– Ничего. Жду, когда дальше передашь хлеб без растительных бактерий.

Ржет открыто, нихера не боясь. Мне многое ему хочется сказать. Но делаю самую тупую вещь в мире. Салфетку комкаю, в неровный шар превращая. И в Царя бросаю. Его застывшее охревание лучшая реакция. Только быстро на ухмылку сменяется. В меня подобным комком бросает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вы серьёзно? – Арина малого своего за руку хватает, чтобы не участвовал. А затем с другой стороны Клыка по руке бьёт, заставляя салфетки выпустить. – Как дети малые.

– Ты просто боишься, что не попадёшь, - Тиса к игре идиотской присоединяется, в Арину попадая. – Слабо?

– Слабо это моя тема! – Клык оживает, всё-таки соорудив себе оружие. Только его девчонка вырывает, обратно в Тису бросая. Прям в вырез майки попадает. – Трёхочковый, малышка.

– Я тоже так могу, - Миха без стеснения маневр повторяет. Только шаром из полотенца в морду ответ получает. – Киса, а это больно было.

– В первый раз всегда больно, Мих.

Эта шуточная перепалка продолжается, пока Асе в тарелку бумажным шариком от Алека не прилетает. Соусом на белую майку брызгает. Она практически единственная, кто не участвовала, а пострадала больше остальных.

– Асенька, прости, - сын Арины выглядит так, будто сейчас разрыдается. – Я не хотел.

– Всё нормально, Алек. Я всё равно переодеваться хотела. Я сейчас вернусь.

– Не разъебите мне кухню, единственная целая комната на этаже осталась, - бросаю напоследок, вслед за девушкой поднимаясь.

– Дамир, я не одета! – вскрикивает, футболку к телу прижимает.

– И чего я там не видел?

На самом деле нихера не видел, не разглядел. Асю нужно на кровать завалить, голой и возбуждённой. Чтобы по постели металась от ласк, стонала сладко и большего просила. И рассмотреть хорошенько, каждой клеточкой тела насладиться.

– Убери эту тряпку, Ась.

Мне страшно становится, когда он наступает. Хищным зверем мне кажется, свою добычу загоняющим. Только я ни добычей становится не хотела, ни жертвой.

Зверь в свои объятия перехватывает до того, как шаг в сторону сделать успеваю. К себе прижимает, к груди мощной, что раскалённым железом кажется. Особенно когда упираюсь ладонями, дистанцию сохранить пытаясь. Мужчина шансом пользуется, футболку отбирает и бросает за спину. Меня без последней преграды оставляет.

– Так лучше намного.

– Дамир, не надо.

– Надо, Ась. Я не могу на свою невесту посмотреть? Ммм?

Лицом в волосы зарывается. От его дыханием жжёт шею. По которой он поцелуями спускается. Всего касаний немного, а я плавиться в его руках начинаю. Себя сдержать не могу, не получается. А мне нужно, нужно себя контролировать, его близко не подпускать.

– Особенно когда невеста такая красивая. Могу же?

– Ты же сам согласился, что до свадьбы не будет ничего.

– Я сказал, что девственницей останешься. А удовольствие можно по-другому получить.

– Дамир.

Хрипло получается, жалко. Потому что он всё своим напором срывает, все бастионы войной берёт. А я устала от этой борьбы, так устала себя отвоёвывать.

Жадный поцелуй получаю. Протесты сметающий. Зверь жестко целует, пальцами волосы оттягивает. Заставляет голову запрокинуть и удовольствие получать. Только горько от этого становится, вперемешку с наслаждением обидой бьёт. Привычной, въевшейся. Что он меня не слышит, услышать даже не пытается.

– Дамир! – громче, докричаться пытаясь. Через вскрик всё, что тревожит выдавить. Не получается. – Пожалуйста.

Он отступает, всего на полшага, но мне достаточно. Лицо у него на груди прячу. Дышать пытаюсь, собой собраться. От сомнений избавиться, страха, мыслей дурных. Которые про документы спрятанные напоминают. Про то, что сбежать могу. Вчера могла, только не додумалась. Жгучей ревностью была ослеплена.

Настолько сильной, что страшно. Как можно к нему привязываться, когда не хотела этого? Когда бежать пыталась, планы строила. А теперь глупому влечению поддаюсь. Не о том думаю, варианты упускаю.

– Стоять, куда намылилась?

– Мне в душ нужно, соус с кожи смыть.

– Опять одна пойдёшь или со мной?

Вопрос в тишине утопает. Мы оба ответ знаем. Зверь усмехается, в глазах озорство играет. А я сбегаю, в очередной раз за дверью скрываюсь.

Хочется смелой быть, назад вернутся. Позволить ему кожи касаться, целовать меня. Так, что лёгкие жжёт, а внутри всё желанием сладостным наливается. Как от мужчины что-то требовать могу, когда самой с влечением справится не получается?

Смотрю на отражение своё и не узнаю. Никогда такой себя такой не видела ещё. Загнанной, напуганной. Окончательно потерянной. Даже когда о болезни сестры узнала, уверенней себя чувствовала. План был, варианты решений, выбор. Тогда у меня выбора предостаточно было. Последний раз мне выбор Зверь предлагал, когда замуж позвал. На родительской кухне, где фиалками и блинчиками пахло.

А после это только на перетягивание каната похоже было. Немного себе жизни отвоюю, как обратно теряю. Отбирает всё важное, пустым заменяя. Что мне его деньги и подарки, пустое. Никогда от этого голову не теряла, не мчалась. По своему пути к цели шла. А теперь всё в пыль превратилось.

Только стоит из его объятий выбраться, как думать начинаю. Это неправильно, всё это. Жизнь наша, свадьба предстоящая. Мне хочется в свадебном платье кружится, с любимым быть. Но не сейчас, не так.

Я же не об этом мечтала, не этого хотела. Мне свадьба со Зверем не нужна, распределённая роль его жены даром не сдалась. Мне другое нужно, то, что он дать мне не может.

Не хочет.

Глупой любви хочется, уверенности. А с ним мне страшно. И будущее зыбким кажется. Его резко на мне перемкнуло, из-за кофе с корицей, который готовить даже не умею. А завтра так же резко отпустит. Между нами ничего нет. Только похоть и его желание заполучить то, что своим посчитал.

А завтра надоем, ненужной окажусь. Другая ему кофе приготовит, и она лучше покажется. Мечтала об этом, а сейчас душу разрывает от мыслей таких. Нельзя Зверя в себя пускать, в душу свою. Он потом меня как докуренную сигарету выбросит, а мне жить с этим.