— Минуту.

Резко поднявшись с кресла, он прошел к сейфу и достал из его нутра уже знакомую простенькую папочку, завязанную на «бантик» столь же простенькими тесемочками.

— Вот здесь весь материал по «Приме», с фамилиями, с теми интервью, которые удалось накопать Игорю. Короче говоря, весь фактический материал, на который он опирался при работе над статьей. Берите! Он передал мне его незадолго до того, как его убили.

— Догадывался, что за ним начнется охота?

— Судя по всему, да.

— И вы все это передаете мне для возбуждения уголовного дела?

Новиков устало кивнул. Мол, что за дурацкий вопрос? Не для чтения же на ночь глядя?

На подобный поступок со стороны ответсека ни Турецкий, ни Ирина Генриховна даже рассчитывать не могли, и она благодарно улыбнулась Новикову.

— Спасибо.

— За что? Игоря-то убили! И… и простите меня, что сразу не сделал этого.

— Спасибо, Прохор Петрович, спасибо.

Она задумалась и мягко дотронулась до пухлой руки Новикова.

— В таком случае, Прохор Петрович, еще одна просьба.

— Да? — Казалось, теперь, после передачи в руки следствия папочки с фактическим материалом Игоря Фокина, он готов буквально на все.

— Вы не могли бы сразу же после моего ухода провести «утечку информации»?

— Что за «утечку»? Какой информации?

— Сейчас я вам все объясню…

Девушка, поставленная на информатора, окопавшегося в редакции «Шока», сработала, и в тринадцать десять на стол начальника МУРа легла распечатка телефонного звонка, поступившего на номер мобильного телефона Глушко.

«Валентина Ивановна?»

«Да».

«Щеглова беспокоит. Помните еще, надеюсь?»

«Само собой. Что-нибудь случилось?»

«Думаю, что скоро случится».

«Яснее можно?»

«Можно и яснее, но только после того, как…»

«Все понятно. Сколько? И я хотела бы знать, за что буду платить».

«Цена та же, что и в прошлый раз».

«Но…»

«Валентина Ивановна, не надо со мной торговаться. Информация более чем ценная, тем более, что речь идет о документах, которые не сегодня-завтра лягут на стол следователя».

«Фокин?»

«Да».

«Господи, когда же о нем забудут?»

«Не знаю. Но если материал, собранный Фокиным, попадет в руки настоящего следователя, а именно к этому, насколько я догадываюсь, все и идет, забудут о нем не скоро. Сначала уголовное дело, которое не будет сходить со страниц прессы, а затем суд, который также будет освещаться телевидением и всеми российскими газетами. Так что посоветуйтесь с вашим Серапионом и думайте. Но предупреждаю еще раз, времени у вас в обрез».

«Хорошо, будь по-твоему. Назначай время и место».

«Сегодня в восемь. Деньги должны быть в конверте и без обмана, все равно пересчитаю на месте. Ресторан «Сфинкс», там же, что и в прошлый раз».

«Хорошо. Конверт привезет Оксана, ты ее уже видела. А теперь к делу… Что за информация?»

«Сегодня опять нашего ответсека посетила эта дамочка из «Глории», Турецкая, и убедила нашего придурка передать ей всю папку с материалами Фокина, которую Новиков, оказывается, все это время держал у себя в сейфе».

«Материалы по…»

«Да, да! Это тот самый материал по вашему модельному агентству, которое Фокин называет своим настоящим именем, и по вашим особо ценным клиентам, которые перекочевали из «Зоси» в «Приму». Причем со всеми фамилиями, именами и явками, как говорит наш незабвенный премьер-министр».

«И… и что?»

«В общем-то, ничего, если хотите услышать нечто успокаивающее. Однако разговор шел о передаче этого материала в городскую прокуратуру, которая уже начала копать по факту насильственной смерти Фокина».

«Но… но ведь ваш ответсек мог передать Турецкой всего лишь копии того, что было собрано Фокиным».

«Исключено!»

«Почему?»

«Фокин никогда не делал по своим материалам копий, и в сейфе Новикова хранилась папочка с оригиналами».

«И теперь эта папочка…»

«Да, да, да! И если вы и ваш Серапион еще на что-то надеетесь и думаете выкарабкаться из этого дерьма, не запачкавшись… Короче, ваши проблемы, вам их и решать. Но я бы посоветовала сработать на опережение и предпринять какие-то радикальные меры».

«Да, пожалуй, вы правы. И вот что еще… А эти материалы по «Приме», что накопал Фокин, они не могут быть восстановлены? Я имею в виду, по его черновикам или еще как?»

«Исключено! Правда, только в том случае, если в пакете не будет фальшивых бумажек. Я сама позабочусь об этом».

«Господи, о чем вы! Какие еще фальшивки! Оксана будет ждать вас в восемь, ресторан «Сфинкс».

Пробормотав короткое слово «С-сука!», Яковлев сдвинул листы с распечаткой телефонного разговора на край стола, покосился на Трутнева.

— Как думаешь, почему она проявила такую резвость?

— Кто, Глушко?

— Да нет же, — словно от зубной боли скривился Яковлев, — с нашей мадам и без того все понятно. Я про ее информатора спрашиваю, про Щеглову.

— Деньги!

— Не-ет, — качнул головой Яковлев, — здесь не все так однозначно, как может показаться. За свой гонорар она сработала, продав информацию о готовящейся публикации по модельному агентству «Прима». А сейчас… Деньги, конечно, тоже большой стимул, но более всего она боится сейчас за свою задницу. Ведь случись что, прокуратура возьмет за горло ту же мадам Глушко, та не задумываясь потопит эту редакционную крысу, и Щеглова не может не догадываться об этом.

Яковлев прищелкнул пальцами.

— М-да, в ясности ума Ирине не откажешь.

— Я… я не понимаю. Какой Ирине?

— Ирине Генриховне, жене Турецкого. — Он восхищенно цокнул языком. — И как только она уживается с ним?

Недовольно покосился на Трутнева, сообразил, что сболтнул лишнего, и уже голосом начальника МУРа генерала Яковлева произнес:

— А теперь вернемся к нашим баранам. Наша мадам сейчас в панике и должна звонить Чистильщику или Серафиму. И если сработает перехват, мы будем знать весь расклад. Кстати, что по Чистильщику? Удалось что-нибудь прояснить?

Словно винясь в своей нерасторопности, Трутнев развел руками.

— Есть надежда на одного информатора, но-о…

— Тянешь, майор, ох как тянешь. Все это надо было сделать еще вчера.

Трутнев и сам бы рад был встретиться «еще вчера» с Татьяной, да только все его звонки уходили в пустоту. Дозвониться смог всего лишь час назад и на его укоризненное: «Чего ж ты, прячешься, что ли, от меня?» — Татьяна, явно обрадованная его звонку, сказала, что даже мечтать не могла, что он будет ей звонить, и отключила свой мобильник. Впрочем, все эти тонкости работы с агентами были предназначены не для генеральских ушей, и Трутнев покаянно склонил голову. Мол, работаем, товарищ генерал, в поте лица работаем.