– Ну и пусть, – пробормотала Нэрис, успокоенно закрывая слипающиеся глаза. – Хоть неделю… все же лучше…

Она сладко зевнула и, как котенок прижавшись к теплому боку мужа, безмятежно уснула, не договорив фразы. Ивар с мягкой полуулыбкой посмотрел на мирно посапывающую у него на плече жену и тоже зевнул во весь рот. Ну и денек выдался. Слава богу, кончился хотя бы благополучно. Он натянул одеяло повыше и с блаженной миной прикрыл веки. Спать. «И пусть Мак-Дональд на утренний выезд не надеется, – уже погружаясь в благословенный сон, подумал лорд. – Раньше обеда даже с кровати не встану. Я им не ломовая лошадь».

Солнце неспешно опускалось за горизонт, окрашивая холмы в багряный цвет. Томас посмотрел на малиновеющее небо и вздохнул с сожалением:

– Недолго музыка играла.

– Что? – Ивар отвлекся от созерцания деревушки вдалеке и посмотрел на друга.

– На небо глянь, неутомимый наш, – хмыкнул волынщик, у которого с утра язык чесался проехаться по поводу подозрительно долгого пребывания командира в супружеской спальне (едва ли не к обеду дозвались, небось времени-то зря не терял!). – Завтра ветрено будет. И холодно. А я уж так на солнышко надеялся! С утра надо было выезжать, такую погоду проспали.

Он огляделся по сторонам и, ткнув пятками в бока лошади, подъехал поближе:

– Что, увлекся?

– Ты это о чем? – надменно приподнял бровь Ивар.

– Ой, ну вы посмотрите на него, – захихикал Том, блестя плутоватыми глазами. – Скромник какой стал… А то ты не понимаешь, к чему веду. Что, так понравилось? Не оторваться было?

– Уйди, дурак, – буркнул лорд. – Только об одном и думаешь.

– Я здоровый молодой мужчина, не лишенный сил и фантазии, – развел руками тот. – О чем же мне еще думать-то? Ну не вороти ты от меня морду, бессовестный, расскажи.

– Ничего я тебе не буду рассказывать, – отрезал командир. – Вот ведь репей приставучий…

– Что, опять заснул? – ахнул догадливый волынщик. – Дружище, ты меня извини, конечно, но это уже ненормально. Может, тебе к лекарю сходить? Ну а что, он тебе травки какие присоветует.

– Я тебе сейчас сам кой-чего присоветую, – зашипел лорд Мак-Лайон. – Брысь, сказал, и не канючь над ухом!

– Ну Ива-а-ар…

– Да не до того мне было, – вздохнул тот, поддавшись умоляющему взгляду Томаса. – Полный дом горцев, с каждым изволь чарку откушать… Да и ей после вчерашнего тоже не до романтики. Творимира узрела во всем его великолепии.

– Голого, что ли?

– Тьфу на тебя, – ругнулся Ивар. – Медведя она увидела, вот же дурень озабоченный.

– А-а-а… – протянул волынщик. – Тогда я ее понимаю. Он и сейчас-то не красавец, а уж как обернется – ужас ходячий! Сам, помнится, как увидал в первый раз, – не сразу разговаривать начал. – Он покачал головой и добавил: – А обзываться на меня не надо. Неделю без женского тепла и ласки – рехнусь скоро!

– Что ж так плохо? – ехидно поддел лорд. – Навыки растерял?

– Мастерство не пропьешь, – задрал нос Том и тут же сник. – Никак, понимаешь, не уболтать. Я уж и так, и этак… Черт бы побрал это строгое воспитание и мечты о замужестве.

– Так, может, жениться?

– Типун тебе на язык, – подскочил в седле волынщик. – Этого только не хватало! Ты вон женился уже… скоро забудешь, как дети делаются.

– Не каркай, – улыбаясь, отмахнулся командир. – И не зуди, жертва «строгого воспитания». Завтра до Тиорама доберемся, а уж там ты точно душу отведешь. Сир Малькольм еще поутру гонца домой отправил, чтоб высоких гостей встретили как подобает…

– Да? – встрепенулся рыжий. – А леди Мак-Дональд из себя как, ничего? Что ты хохочешь?

– П-представил, – закатился Ивар, – тебя в объятиях леди Агнесс… Ой, умора!

– А что не так-то? – надулся Том.

– Да, в общем, все так, – утирая слезы, ответил командир. – Только пара деталей: во-первых, супруга сира Малькольма старше меня лет на десять, во-вторых, чтоб ее обнять, таких, как ты, троих надо, ну и в-третьих…

– Хватит, – скис волынщик. – Я тоже представил. Благодарю покорно. Только как же я, по-твоему, в таком случае «душу отведу»?

– Очень просто, – уже успокоившись, сказал лорд. – У Мак– Дональдов вечно толпа гостей, они хозяева хлебосольные. Плюс он еще вчерашних едва ли не треть вместе с нами к себе зазвал. А леди Агнесс чисто мужские сборища не приветствует, так что все с женами будут. Теперь полегчало?

– И еще как, – маслено улыбнулся светлеющий лицом Томас. – Вот теперь молодец, порадовал. Что ты все в ту сторону пялишься?

– Темнеет, – объяснил Ивар. – Думаю, найдется ли вон в той деревушке хоть какой постоялый двор? Нас много. А на свежем воздухе ночевать – увольте, нагулялся уже!

Увы, ни трактира, ни постоялого двора в маленькой деревеньке не оказалось. Там и домов-то было – дай бог два десятка. Но жители поселка, к их чести, приняли путников как родных: и накормили, и напоили (попробуй, похмельных горцев после вчерашнего-то не напои!), и спать уложили. Лордов разместили по горницам, слуг и воинов – по хозяйственным пристройкам. Норманны, в количестве десяти человек, обосновались во дворе дома, где расположилась чета Мак-Лайон, прямо под открытым небом – им было не привыкать. К тому же Эйнар, еще очень хорошо помнящий вчерашний день, второй раз проштрафиться не намеревался. Расставил своих людей по периметру и деловито шастал вокруг, с подозрением приглядываясь к каждому кустику и про себя поминая крепким словцом щедрого родителя, которого угораздило «подарить» родного сына одной не в меру шустрой девице. Не будь он ему отец, да не плати лорд Мак-Лайон так щедро… Ну вот! Только помяни черта…

– Леди, куда это вы собрались? – сурово вопросил норманн, незаметно вырастая за спиной Нэрис, которая, подобрав юбки, выскользнула из дома и на цыпочках направилась к дровяному сараю.

– Ай! – Девушка споткнулась от неожиданности и обернулась как ужаленная. – Эйнар! Ты зачем меня пугаешь?

– Я не пугаю, – отрезал он. – Я охраняю. Мне ваш супруг вчера такую головомойку устроил, что…

– Что теперь ты везде за мной по пятам ходить будешь? – кисло поинтересовалась Нэрис.

Эйнар так же кисло кивнул. Девушка вздохнула, подумала и опустилась на бревно, лежащее у стены дома вместо лавки. Вот ведь незадача. Во-первых, опять чуть не поймали, а во-вторых, теперь незаметно послушать, о чем там Ивар с остальными шепчется, в сарае запершись, точно не выйдет. Норманны – народ упрямый. А конкретно этот норманн еще и нагоняй вчера получил за ротозейство. Теперь от него никак не отделаешься. Она посмотрела на хмурого охранника и примирительно похлопала ладошкой по дереву:

– Садись.

– Спасибо, леди, я постою.

– Ну перестань! Я из окна видела, как ты вокруг дома бегал. Отдыхать же надо. Да садись! За мной присматривать так даже удобнее.