переворачиваюсь на нем, лицом в песок. Он вовремя удерживает железную спинку.

И отступает на шаг, поднимает брюки.

- Ты куда? - привлекаю его внимание, громыхнув браслетом. - А наручники?

- Пусть Николас отстегивает.

Быстро моргаю. И наблюдаю, как он влезает в брюки. Жду, чтобы еще что-нибудь сказал. Но он все делает молча.

Накидывает рубашку.

И уже кажется, что уйдет сейчас, бросит меня здесь, прикованную к лежанке, на берегу, в темноте, одну.

Но он садится напротив и берет вино.

Шмыгаю носом и слежу за его жадными глотками. Я бы тоже не отказалась выпить - и в горле пересохло, и в голове черте что творится.

Он смотрит на океан, не на меня, а я на его мрачный профиль. И не понимаю, почему так плохо заканчивается то, что началось так прекрасно, ведь можно было бы, хоть на несколько часов до рассвета отпустить себя, и просто наслаждаться.

- С Тиной меня познакомил Арон, - говорит он, после паузы. - Это сестра. Его бывшей девушки. Ну, ты помнишь.

- Которая из сауны.

- Ну да.

Повторяю про себя новую информацию. И с каждой секундой всё сильнее ненавижу и бывшую невесту Арона, и Тину, ведь я права была, прошлое не осталось в прошлом, оно до сих пор гложет, и неизвестно теперь, что это значит.

Две сестры для двух старших братьев, может, они оба влюблены были, а Тина…

- А ты ее ревновал к Арону, - утверждаю.

- Ну да, - он поворачивается, улыбается краешком рта. - Ты права, красотка, только Николас - самый ветренный, всерьез никогда не влюблялся - но женился. И мы вам мешаем.

Пальцем показываю на бокал, Виктор наполняет его и передает мне.

Пью вино и не чувствую вкуса, от обиды слов подобрать не могу. И душит ревность. Зачем тогда они приставали, столько времени, с самого начала, если у каждого на сердце другая, голову задурили и воспользовались, эгоисты, мерзавцы.

- У всех есть прошлое, Алиса, - Виктор подсаживается ближе, на песок, ко мне в ноги. - Но шанс-то ведь можно дать. Для тебя самой это игра все, на ночь только. А мне нет. Я на большее рассчитываю. Ты понимаешь меня?

Улавливаю шорох сбоку и поворачиваю голову.

Вижу, что Ник идет к нам, сюда, за ним в отдалении Арон. Звякаю наручниками. Сейчас муж меня освободит, и я поднимусь наверх, приму душ и подумаю.

Обо всем.

Постараюсь.

Николас на ходу ловит ключ, который ему кидает Виктор. Смотрит на мою руку с поблескивающим браслетом на ней, и встает на колени возле лежанки.

- Продолжим, лапушка, - говорит вдруг, и голос низкий, и выдох рваный.

И вместо того, чтобы меня отстегнуть - он кидает ключ в песок.

Глава 59

Взглядом провожаю ключ и поднимаю глаза на Николаса.

На мне рубашка, и две верхние пуговицы расстегнуты, и он продолжает, пуговку за пуговкой, длинными ловкими пальцами, вытягивать из петелек.

Распахивает рубашку и смотрит. Взглядом скользит по груди на живот, и ниже. Невольно сжимаю ноги, ведь смотрит не только он. Еще полчаса назад я ничего не стеснялась, и даже сама просила.

Но момент упущен, и теперь мне неловко.

- Алиса, расслабься. Чего они там не видели, - негромко усмехается Ник и легким нажимом разводит мои бедра.

Ладонью ведет по внутренней стороне, ласково, едва касаясь, задевает нежные складки пальцами.

С трудом выдыхаю.

- Продолжим? - он поднимается на ноги. И сдергивает боксеры.

- Отстегни, - прошу, торопливо облизнув губы. Звякаю наручником. Перед глазами напряженный, покачивающийся член, и внутри против воли нарастает желание, это ведь мой муж, а сегодня столько всего случилось, но Николас только смотрел.

Со стороны.

- Больно, - снова звякаю браслетом. - Кожу давит.

- Виктор, дай ключ, - зовет он не глядя. Наклоняется ко мне, и ведет губами по шее, ощущаю мокрый язык, такой горячий, и подрагиваю, и не верится, что он все таки решился.

И это еще не конец.

Свободной рукой накрываю его затылок и надавливаю, пальцами цепляюсь в густые непослушные волосы, они еще влажные, и пахнут океаном, тяну его ближе.

И он поднимает голову, губы замирают в миллиметрах от моих, приоткрытые и пухлые. Сама открываю рот, на языке вопрос вертится - уверен ли он, ведь если снова остановится - это точно все между нами испортит.

Но спросить ничего не успеваю, губами он впечатывается в мои. Обнимаю крепче и самой себе кажусь гадкой, словно это я его вынудила, я бессовестная, мне мало его одного - моего мужа.

Вздрагиваю, когда мое запястье перехватывают и щелкает замочек на браслете. Металл нагрелся от моей кожи, ослабленный обруч соскальзывает по руке вниз.

Меня освобождают.

Уже двумя руками обвиваю шею Николаса, вытягиваюсь на лежанке. В расстегнутой рубашке лежу, и теплый ветерок ласкает тело, и шумит океан, у меня уши закладывает от этого звука, и ласки.

Ник целует глубже, и дыхание затрудняется, выгибаюсь, и рука Ника ныряет под поясницу. Он подхватывает меня с лежанки, прижимает к груди. И, словно не устояв, вместе со мной валится на песок.

Спешно выпутываюсь из рубашки, ерзаю на ней и развожу ноги, подпускаю Николаса ближе, вплотную и чувствую, как в живот упирается твердый член.

И сейчас кажется, что нам очень, очень хорошо вдвоем, будто не было вечера в ресторане и на виллу не приехали его братья, а мы заканчиваем то, что начали - когда только добрались сюда.

Просто не пришла эта испанская помощница по хозяйству и не помешала. А мы вышли из воды. И он бросил меня на песок.

В ощущениях теряюсь, ногами обвиваю крепкие бедра. Откидываюсь на спину и тяну его за собой, этот поцелуй не разорву, он полон страсти и нежности, кусаю мягкие податливые губы и замираю, когда гладкая головка упирается в мокрые складки.

С трудом размыкаю ресницы и скашиваю глаза, но в темноте лишь нечетко вижу два мужских силуэта, и словно они далеко, просто тени ночи, а мы вдвоем, и мы займемся любовью.

Он входит. Уверенно и плавно, по смазке проскальзывает сразу глубоко в меня, собой заполняет, и я не сдерживаю стона ему в рот.

Это так хорошо и прекрасно, это, правда, любовь. Он отрывается от моих губ. Смотрит в глаза. И начинает двигаться, выходит почти полностью, и с этой оттяжкой, с размаху, врывается, вколачивается в горячую плоть.

Держусь за