ходило довольно много, и по ее расчетам, их количество должно было только увеличиться.

И она осознала, что несколько парней вроде бы согласившихся помочь привели ее в менее людный район фестивальных ларьков и не давали уйти, приглашая пойти в караоке, «вот ту за углом».

— Потом сразу — к сцене, к концерту успеем.

Но место и так было не очень людным, и хоть Ко-чан не боялась, здравый смысл не был ей чужд, и идти с незнакомыми людьми непонятно куда она не хотела. Вот только ее попытки позвать на помощь пресекались:

— Да ладно мы просто гуляем. — И для всех прохожих вокруг этого было достаточно, чтоб не обращать внимания на ее попытки вырваться. Это был тот день, когда Ко-чан осознала, что это для того, чтобы действовать деструктивно не нужна никакая настоящая причина, а для вот для того, чтобы оказать хоть какую-то помощь, она таки нужна.

Прохожие отворачивались, проходили мимо и никто даже не попробовал спросить, что именно происходит. Когда-то, простой окрик из окна «Оставь девушку в покое!», ненадолго спас Китти Дженовезе. Что не остановило дальнейшие трагичные последствия, введя имя девушки, как описание эффекта свидетеля — показательного поведения человеческого безразличия. И у Ко-чан в этот день были все шансы стать еще одним таким хрестоматийным примером уже в родной стране.

Но Ко-чан в тот день ей повезло. Среди ее знакомых был человек, у которого причина для помощи ей была. Пусть даже из разряда «помочь подруге/коллеге младшей сестры девушки».

— Коната-чан, сестренка, опять ты застряла где-то, и телефон разрядился. Я уже в полицию почти позвонил, но услышал твой голос издалека и звонок сбросил.

— Ты, парень… — Начал было один из «сопровождающих», — но услышав о полиции, парни еще секунду назад такие уверенные и непробиваемые сгорбились и немного стушевались и выпустили Ко-чан, которую держали за обе руки. Хидеки демонстративно разблокировал телефон, и все также демонстративно игнорируя парней, продолжил:

— Иди-ка мне сестренка, а то придется звонить и говорить, что ты, младшеклассница потерялась в компании двух парней, — и Хидеки продолжил описание парней.

— Младшеклассница?! — с каким-то ужасом прошипел один из парней, посмотрел на их лидера и выпустил руку Ко-чан. Второй из тех, кто держал руку Ко-чан тоже ее от неожиданности выпустил.

Ко-чан, сначала неуверенно, но с каждым шагом все четче и увереннее пошла в сторону Хидеки, и на этот раз никто не осмелился ее остановить.

— Пошли, сестренка!

— Как скажешь старший братец! — мило улыбнулась Ко-чан. Она вплотную подошла к Хидеки, окончательно пришла в себя и взяла Хидеки за руку, — Веди меня, старший братец Хидеки.

Хидеки оглядел парней с отвращением, смешанным с презрением. То, что их было трое и они были старше, его не пугало.

— Эх, времени нету. Ладно, валите, уроды, — скорее прошептал он. Парням хватило и этого, они испарились как лед на сковородке. Хидеки обернулся к Ко-чан:

— Ты как, в порядке? Ноги не натерла? — Последнее для айдола очень незадолго для выступления было бы крайне некстати.

— Все в порядке, Хидеки-кун. Спасибо, Хидеки-кун. Только я не знаю, куда идти.

— Все хорошо, Ко-чан. И если ты готова довериться парню которого знаешь меньше одного дня…

— Тебе доверяет Катари и Кеко, так что и я доверюсь. Пожалуйста, позаботься обо мне, Хидеки-кун. — Легонько поклонилась Ко-чан.

Хидеки топографическим кретинизмом не страдал и не наслаждался, поэтому до входа площади добрался относительно быстро. А вот дальше начались проблемы.

— Офигеть! Не думала, что в этом городке, столько народу придет нас послушать, — Так подытожила ситуацию Ко-чан.

Сказать, что на площади была плотная толпа, значит, сильно ее недооценить, до выступления оставались чуть больше десяти минут, а народу собралось уйма, и пройти было не так просто.

— Старший братец Хидеки, что делать?!

— Секундочку, Ко-чан, секундочку. — Хидеки вгляделся в толпу, та была довольно плотной, но все же можно было разглядеть, что большинство народу кучковались по группкам. Все, что осталось, это пройти между ними.

— Идем, Ко-чан, — Хидеки, наконец-то прикинул маршрут, покрепче взял, Ко-чан за руку, и как ледокол во льдах, врубился в толпу. Довольно быстро им удалось пройти. В некоторых случаях, как сейчас, его габариты были ему на пользу: он пробивался через толпу и тянул за собой намного более миниатюрную Ко-чан у которой уже не было необходимости пробиваться. Наконец, они добрались и под недоверчивыми взглядами нескольких охранников подошли к уже закрытому ширмой входу к вагончику-гримерке. Менеджер «Яркой улыбки» после того, как их увидела, на глазах успокоилась, но часть «тайфунов и водоворотов» на голову Ко-чан все же обрушила. Сдержано, правда, чтоб не слишком нервировать артиста до выступления.

— Где ты шлялась, Ко-чан! Десять минут до выступления! Я тебя наручниками в следующий раз прикую к кому-нибудь! Чтоб не потерялась! — все отчитывала ее Акари-сан.

— Как скажете Акари — сама, если это будете вы или старший братец Хидеки, я даже не возражаю, — шаловливо показала язык Ко-чан. Спасибо, тебе большое, старший братец Хидеки, — Ко-чан на секунду подскочила к Хидеки поближе, прижалась грудью, поднялась на носочки и поцеловала в щеку — Спасибо, что помог. И я — не младшеклассница! — Ко-чан вильнула миленькой попкой и скрылась в подсобке — переодеваться.

Немного удивленный такими маневрами Ко-чан, Хидеки поднял глаза и встретился с довольно сердитым взглядом Кеко, уже одетой в костюм для выступления:

— Хидеки-кун! Что ты сделал?

— Да не делал я ничего. К Конате-сан несколько идиотов приставали, я их спугнул.

Кеко вздохнула. Тоже подошла поближе к Хидеки и вздохнула:

— То что ты помог Ко-чан, Хидеки это правильно, и ты молодец. Ничего другого от тебя и не ожидала. А вот поцелуй Ко-чан… Это неправильно, и надо исправлять. Хоть и получится непрямой поцелуй с Ко-чан. Все равно это поцелуй неправильный. Надо его переписать. — Кеко-чан, обняла Хидеки за шею, заставляя немного пригнутся, и сначала поцеловала в ту же щеку, что и Ко-чан немного раньше, а потом еще раз, почти в уголок губ.

Потом смущаясь, тоже скрылась в подсобке.

Ошарашенный Хидеки оставался на месте.

— Ара-ара, да ты плейбой, Хидеки-кун, — прижав руки к немного заалевшим щекам, проговорила Акари-сан. — А главное, такой милый мальчик-медвежонок с виду.

Хидеки решил промолчать. Отрицать и опровергать не было смысла. Да и, несмотря на явное преувеличение, это скорее льстило.

Концерт был объявлен в шесть часов, и если минут за сорок до начала, когда Хидеки помчался за Ко-чан, толпа вокруг сцены была не очень большой, то за десять минут до начала уже было сложно протолкнутся, за пять — практически невозможно, а к шести