалось, она выводит какую-то сложную мелодию.

При виде Твердислава трое пожилых мужчин в одинаковых голубых одеждах разом умолкли и повернулись в его сторону.

Впервые на Звёздном Доме Твердислав уловил в этих взглядах нечто большее, чем внешне спокойный, доброжелательно — отстранённый интерес, под которым прячутся вечный страх и наивная надежда.

Острее и пристальнее всех на него смотрел самый высокий, статный мужчина с гривой совершенно белых волос. Впалые щёки, острый подбородок, нос с едва заметной горбинкой — в облике чувствовалась властность. Он мог бы стать вождём… настоящим вождём, это точно.

Второй, рядом с ним, пониже, с полноватым морщинистым лицом, зачем-то потирал левым указательным пальцем бровь, точно в мучительном раздумье.

И, наконец, третий просто смотрел на Твердислава, как на чудо. Самый низенький, с великолепными кустистыми бровями и торчащими из ноздрей пучками белых волос. Он казался старше остальных.

Он и подошёл к Твердиславу первым.

— Мортимер, — представился он и протянул руку.

При всей неприязни к Учителям (а этот тип очень даже смахивал на Учителя) не пожать протянутую руку парень не мог.

— Твердислав.

— Вождь клана Твердиславичей… Оч-чень, оч-чень любопытственно… — назвавшийся Мортимером обошёл вокруг юноши, рассматривая того, словно редкую диковинку. — А я вот занимаюсь тем, что ломаю себе голову, разбирая твои подвиги… Ну да, те самые, на Острове.

— Милостью Великого Духа… — начал было Твердислав, однако Мортимер только махнул рукой:

— Равно как и именем его. Послушай. Ты не мог бы… повторить кое-что из того, что вы проделали там?

— Мортимер! — резко сказал седовласый. — Извини его, Твердислав. Он у нас немного не в себе.

— Почему же нет, Феликс? — Мортимер смешно поднял брови. — До отлёта сего достойного отрока ещё есть время. Позволь, я отведу его в лабораторию, позовём Геллу, и…

— Ты неисправим, — седой нахмурился.

Твердислав молчал, насторожённо озираясь. Происходящее ему сильно не нравилось. В Мортимере было что-то от парнишки, только что нашедшего редкостного жука. Только вот Твердислав в оной роли себе совсем не нравился. Они что-то хотели сделать с ним — ну вот уж баста!..

— Никуда я не пойду, — буркнул юноша, правда, тотчас же вспомнив слова Всеотца о том, что надо повиноваться.

Наконец седовласый вмешался.

— Во-первых, Мортимер, на Острове действовала Джейана. Остальные тут ни при чём. Так что оставь парня в покое. С тобой мы поговорим позже.

— И почему ты вообще решил, что у тебя есть время, Морти? — подал голос молчавший до этого третий. — Корабль совсем скоро.