— И оттуда ты норовил сбежать? — закатывался громче всех тот, что пел.

Потом я рассказал про доктора Менгеле и всю его компанию. Они им все не понравились, даже Райфайзен. Я сказал, что он хороший, что он мне помог, но тот, в очках, что сидел передо мной, остановил меня:

— Все они хорошие, когда ты им нужен. А когда опасность миновала, ты для них никто, руки не подадут, — и рассказал историю своей жизни, очень грустную, он по тюрьмам сидел с шести лет. Он при первом аресте за налет сказал, что ему четырнадцать, чтобы не возвращаться в приют, где его обещали убить итальянцы. Получалось, что верить можно только таким, как ты сам, а все остальные продадут. — Вот так-то, ниггер, — закончил он, и все закивали головами.

Потом еще один рассказал историю своей жизни. А потом я рассказал, как мы в Тибете были в монастыре и про китайца.

— Ну уж это ты врешь, — сказали они мне. — Китайцы хрен кому помогают, только своим.

Но когда я им рассказал, как дед на нас кидался и как чуть не угробил нас в китайском самолете, они закивали. Потом один рассказал, как его брата убили китайцы, когда поймали в своем магазине. Услышав про Готвальда, они все заржали: оказывается, Готвальд здесь, и они его знают. Они сказали, что этот придурок еще и не такое откалывал и вообще козел и опущенный. А потом я заговорил про бизнес Райфайзена, и тут они просто все загомонили, что такие, как он и Фрэнк, уроды и не дают никому жить, кроме белых. Мужик передо мной наконец встал с корточек и долго говорил про этих белых козлов, то обращаясь ко мне, то спрашивая всех, не врет ли он. Все кричали, что нет, что все это правда. И он снова закончил:

— Вот так-то, ниггер.

Потом я вспомнил еще, как стал мусульманином, и на этом месте один молчаливый полный мужик, который все слушал очень внимательно, сказал без интонации:

— Лайон.

— Лайон — это я, — сказал мне мужик в очках. — И я тут не последний человек. А вот тот парень, что меня назвал, — Абубакар. Держись его, он твой брат, но если что, называй и меня, я тебе помогу, ниггер. Только не верь белым, ты им не нужен, что бы они ни говорили. И еще — ты бы поменьше трепался про марсиан и Небеса.

Дальше они еще с час рассказывали мне о себе и о тюрьме, и мне они понравились, а тюрьма нет. Кормили тут лучше, чем мне в Москве про тюрьмы рассказывали, но все остальное было очень плохо. Хуже всего был мороз, потому что когда Генерал был не в духе, то запросто мог отключить от отопления какой-нибудь корпус, и тогда насмерть замерзали целые камеры. Каждый день в любой холод всех гоняли на уборку снега, и многие не возвращались, потом их могли случайно откопать в сугробе. А могли так никогда и не откопать. Снег же на острове шел круглый год почти каждый день, поэтому убирать его приходилось постоянно, иначе все бы давно засыпало по крышу. А летом снег иногда сменялся дождиками, и тогда все покрывалось ледяной коркой, и ее приходилось постоянно откалывать, и это было еще хуже. Я спросил, как отсюда сбежать, но парни рассмеялись и сказали, что выбраться отсюда могут только моржи, а остальные тут до тех пор, пока не решат уснуть в сугробе или броситься на охрану. Я начал грустить, что не стал в детстве моржом, и тут за мной пришли.

Солдаты отвели меня обратно в комнату с бетонным полом и вышли. В комнате уже был Филипп, у него появилась пара синяков на лице.

— Ну как? — спросил он.

— Да ничего. Плохая это тюрьма, Филипп.

— Хороших не бывает. Зато точек покоя не бывает плохих. — Глаза у него были удивительно спокойные. Почти даже не моргали. Я подумал, что за время нашего знакомства Филипп стал спокойнее раза в два.

Солдаты снова зашли и принесли Саида. На нем просто не было живого места, на губах выступала розовая пена. Солдаты положили его в углу и вышли. Мы подобрались поближе.

— Как дела, Саид? — спросил я.

— Гады… — еле слышно сказал Саид. — Гады… Ненавижу… Что же они сделали… Если бы я мог… Если бы я не так устал… — и Саид заплакал.

— Да ладно, не переживай, — утешил его Филипп. — Ну, прочистили тебе дымоход, ну что же, с каждым в такой ситуации может случиться. Ерунда какая.

Саид застонал и закрыл глаза.

— Доктора бы, — сказал я Филиппу. — Может, сказать солдатам?

— Не надо доктора… — всхлипнул Саид. — Ничего уже не надо… Как ты, Мао?

— В порядке.

— Ну и хорошо. — Саид дернулся и вытянулся.

— Это называется протянуть ноги, — Филипп вздохнул. — Вот тоже кадр. Как что не по нему, так или драться, или помирать. А в сущности, ну что особенного случилось? Зачем себе голову расшибать? Вдвоем мы теперь остались.

Вошли Фокс и Генерал. Генерал сразу понял, что с Саидом:

— Уберите труп. Теперь о вас. У меня срочный звонок из Вашингтона, с вами будет говорить агент Фокс. Учтите, ему предоставлены самые широкие полномочия. Не будете говорить с ним — он вас отправит к другим специалистам.

Генерал вышел, а Фокс пригласил нас в маленькую дверь сбоку, там была небольшая комната со столом и креслами. Входя, я оглянулся на Саида, которого уносили солдаты. Вот так дружишь с людьми, дружишь — а они умирают. И жди потом, пока приснятся.

— Ну вот, — сказал Фокс, усаживаясь за стол. — Вы уже поняли, какую жизнь мы можем вам тут устроить. Только один из вас оказался достаточно горд, чтобы умереть.

— Ага, он всегда был тупой, — сказал Филипп. — Славный малый, но тупой.

— Нехорошо так о покойниках, — заметил ему Фокс.

— Так это ты и сказал, я только согласился. Меня вы на такие штуки не возьмете, чтобы ты сразу понял. Что хотите — расскажу, что хотите — подпишу. Мне все равно, потому что одно другого стоит. Обработка в камере или круиз с Мэрилин Монро — для меня это равнозначно несущественно. Потому что я смотрю внутрь. — И правда, его глаза так и выглядели.

— Да вы садитесь, — предложил Фокс.

— Чертовы ниггеры!.. — ожил на секунду Филипп, опускаясь в кресло.

Фокс закурил, угостил сигаретами нас и сказал:

— Я не советую вам ссориться с Генералом. Зверь. И все, что вы можете ему выложить про свою миссию, он из вас вытащит, можете не сомневаться. Причем пытать вас будут в любом случае, но если будете молчать — то старательно, целенаправленно, а если все расскажете — для профилактики, на случай, если что забыли. Есть разница?

— Наверное, — говорю. — А совсем без этого нельзя? Я обещаю сразу все-все рассказать.

— К сожалению, мы не можем вам доверять, пока вы не прошли полную обработку. Но это я говорю только потому, что обязан вам это сказать. Между тем мне глубоко наплевать на китайскую разведку, я специализируюсь по другим вопросам, а сюда попросился для возможности поговорить с вами. Книги судьбы, левитация, оживление мертвецов, Небесная Канцелярия… Вся эта каша очень любопытна, но меня интересует то, что можно потрогать. Инопланетяне — вот тема нашего разговора. Где они, и как вы поддерживаете связь?