Ну не хочет Тая ехать к нему домой – и не надо. Егор уже ни на чем не настаивал. Наверное, стал мягче, спокойнее, утратил прежнюю мужскую авторитарность…

Даже больше того. Ему словно все равно стало, где и в каких условиях он живет. Привередливость, нетерпимость, капризы тоже покинули его.

Да какая разница! Главное – с кем, а не где. Нужно выбрать главное, а не воевать из-за мелочей.

В один из вечеров, уже засыпая, Егор пробормотал:

– Напомни мне завтра перед работой, что я Тягуновым собирался позвонить.

Тая, лежавшая щекой на его плече, вздрогнула, приподнялась:

– Ты хочешь с ними встретиться?

– Нет. Они мне денег должны. Уже давно. То есть уже давно обещали отдать. Забыли, наверное. Надо им напомнить.

– Сколько?

– Шестьсот тысяч.

– Сколько?!

– Шестьсот тысяч. Рублей. А что?

– Какая… огромная сумма, – пробормотала она.

– Ну да. Вот так вышло. Они отдадут, я знаю.

– Я не о том… – Тая заерзала, села в кровати.

– Что тебя беспокоит, птичка моя? – ласково спросил Егор. Затем включил свет, тоже сел напротив нее.

– Долги. Все долги надо отдавать, – серьезно заявила Тая.

– Я знаю.

– А ты отдай свой долг Юрию. Те же самые шестьсот тысяч.

– Он отказывается. Ты думаешь, я не пытался? – усмехнулся Егор.

– Все равно отдай. Вот получишь эту сумму, которую тебе должны Тягуновы, отдай ее Юре.

– Хорошо. Даже больше того. Я скажу Тягуновым, чтобы они сразу перечислили эти деньги на Юркин счет. Потом проверю. Но почему тебя это так беспокоит?

– Все долги надо отдавать, – упрямо, даже исступленно повторила Тая. – Даже если есть возможность увильнуть, даже если… Потому что то, что должен, – уже не твое. Этим нельзя пользоваться. Чужие деньги. Нельзя брать чужие деньги, даже если вот они, у тебя под носом лежат, и никто не узнает, что ты ими воспользовался, никто тебя не упрекнет в этом, не подаст в суд.

Егор с Лизой никогда не говорили о деньгах. Потому что Егора это бесило. Он считал, что, говоря о деньгах, в смысле – суя нос в кошелек мужа, командуя его финансами, женщина выглядит некрасиво. Превращается в тетку-командиршу, которая контролирует мужа… Поэтому Егор завел специальную карточку, на которую перечислял деньги Лизе. Довольно много. С нее, с Лизы, Егор ничего не требовал, никакого вложения в общий семейный бюджет, но… в сущности, вторая жена никак не участвовала в финансовой жизни семьи.

А вот Тае всегда было дело до всего. Но почему-то сейчас Егора это не раздражало.

Тая имела право задавать вопросы, давать советы, интересоваться любой стороной жизни Егора…

– Ты что-то знаешь о Тягуновых… Чего я не знаю? – осторожно спросил Егор.

– Нет. То есть… Нет.

– Почему ты заговорила о долгах, которые надо возвращать?

– Мне страшно. Я боюсь, что я чего-то сделаю не так, если мы чего-то сделаем неправильно, и жизнь опять нас накажет… – Плечи у Таи вдруг задрожали, она наклонила голову.

Егор улыбнулся, притянул ее к себе, прижал к своей груди ее голову, поцеловал Таю в висок:

– Если все время бояться, то в жизни не останется места для радости. Только страх. Живи легче, птичка моя.

– Я боюсь потерять тебя, – сказала Тая, обняла его за шею. – Знаешь, о чем я просила Бога, когда ты лежал в коме?

– О чем?

– Чтобы я умерла раньше тебя. Чтобы я не знала и не видела, как умираешь ты.

– Ты эгоистка! – возмутился Егор. – Сама, значит, страдать не хочешь, а мне пожалуйста… Нет уж, это я умру раньше тебя. Из вредности. Чтобы ты помучилась.

– Егор!

– Ну все, все, я шучу… – Он принялся ее целовать.

– Даже в шутку такого не говори…

– Я сумасшедший, и ты тоже ку-ку. Мы подходящая парочка, ты в курсе? Да и ты обещаешь, что не уйдешь никуда? Ты обещаешь?

– Никуда и никогда.

– Ты смотри. Ты мне обещала! Тогда мы будем жить с тобой долго и счастливо и умрем в один день.

– Это самый лучший вариант, – пробормотала Тая.

– И еще у нас будет ребенок. Я хочу ребенка. Неважно кого – сына или дочь. Ты хочешь?

– Ох, Егор…

– Что, нет? Ты против?

– Конечно, нет. То есть не против!

– Тогда что ты все куксишься, что переживаешь? Ты можешь сказать мне откровенно?

– Могу, – вздохнула Тая. – Я все вспоминаю те слова, что ты сказал этому типу… Шевкунову-старшему.

– Что я ему сказал? – спросил Егор, хотя прекрасно понял, на что сейчас намекает его возлюбленная.

– Ты пожелал ему тоже потерять ребенка, – едва слышно пробормотала Тая.

– А, это…

– Ты, по сути, пожелал смерти его сыну.

– А ты не желала смерти этому уроду?

– Желала, – не сразу ответила Тая. – Но я не хочу, чтобы некоторые наши слова возвращались к нам бумерангом.

– Тая, мы сто раз это обсуждали. Никакого бумеранга нет, – раздраженно возразил Егор. – Если ты всерьез зациклишься на подобных вещах, то на самом деле сойдешь с ума. Превратишься в безумную тетку, которая боится черных кошек, сглаза, тринадцатого числа…

– Я не о приметах говорю, а… о правилах жизни, что ли, – тоже с раздражением отозвалась Тая, оттолкнула Егора от себя. – Я считаю, что всегда надо возвращать долги, не говорить о других плохо, не брать чужого, не желать смерти другим, не проклинать… Потому что все в этой жизни находится в равновесии. И бумеранги – возвращаются.

– Бред какой-то. Как будто тебя по голове стукнули, а не меня, – со злостью бросил Егор. Выключил свет, лег, отвернулся к стене. Тая тоже легла рядом, молча.

Егор заснул стремительно.

Сам не заметил, как пролетела ночь. Открыл глаза – солнце, за окном переливается зелеными волнами на ветру молодая майская листва.

И так хорошо на сердце, так спокойно.

Зачем он вчера поругался с Таей? Ведь думал же Егор точно так же. И у него теперь были те же самые правила жизни. Они с Таей – единомышленники.

…Она спала рядом, лицо бледное и спокойное, темные волосы разметались по подушке.

Егор долго смотрел на Таю, разглядывал ее пристально, наклоняя голову то так, то эдак, и сам про себя удивлялся – это же она, его Тая, которую он знает тысячу лет. И она совсем не надоела ему. Она волнует его, как в первый день их знакомства. То же ощущение радости, восхищения…

Егор потянулся к ней, сгреб в объятия.