Возмущенные грубым обращением, которое все по очереди испытали, ранним утром матросы попытались сбежать. Часовой обнаружил, что была перерезана сетка на верхней палубе и один из баркасов исчез. После дальнейшего осмотра стало ясно, что пропал десяток матросов. Через несколько часов капитан бросился на катере в погоню за дезертирами, но не догнал их.

По возвращении в Англию от одного из беглецов я услышал следующий рассказ об их приключениях после побега.

Когда они покинули корабль, то решили идти на лодке к Старому Калабару, готовые умереть, но не возвращаться на судно. Вся их провизия уместилась в мешке, содержавшем около полуцентнера хлеба, полголовки сыра, бочонок воды (около тридцати восьми галлонов). Из гамака они сделали парус, а из одного весла – мачту. С такой скудной провизией они спустились вниз по реке Бонни и держались побережья. Но, спутав одну реку с другой, они попали в руки туземцев, которые раздели их и погнали через всю страну на значительное расстояние к месту, куда направлялись сами. В течение этого перехода несколько матросов заболели, некоторые умерли. Тех, кто выжил, продали на английский корабль, стоявший на якоре поблизости. Все беглецы, за исключением троих, умерли на этом берегу или во время морского перехода в Вест-Индию. Один из оставшихся в живых вскоре умер по прибытии туда. Таким образом, только двое из всех беглецов добрались до Англии, причем в весьма неудовлетворительном состоянии здоровья.

Говоря о дезертирстве матросов, я должен добавить, что капитаны, занимающиеся работорговлей, как правило, берут с собой табак и дешевую одежду, которые по непомерной цене продают матросам. А в случае их дезертирства или болезни капитаны имеют право записать на счет моряков любое количество продуктов по своему усмотрению, без всяких возражений. Это дает дополнительный стимул к жестокому обращению с матросами, которых в случае дезертирства лишают жалованья, из-за чего расходы на вояж уменьшаются, и, соответственно, купцы извлекают выгоду от этого».

Другой судовой врач с бристольского невольничьего брига «Литтл Перл» свидетельствовал перед парламентской комиссией относительно бесцельных варварских истязаний беспомощных матросов. Он рассказал следующее об обращении с чернокожим португальским матросом, который прибыл в Бристоль в качестве корабельного кока:

«Несчастный португалец был постоянной мишенью издевательств, на котором капитан и помощники оттачивали свою жестокость. Капитан, видимо, в самом деле находил особое удовольствие в том, чтобы избивать и мучить его. Среди других примеров бесцельного и ненужного варварства следует отметить, что капитан заставлял этого матроса глотать живых тараканов под страхом крайне жестокого избиения и прикладывания к его ранам солонины. Эту последнюю мучительную и унизительную альтернативу матрос часто предпочитал глотанию отвратительных тварей. Когда это случалось, он нуждался в припарке к ранам для предотвращения некроза. Большую часть времени нашей стоянки у побережья этот человек был прикован за шею к медному котлу (в камбузной рубке) цепью такой длины, которая позволяла ему набирать воду у борта. В таком положении он оставался на палубе день и ночь, подвергаясь капризам погоды, и был вынужден без посторонней помощи подавать еду не только членам команды, но также рабам. Тело бедняги от макушки до пят покрылось шрамами и рваными ранами, перекрещивающимися во всех направлениях так, что он выглядел самым жалким существом.

На второй день после прибытия на остров Сент-Винсент помощник вызвал матросов наверх убирать паруса, чтобы их повесить сушиться. Команда решительно отказалась это делать, пока ее не накормят. Матросы голодали три дня подряд, хотя заметили, что на борту имелось много провизии. Но даже если бы не имелось, ее можно было легко достать у купцов, которым передали корабль на консигнацию. Капитан, узнав о требованиях матросов, привел всю команду к судье, который порекомендовал ей вернуться к выполнению своих обязанностей на судне, добавив, что уверен в готовности капитана обеспечить команду обильным питанием. Матросы сразу же согласились последовать его совету и отправились сопровождать капитана, возвращавшегося на борт корабля. Едва они пришли, как капитан приказал поднять паруса. Матросы отказались это делать с той же решимостью, что и прежде, заявив, что не будут работать без кормежки. Вслед за этим капитан сходил на берег и вернулся с ордерами на арест и констеблем, которому дал указание задержать трех самых активных матросов.

В компании с капитаном констебль отвез активистов на берег и посадил в тюрьму. Во время отсутствия капитана остальные члены команды попросили у судна, стоявшего неподалеку, прислать лодку. Эту просьбу немедленно выполнила команда судна, которая, вероятно, уже знала о том, что происходило на борту «Литтл Перл». Недовольные члены команды на лодке двинулись к берегу, забыв о своем жалованье и оставив на борту часть одежды. С тех пор их судьба неизвестна.

Бондарь, весьма трудолюбивый человек в летах, получив вскоре вместе с одним из офицеров половину жалованья, отправился на берег сделать необходимые покупки и вернулся вечером на борт в подпитии. Его сразу же схватили капитан с помощником и избили так беспощадно, что он в бесчувствии пролежал на голых досках палубы двенадцать– четырнадцать часов. На следующее утро он обнаружил у себя несколько ушибов на голове, один глаз его полностью закрылся и сильно воспалился, губы потрескались и распухли. Судя по следам на палубе, он потерял много крови.

После этого не происходило ничего существенного до того, как они собрались выйти в море. Однако в это время капитан привез на корабль трех освобожденных из тюрьмы матросов. Обнаружив, что их жалованье было потрачено капитаном на оплату их содержания в тюрьме и прочие расходы, двое из них попытались объясниться с капитаном. В ответ он сбил их с ног и стал пинать. Избив двух матросов с крайней жестокостью, он заключил всех троих в матросский кубрик. Боцман в небольшом подпитии возмутился этим проявлением несправедливости и высказал свое мнение в очень неприятных для капитана выражениях. Тот поступил с боцманом еще хуже, чем с двумя матросами. В состоянии бесчувствия его притащили к решетке носового люка и бросили головой вниз в кубрик, где содержались три матроса. Все они находились там, пока корабль не вышел в море. Затем их выпустили, и они выполняли свои обязанности, пока не прибыли в Бристоль. Затем три матроса, сидевшие прежде в тюрьме, потребовали свое жалованье за все время вояжа. Оно не превысило и пяти шиллингов каждому».

В заключение главы еще одно свидетельство о жестокости. Боцман одного невольничьего корабля[26] был добросердечным человеком. Незадолго до того, когда судно покинуло побережье Гвинеи, он заболел дизентерией, но ему не позволили никакого послабления в работе:

«Его состояние здоровья наконец так ухудшилось, что слизь, кровь и целые фрагменты кишечника выходили из него непрерывно. В таком скверном состоянии, когда ему с трудом удавалось оставаться на ногах, его заставляли стоять у руля, чтобы вести корабль. В нормальных условиях, когда достаточно матросов на корабле, для выполнения этой работы требуются два человека. Беднягу посадили на один из камбузных бачков, поскольку он не мог стоять, чтобы не запачкать палубу. В таком положении он находился долгое время, пока мог двигать руками. Той же ночью он умер, а его тело в одной рубашке выбросили за борт. К ночи море стало успокаиваться, и погода продолжала улучшаться большую часть следующего дня, а утром труп боцмана всплыл и держался рядом с судном несколько часов. Ужасное зрелище, которое, казалось, хотело поставить нам в укор жертву, взывающую к Небесам с призывом отомстить за наше варварство!