Я взяла Боба на поводок и повела его гулять. Небо чистое, но довольно прохладно. Воздух был такой, будто весна вот-вот нагрянет. На стоянке я Митчелла и Хабиба не обнаружила. По-видимому, они по воскресеньям не работали. Не было и Джойс Барнхардт. Пустяк, а приятно.

Когда я вернулась, бабушка уже ушла, и в квартире стояла блаженная тишина. Я накормила Боба, выпила стакан апельсинового сока и забралась под одеяло. Проснулась около часу дня и принялась размышлять над ночным разговором с Морелли. Я обманула Джо, не сказала, что видела вчера Рейнджера, выходившего из дома Ганнибала. Интересно, Морелли тоже что-нибудь скрыл? Вполне вероятно, что да. Наши профессиональные отношения не имели ничего общего с личными. Морелли задал тон с самого начала. Своими полицейскими делами он со мной не делился. Личные наши отношения все еще находились в стадии развития. У него были свои правила, у меня – свои. Порой мы приходили к согласию. Некоторое время назад был даже период, когда мы жили вместе, но у Морелли было не все в порядке с выполнением обязательств, а я не могла перенести заточения. Поэтому мы разъехались.

Я подогрела куриный суп с вермишелью и позвонила Морелли.

– Извини насчет вчерашнего вечера, – сказала я.

– Я сначала испугался, что ты умерла.

– Я очень устала.

– Я так и подумал.

– Бабушка ушла на весь день, а у меня есть работа. Ты не мог бы присмотреть за Бобом?

– Надолго? – спросил Морелли. – На день? На год?

– На пару часов.

Потом я позвонила Луле.

– Мне нужно кое-куда пробраться без разрешения. Хочешь поприсутствовать?

– Черт, конечно. Я обожаю незаконные вторжения.

Я отвезла Боба и дала Морелли необходимые инструкции.

– Следи за ним. Он жрет все подряд.

– Может, нам сделать из него полицейского? – предложил Морелли. – Сколько он в состоянии выпить?

Когда я подъехала, Лула ждала на ступеньках. Сегодня она была одета неброско: ядовито-зеленые эластичные брюки и ярко-розовый жакет из искусственного меха. Хотя, на мой взгляд, поставь ее на углу в туманную полночь, ее видно будет за три мили.

– Ничего себе прикид, – вдохновенно заметила я.

– Мне хотелось получше выглядеть на случай, если меня арестуют. Ты же знаешь, там фотографируют и все такое. – Она села в машину и взглянула на меня. – Ты пожалеешь еще, что надела эту говенную рубашку. Никакого вида. И, кстати, ты даже не уложила волосы. Что это за прическа?

– Я не рассчитываю быть арестованной.

– Никогда нельзя знать заранее. Не мешает принять меры и подвести глазки покруче. Куда мы собираемся вломиться, кстати?

– К Ганнибалу Рамосу.

– Куда? Ты хочешь сказать, к брату покойного Гомера Рамоса? И старшего сына оружейного короля Александра Рамоса? Ты что, совсем рехнулась?

– Его скорее всего нет дома.

– А как ты в этом убедишься?

– Позвоню в дверь.

– И если он откроет?

– Спрошу, не видел ли он моего кота.

– Ха! – сказала Лула. – У тебя же нет кота. Ладно, все звучит довольно нелепо. Но ничего лучшего я не смогла придумать. Я ставила на то, что Ганнибала нет дома. Вчера я не слышала, чтобы Рейнджер с кем-то прощался. И света в окнах после его ухода не было.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась Лула. – Или просто хочешь умереть молодой?

– Буду знать, когда увижу, – сказала я. Во всяком случае, я на это надеялась.

По правде говоря, мне не слишком хотелось задумываться над тем, что я ищу. Боялась подвести Рейнджера под монастырь. Он просил меня следить за домом, а сам полез туда без меня. Мне это не понравилось. И обеспокоило. Что он искал в доме Ганнибала? И кстати, что он искал в доме Рамосов в Диле? Я подозревала, что он заставил меня пересчитывать окна и двери, поскольку ему была нужна информация, чтобы проникнуть в дом. Что там такое могло быть, чтобы идти на такой риск?

Когда все идет нормально, Рейнджер, этот таинственный человек, ведет себя идеально. Но здесь я впуталась во что-то очень серьезное, и теперь мне стало казаться, что тайна, окружающая Рейнджера, начинает мне надоедать. Я хотела знать, что происходит. И быть уверенной, что в этом случае Рейнджер не делает ничего противозаконного. И вообще, что он о себе воображает?

Мы с Лулой стояли на тротуаре и обозревали дом Ганнибала. Шторы все еще задернуты. Очень тихо. Никаких признаков жизни в домах рядом с домом Ганнибала. Воскресенье. Все разъехались.

– Ты уверена, что адрес правильный? – спросила Лула. – А то совсем не похоже на жилище крупного торговца оружием, чтоб ему пусто было. Я рассчитывала увидеть что-нибудь вроде Тадж-Махала. Ну, вроде как у этого миллиардера Дональда.

– Дональд Трамп не живет в Тадж-Махале.

– Живет, когда бывает в Атлантик-Сити. А у этого индюка в доме даже нет бойниц. Что он за торговец оружием тогда?

– Тайный.

Я подошла к двери и нажала на звонок.

– Тайный или нет, – сказала Лула, – но если он откроет дверь, я наложу в штаны.

Я подергала ручку, но дверь оказалась закрытой на замок.

Я повернулась к Луле.

– Ты ведь можешь открыть этот замок?

– Само собой! Еще не сделали замка, который я бы не смогла открыть. Только я не захватила с собой все необходимые причиндалы.

– Для вскрытия замков?

– Именно. Кстати, как насчет сигнализации?

– У меня предчувствие, что сигнализация не работает. – А если сработает, мы пустимся наутек.

Мы снова вышли на дорожку, обогнули квартал и вышли на велосипедную тропу с другой стороны – на случай, если кто-то за нами наблюдает. Во двор мы попали через калитку, на это раз оказавшуюся незапертой.

– Ты раньше здесь была? – спросила Лула.

– Ага.

– И что случилось?

– Он в меня выстрелил.

– Хмм, – произнесла Лула.

Я взялась за ручку задней двери и толкнула. Дверь, к моему удивлению, открылась.

– Ладно, иди уж первой, – сказала Лула. – Я знаю, ты это обожаешь.

Я отдернула занавеску и вошла в дом Ганнибала.

– Здесь темно, – заметила Лула. – Этот парень, наверное, вампир.

Я повернулась и посмотрела на нее.

– Ладно, – сказала она. – Это я себя пугаю.

– Он не вампир. Он задергивает шторы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Я сейчас бегло взгляну, нет ли здесь кого, а потом мы тщательно осмотрим все комнаты, одну за другой, нет ли там чего-нибудь интересного. А ты стой здесь на стреме.