— Кто меня назначал главным? Я скажу тебе кто: вы и назначили, когда втянули меня в эти неприятности. Я ведь и знать ничего не хотел. И даже выйти пытался, бросить все к чертям, но вы же, придурки, ничего без меня сделать не могли. Разве нет? Я и согласился остаться, показать вам, как это делается, помочь вам, дурням, бабки загрести, но при условии, что вы в точности выполняете все мои указания, делаете все, что я говорю, когда говорю и как говорю. Вы все согласились. Так что заткнись, на хрен, и сядь где сидел!

Джимбо и Гуди усадили Боба на место, и слово взял Парки.

— Послушайте, так мы ни к чему не придем. Я поддерживаю Мило, ясно? Не хочу я никакой вечеринки и в тюрягу тоже не собираюсь. Хочу только свалить отсюда на хрен. Поэтому, мать вашу, надо собраться и подумать об этом. А то дождемся, что сюда ворвутся гребаные законники и прямо на месте и повяжут.

Молодчина, Парки. Наконец-то мы вернулись к общему делу и принялись ломать голову в поисках выхода из ситуации. Тут Гуди предложил попробовать еще раз пробить вариант с Патси. Я отправился наверх, чтобы поймать сигнал, и набрал его номер, но мне ответил автоответчик. Либо телефон выключен, либо Патси его выбросил. Я попытался набрать снова, когда вдруг у меня в кармане прорвался телефон самого Патси. Звонил мой братец Терри.

— Привет, Терри.

— Патси?

— Нет.

— Кто это? Ты, Даррен? — Я подтвердил. И спросил, зачем ему это знать. Терри сообщил, что смотрит очень интересный репортаж в новостях, и поинтересовался, не играю ли я там главную роль. — Ты в «Мегаэкономе»?

— Кто с тобой? — спросил я. Он поклялся, что сам по себе, и я предпочел поверить. — Да, я именно здесь.

— Ах ты засранец! Что ты там забыл, дружище?

— Думаю, снова оправдываю чужие ожидания. Хочешь — верь, хочешь — нет, но так не должно было случиться. — Пару минут я объяснял ему, что произошло и где мы просчитались (умалчивая лишь о том, что мы подстрелили девчонку), и обрисовал, что нас ждет. — Ты можешь как-нибудь помочь?

— Что ты хочешь? Сделаю, что смогу, — пообещал он.

— Можешь достать быструю тачку?

Терри был ошеломлен. Он-то имел в виду, что сделает для меня все законное, что сможет: адвоката там найдет, принесет зубную щетку или что-нибудь еще. Только уж никак не рассчитывал, что я попрошу вытащить меня отсюда.

— Не парься тогда, — сказал я. — Вот что. Ты сейчас видишь по телевизору магазин?

— Нет, сейчас не показывают. А что?

Я велел, чтобы брат сидел и смотрел и, как только получит мое сообщение, чтобы тотчас же перезвонил. Я выглянул в окно и заметил на холме за главной дорогой фургончики местного телевидения. Потом отыскал большую белую простыню в отделе постельного белья и баночку крема для обуви. Я по телику много раз видел, как подобное проделывали закоренелые рецидивисты, и всегда мечтал сделать что-нибудь вроде того (к сожалению, я ни разу не наблюдал за такими вещами вживую). Спустя десять минут, проведенных за написанием текста, я открыл окно на втором этаже и развернул свое знамя. К несчастью, дул слишком сильный ветер, так что пришлось втянуть простыню обратно и продеть нижние края через кольца жестяных банок, чтобы утяжелить конструкцию. После этого снова вывесил плакат за окно. Через десять минут позвонил Терри.

— Это ты, да? Семь супермаркетов бесплатно? Звучит, как будто у них распродажа, типа: купите один, семь получите бесплатно.

— Правда? — спросил я.

Наверное, стоило поменять порядок слов. Все равно прикольно осознавать, что миллионы людей по всей стране (ну или только в зоне приема телевизионных волн) только что увидели то, что я выкинул. Тут я задумался, можно ли каким-то образом извлечь из этого пользу. Вместо того чтобы смеха ради вывешивать за окно плакаты с тупыми слоганами, возможно, следует найти способ воспользоваться этим приемом для собственного блага. Я пораскинул мозгами, но не придумал ничего, кроме: «ТРЕБУЕТСЯ ВЕРТОЛЕТ. ОПЛАТА НАЛИЧНЫМИ».

Глупо.

И тут меня осенило. Я отвязал простыню, взял другую и начертал еще одно послание, но оно должно было достигнуть не миллионов людей, а лишь одного из них. Подтянулись Гуди и Парки, чтобы проверить, чем я тут занимаюсь, и предложили помощь, когда она мне потребуется.

Снова позвонил Терри, как только увидел сообщение по телевизору, но я сказал ему, что мне нужно отключиться, поскольку я ожидаю звонка от другого человека.

— Прекрати валять дурака, Даррен. Выходите оттуда, иначе они вас застрелят.

Я заверил его, что работаю над этим и что мне действительно очень-очень нужно отключиться, потому что звонок очень важный.

— Ладно. Только будь осторожен и не делай глупостей, — проговорил брат. Он уже хотел было сбросить вызов, когда вдруг решил задать вопрос о плакате: — Вот еще что, Даррен. А кто этот мистер Д?

Прошел еще час, прежде чем Патси перезвонил. Но когда раздался звонок от него, парни вздохнули с облегчением. Точно не знаю почему. На самом-то деле он мало что мог сделать. Я просто подумал, что удобно иметь своего человека за полицейским кордоном, который смог бы отыскать брешь в их броне. Патси вернулся в свой газетный киоск и пытался вести себя так, словно ничего не произошло, когда я позвонил ему и велел закрывать лавочку и нести сюда свою задницу.

Патси не очень-то понравилась моя мысль, на что я пригрозил ему, что в противном случае мы сдадим его участие в деле с самого начала. А вот если он вернется и постарается помочь всеми возможными способами, каждый из нас в случае ареста согласится дать показания, что Патси присоединился к нашему предприятию лишь в самом конце, когда мы позвонили ему с просьбой вытащить нас. Больше двух лет ему не грозит.

— Это же намного лучше двадцатки, согласись, Патс?

Патси хныкал и скулил, словно загнанный в ловушку зверь, но что он мог сделать? Наконец он согласился закрыться на денек и подрулить сюда, прихватив с собой бинокль. Я могу точно сказать, что парень взмок от страха, и даже готов поставить деньги, что, положив трубку, он разрыдался, как ребенок. Конечно, существовала и такая возможность, что он просто обчистит кассу своего магазинчика, прихватит паспорт и прыгнет в самый первый самолет из города, пока мы будем гнить тут в ожидании его появления на белом боевом коне (по крайней мере я на его месте поступил бы именно так). Но я слишком хорошо знал Патси и был уверен, что он приедет.

Понимаете, какую бы жизнь ни рисовало ему воображение, парень хотел лишь одного — вернуть жену и свое тихое, спокойное существование. И не хотел он путешествовать ни по Таиланду, ни по Индии. Он лишь пытался внушить себе это, чтобы не чувствовать себя несчастным разведенным парнем, работающим в газетном киоске. И не важно, какие большие сиськи у его новой подружки. Если дать ему возможность выбора между старым бытьем и разгульной жизнью, Патси, не задумываясь, выбрал бы первое. Он родился в этом занюханном городишке, здесь и умрет. И я, судя по всему, тоже. И даже быстрее, чем Патси.