на 63 марки больше. Такой размен нисколько не утешал, а внутренний голос добавил, что я как будто продал дружбу за 63 доллара. На самом деле, я знаю, что виноваты оба, что в споре надо вовремя остановиться, что ссора случилась на пустом месте и все такое прочее. Всегда все каждому понятно, однако если понесло… Ладно. То ли еще будет.

Путь лежал в Валь-де-Флех, городок Мишеля де Колы. Я проверил снаряжение. Пять пластырей и столько же зелий, больше сотни патронов для винтовки, штык на месте, одиннадцать марок с собой, остальные в сундуке. До нового левела три повышения характеристик.

Роанский вокзал выглядел под стать городу – из тяжелых мраморных плит, с архаичным портиком и колоннадой. Панно из цветного камня изображало рыцаря в схватке с драконом. Любой приезжий сразу сталкивался с историческим прошлым города. Я купил билет до Валь-де-Флеха за две марки. Поездка уже не была в новинку, я стоял на перроне, углубившись в мысли и не замечая ничего и никого вокруг. Очнулся, когда услышал гудок поезда.

Я прошелся по вагону и нашел на лакированной панели номер своего купе. Заходить не стал, а направился в хвост поезда, движимый любопытством.

В последнем вагоне дверь на тормозную площадку была заперта на замок восьмидесятого уровня, на сиденьях вдоль стены сидело двое кондукторов в отглаженной синей форме. Увидев меня, они вскочили, в руках появились двустволки. Кондуктор с пышными белыми усами сказал:

– Сэр, это служебный вагон, посторонним сюда нельзя.

– Я хотел удостовериться, что мне ничего не угрожает, – сказал я, и это была чистая правда. Мне не хотелось стать случайной жертвой такого же бесшабашного игрока, как я. – Беспокоюсь из-за недавнего крушения, понимаете?

Навык Красноречие повышен до 10

– Вы в полной безопасности, – сказал седой кондуктор, неотрывно рассматривая мое лицо. – Я должен записать ваше имя, будьте добры паспорт.

Оказывается, у меня есть паспорт, который не отображается в инвентаре. Возникло окошко выбора – предоставить документы, атаковать или убежать. Я показал паспорт, кондуктор кивнул.

Новая запись в дневнике

– Благодарю, сэр Карахан. Пожалуйста, займите свое купе.

Я вернулся на место с неприятным ощущением. Сегодня все не клеилось и шло наперекосяк. В дневнике я с досадой обнаружил запись:

Вы стали подозреваемым в деле крушения поезда

Остаток пути я хмуро рассматривал проплывающие за окном пейзажи дикой природы и сельской местности, считал телеграфные столбы. К вечеру поезд подъехал к моей остановке. Я вышел на перрон и оказался на холме, под которым находился город.

Навык География повышен до 5

С востока на запад текла река и в одном месте раздувалась, формируя круглое озеро. Валь-де-Флех предстал в багровых лучах вечернего солнца, погруженный в исходящий от воды туман. Дома обступили озеро в несколько рядов, на полукруглых улицах горели газовые фонари. По реке двигались запоздавшие баржи, в озере среди бликов огней темнели силуэты лодок и стоял на пристани небольшой речной пароход с трубой достаточно низкой, чтобы пройти под перекинутыми через реку арками мостов.

Я спустился с холмистой гряды и оказался на одной из внешних улиц с деревянными двухэтажными домами. Звуковое сопровождение разбавили задумчивые гитарные аккорды.

Наступила ночь. Ограничения безопасной зоны сняты. Игроки могут сражаться между собой. Ночью безопасная зона находится только в локациях вашей фракции и в гостиницах (тавернах).

В последнее время я частенько рисковал, в том числе неоправданно, поэтому поспешил найти ночлег. Полицейский ответил, что резиденции Ордена Совершенства в городе нет, и я направился в гостиницу, которая приветливо мигала горящими окнами рядом с центральной дорогой.

За высокой стойкой из красного дерева меня встретил лакей в бархатном сюртуке. Я отказался от предложения пройти в полную НПС и игроков ресторацию и снял комнату до утра за одну марку. Появилась надежда, что мой неудачный день закончится вместе с днем виртуальным. До кровати я не дошел – начал копаться в статах и блуждать по ссылкам игровой энциклопедии, пока в комнату не проник рассвет.

Я спросил у лакея дорогу к дому Мишеля де Колы и вышел в объятия белесого тумана, ползущего то ли к озеру, то ли от него. Я попетлял по кварталу с теснящимися друг к другу многоквартирным домами и вышел к отдельно стоящим домам состоятельных жителей.

Среди приличных особняков с ухоженными садиками дом де Колы выглядел бедно и неуютно, хотя двор был ухожен и в клумбах виднелись цветы. Я прошел по каменной дорожке к крыльцу, ласковые лучи утреннего солнца скрылись в тени старого двухэтажного дома. Основание из коричневого кирпича потрескалось, бревна и доски посерели от старости. Из карниза крыши торчали прогнившие доски, над дверью с вставками из стекла располагалось арочное окошко.

Вплотную с собой я услышал дыхание, передернул плечами и огляделся. Никого не увидев, я понял, что услышал свое же сопение в шлеме КВР: рядом с домом пропала музыка и стояла тишина.

Дверь была заперта, но без привычного показателя уровня замка, открыть ее было возможно только ключом. Я применил ключ де Колы, и дверь отворилась. Раздался скрип, но не от дверных петель, а от колес садовой тележки.

– Ты не де Кола, – раздался тонкий голос, лишенный интонации.