На СМИ, в которых обладминистрация не является учредителем, влияние выстраивается иным путем. Так, для ГТРК „Волга“ просто было закуплено определенное оборудование, за что телекомпания была благодарна и старалась эту благодарность отрабатывать по полной программе. Кроме того, старому председателю ГТРК было предложено уйти на пенсию, а новый председатель был подобран из лояльных (хоть и недостаточно профессиональных) людей и рекомендован Москве…

Ныне Шаманов ушел, как поведет себя следующий?» (материалы предоставлены С. Титовым).

Эти примеры характеризуют ту атмосферу, в которой работают в регионах независимые СМИ. Случаются, впрочем, и крайности, такие, как убийство главного редактора газеты «Советская Калмыкия» Л. Юдиной. Есть также и позитивные примеры – частные газеты в малых городах и регионах, где власти терпимы к прессе и не реагируют на докладные ФСБ. Большинство же региональных СМИ в лучшем случае соблюдают лояльность по отношению к властям, а чаще играют роль их рупора, в том числе прямо занимаясь пропагандой в их пользу, искажая факты или односторонне их интерпретируя.

Представители власти, а также и многие российские граждане зачастую придерживаются мнения о безответственности, лживости, продажности журналистов, готовых на все в погоне за сенсацией. Чиновники во всех наших бедах винят прессу и на этом основании настаивают на ограничении свободы слова. Трудно спорить с тем, что среди прочих есть и «плохие журналисты», нарушающие этические нормы, оскорбляющие государственных служащих и публикующие непроверенную информацию. Я думаю, что даже если такие люди или издания появляются, то быстро идентифицируются и теряют доверие читателей, становятся одиозными. Именно поэтому такого рода прессу нельзя считать сверхопасной. Более того, нарушения профессиональной этики могут вызвать жесткий отпор со стороны потерпевших – вплоть до судебного преследования.

Другой тип журналистики – «продажная». Заказные статьи, «слив», использование СМИ в целях рекламы или пропаганды определенных политических групп весьма распространены в России. Большое количество предпринимателей (не только олигархи) оказывают значительное влияние на ту информацию, которая подается в СМИ. Этот феномен весьма опасен для общества и, стало быть, требует принятия законодательных и иных мер. В то же время конкуренция среди самих СМИ и их заказчиков в определенной степени способствует сохранению информационного баланса.

Третий тип прессы – послушные СМИ, часто напрямую обслуживающие интересы власти и угадывающие ее желания. За этот порок чиновники прессу совсем не критикуют, но, на мой взгляд, он является самым опасным, ибо более всего препятствует выполнению социальной миссии СМИ и лишает информационный рынок здоровой конкуренции.

Еще один кузбасский пример от бывшего собкора «Известий» И. Сербиной. Не так давно местные СМИ сообщили, что администрация Павлодарской области соседнего Казахстана намерена запретить О. Тулееву въезд на ее территорию. В качестве доказательства был процитирован пресс-релиз администрации Кемеровской области. При попытке проверить информацию пресс-служба губернатора отослала журналистов к статьям в «Туркестан-газете», которая выходит на казахском языке. По мнению администрации Тулеева, губернатора в Казахстане не любят, так как он защищает интересы Кузбасса, препятствуя ввозу в Россию угля и энергии. Проверка показала, что это чистая пропаганда, «пиар», и никакого конфликта между Тулеевым и казахскими властями не существует. В то же время прочие СМИ уже успели перепечатать защищающий честь Тулеева материал.

Впоследствии журналистка услышала от одного из своих знакомых: «Ты представляешь, Тулеева казахи на свою территорию не пускают. Вот гады. А он ведь за нас, за Кузбасс!» На вопрос об источнике информации собеседник Сербиной ответил: «В газете написано, по телевизору говорили». «Вот тогда-то, – пишет Сербина, – мне стало как-то неловко за профессию и за себя, коль я уж в ней. Получается, что цель у нас с властью одна – людям головы дурить. Или мы работаем для того, кто каждый день идет в газетный киоск и покупает за три рубля газету, где опубликована информация, на которую этот человек имеет право. Продаваться за три рубля тысячам людей – это совсем не то, что продаваться одному за тридцать сребреников. Просто это разные профессии» (материал предоставлен И. Сербиной).

Такова, может быть, несколько наивная, романтическая позиция честного журналиста, готового, как и многие другие репортеры, мужественно выполнять свой профессиональный долг и социальную миссию. Но циники и прагматики, издевающиеся над ее несоответствием сложившимся обстоятельствам (а когда они будут другими?), ничего не сделают, чтобы мы все жили лучше, не только богаче, но и нравственнее. А делают это только такие непрактичные и смелые идеалисты.

Для меня одним из самых ярких впечатлений о событиях, разворачивавшихся вокруг президентских выборов на Украине осенью 2004 года, был отказ 90 журналистов ведущих телеканалов озвучивать ложь, навязываемую властью, – несмотря на угрозу снятия с работы. Показательна и судьба российского журналиста Д. Киселева, нашедшего себе работу на Киевском телевидении и отстраненного от руководства информационными программами за необъективность. А ведь в 1991 году он с Т. Митковой также отказался давать в эфир лживую информацию о событиях в Прибалтике. Общество и власть должны гарантировать права тех, кто исполняет социальную функцию СМИ.

Вернемся к мнению А. Роднянского о новостном телевидении. Он упрекает российских телевизионных журналистов в том, что они подменили информацию пиаром и тем самым погубили новостные программы. Отчасти соглашаясь с ним, я все же хочу заметить, что сегодня пиаром в СМИ занимается прежде всего власть, т. е. журналисты, которые ей верно служат. Я не против пропаганды, но умной, разъясняющей людям суть происходящих событий, принимаемых решений, способствующей их превращению в граждан, а не в стадных животных. Я за ту пропаганду, которая формирует в обществе полезные институты гражданственности. Подобная пропаганда, увы, немыслима без свободы слова, без независимой прессы, без рыночной и политической конкуренции. Как и в рыночной экономике, в реальной демократии независимая пресса должна создавать многообразие и неопределенность, несущие определенный риск. Но наряду с недостатками будет и возможность для работы честной профессиональной журналистики, способной качественно выполнять социальную миссию «четвертой власти».

Очевидно, что демократическое государство обязано всеми доступными средствами, прежде всего законодательно, содействовать выполнению свободной прессой социальной функции. 27 декабря 1991 года был принят Закон о СМИ, который действует до сих пор и считается одним из самых либеральных в мире. Он не помешал властям предпринять описанные выше акции против отдельных СМИ, но все же сыграл и играет важную роль в защите свободы слова.

С течением времени и в этом законе обнаруживается ряд недостатков. Главный из них состоит в том, что, принятый на гребне демократической волны, на переломе эпох, он не учел логику последующего развития информационного бизнеса. Упор в законе сделан на права журналистских коллективов, необходимые для выполнения их миссии. Отсутствие законодательной базы для деятельности информационного бизнеса привело к появлению противоречий между законом 1991 года и более поздними актами, например «Об акционерных обществах». То же касается и Гражданского кодекса, где специфика СМИ учтена не была, что позволило власти устранять неугодные ей СМИ безукоризненно с юридической точки зрения, использовав нормы взаимоотношений между хозяйствующими субъектами. Назрел вопрос о новой редакции Закона о СМИ. В каком направлении развиваются события – в сторону усиления защиты свободы слова или расширения возможностей контроля за СМИ со стороны власти, будет разъяснено ниже.