— А как тогда объяснишь это? — Достала конверт с фотографиями, отдала ему. И больше не говоря ни слова, закрылась в нашей спальне.

Я не видела, а скорее, почувствовала, как он подошел к двери. Остановился за ней. Я оперлась о неё спиной. Мне нужно было немного времени, чтобы отойти. Ноги были слабыми, а сердце колотилось в груди.

— Яна, открой дверь, — не просил, а требовал. Я отошла от двери, и начала паковать свои вещи. Их оказалось много за два месяца, что жила здесь. Поэтому я решила взять только те вещи, которые купила на свои деньги. — Яна! — угрожающе произнес мое имя. Но я промолчала. Не собиралась идти у него на поводу. Открою, когда соберу вещи. — Яна, просто сделай, как я велю! Просто сделай! — В дверь несколько раз ударили кулаком. От интонации его голоса я вжала голову в плечи, с опаской косилась в сторону двери. Такого Андрея я впервые видела.

— Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть! Я ненавижу тебя!

— Яна!.. Если не откроешь, я выбью дверь.

— Выбивай! — бросила и в следующую минуту Андрей выбил дверь. Появился на пороге спальни и надвинулся на меня, черной тучей. Под его взглядом, я не поняла, как начала отступать, пока не уперлась в стену.

— Что ты сказала? Повтори! — Обхватил мое лицо, сжимая до боли скулы. Наклонился, обдав меня своей злостью и горячим дыханием. — Не любишь?

— Отпусти! — упрямо сказала, не собираясь подчиняться ему. Потому что я не могла сказать эти три слова, смотря ему в глаза. Попыталась убрать его руку, но Андрей быстро пресек мою попытку.

— Давай, повтори же! Ты же ненавидишь меня! Поверила каким-то фотографиям, даже меня не спросила!

— А что ты сделал бы на моем месте? Если… если кто-то отправит тебе мои фотографии, как я… как я… — слова давались мне с трудом, но Андрей и так понял, о чем я. Его глаза сделались жесткими, зловещими.

— Ты не сделаешь такого!

— Откуда ты знаешь? — усмехнулась, бросив короткий взгляд на его губы. Так хотелось их целовать, кусать.

— Знаю, — ответил более спокойно, отпустив мою щеку. А мне стало так паршиво на душе от того, как он мне доверял. Доверял и делал больно.

— Ты не искал меня.

— Я звонил тебе. Но ты не выслушала, начала говорить о херне, а потом твой телефон был отключён.

— Тебя не было несколько дней!

— Мне срочно нужно было лететь в Дубай. Я пытался тебе об этом сообщить, когда позвонил.

— Значит, тогда изменял!

— Я не изменял тебе, — процедил, сжимая до боли руки. — Меня не было в стране, а в Дубае у меня не было времени заниматься ерундой.

— А… а как же?..

Андрей вздохнул. Отстранился и, взяв меня за талию, привлек к себе. Мы уселись на кровать, я собиралась тоже сесть рядом, но Андрей с таким раскладом не был согласен, потащил мою тушку к себе на колени. Обнял за талию и уткнулся носом в мою шею.

— Видимо, кто-то решил воспользоваться тем, что меня не будет в стране, и разлучить нас.

Я машинально положила руку на его голову, гладя.

— Но кому это надо? А те фотографии?

— Не знаю, кому это надо, хотя догадываюсь. А с этими фотографиями я попрошу Германа разобраться. Просто поверь, — Андрей поднял голову, убрал волосы с моего лица, поглаживая щеки, — я никогда не изменял тебе. В браке — так точно.

Я задумалась. Не то, что я не верю ему. Если он изменял мне, незачем ему была головная боль, вроде меня. Он не стал бы терпеть мою истерику.

— Иди сюда. Я соскучился.

Я не стала противиться, позволила Андрею избавить меня от куртки, платья. Муж впился в мои губы яростным поцелуем. Он отражал все его чувства: обиду за то, что я сразу не рассказала ему все, боль от того, что не поверила ему. И злость от того, что позволила себе думать, что он может изменять мне.

Смело встретила его рот, застонав. Положила руку на его ширинку, ощущая под ладонями его эрекцию. Андрей рыкнул что-то нечленораздельное, подмял меня под себя, и я не заметила, как оказалась голой. Запустила руки ему в волосы, сжимая и обнимая одной рукой за шею. Андрей целовал каждый участок моего тела. Не оставлял без своего внимания и моих девочек, которые стали чувствительными и требовали внимания его языка. Грубо растолкав мои бедра, накрыл мой клитор собственническим жестом. От этого его действия, внизу живота сладко заныло. Я закусила нижнюю губу, сдерживая стон. Услышала звук расстёгивающегося ремня, как чиркает молния.

— Сейчас узнаем, как ты меня ненавидишь.

Я улыбнулась и с трудом сдержалась, когда очень хотелось крикнуть ему в лицо, что я люблю его. Еще успею.

Яна

Этой ночью Андрей был ненасытен. Жаден и груб. Наш секс напоминал совокупление двух диких животных. Андрей брал меня снова и снова, кусал и целовал мое тело, шептал какие-то пошлости. До этого вечера я не знала, что могу кончить несколько раз подряд. Моих губ коснулась слабая улыбка, когда я вспомнила наш секс.

— Андрей, я не могу больше, — с трудом выговорила, когда лежала у него на груди после третьего оргазма.

— Ты можешь, я верю в тебя, — Андрей навис надо и, вопреки моим словам, и убеждению, смог возбудить меня. Смог сделать так, что уже через несколько минут я текла у него на пальцах и желала его больше жизни. Я думала, на большее меня не хватит, но Андрей доказал обратное.

Я уже и не помню, сколько мы занимались сексом. Заниматься любовью после откровенного разговора, оказалось, как вдохнуть глоток свежего воздуха. Я поняла, как сильно соскучилась по нему за эти дни разлуки.

И какой же дурой я была, когда позволила другому мужчине трогать себе. Ведь я принадлежу только ему. Своему мужу. Своему Андрею. Ношу его фамилию и люблю больше жизни. Ну дура же!

Мы уснули под утро, уставшие и довольные. После секса у нас не осталось сил на разговоры, но мне очень хотелось узнать, что он делал в Дубае. И почему мне не звонил. Но потом вспомнила, что сама отключила телефон, включила только недавно, чтобы показать фото.

— Чёрт! — тихо выругалась, когда наступила на осколки. Андрей еще спал, когда я тихо выбралась из постели и решила приготовить нам завтрак. Был уже полдень, а в квартире стоял бардак. Я закусила губу, сдерживая улыбку. А раненная нога подождет.

Накинув на голое тело рубашку мужа, застегнула несколько пуговок, а сверху надела фартук. Волосы собрала в пучок, оставив несколько игривых локонов. Достала веник и совок, приступила к уборке. Когда поднимала сковородку, удивилась тому, что вещь от моей ярости не сломалась. Осталась целой и невредимой.

Ну что ж, приготовим завтрак. Хотя можно сказать, что обед.

— Что делаешь? — я не заметила, как Андрей проснулся. Он подкрался сзади и обнял, запустив руки под рубашку и медленно расстегивая пуговицы.