— У нас нет никаких доказательств, Кейт, так давай не будем об этом, — предложил Уилл убедительным, властным тоном, каким обычно разговаривал с подчиненными.

И вместе с тем он смотрел на жену по-новому — встревоженно, почти умоляюще. Внезапно сильный, предприимчивый мужчина, с которым Кейт прожила двадцать пять лет и безоговорочно доверяла ему, превратился в совсем иного человека.

Кейт ощутила себя отвергнутой. Речь идет о том, что для них важнее всего, а им не удается даже поговорить толком! И это произошло не вдруг. Известно ли Уиллу, какую немыслимую тяжесть она одна несла все эти годы? А теперь ей самой придется решать проблему беременности Скайлер, искать компромисс между собственными желаниями и желаниями дочери.

В Кейт закипал гнев.

— Молчанием мы ничего не добьемся! Если бы ты только знал, сколько ночей я провела без сна, в тяжких раздумьях!

— Как бы там ни было, все давно в прошлом, Кейт. А то, что случилось со Скайлер теперь, — совсем другое дело.

Уронив руки на одеяло, она взглянула на мужа.

— Однажды мы уже обманули Бога. Больше я на такое не отважусь. Я не стану вмешиваться в дела Скайлер.

— Скайлер сама еще ребенок. Она не понимает, что творит!

— Ей двадцать два года. Скайлер взрослая и вправе распоряжаться своей жизнью.

— И что же дальше? Ты намерена сидеть сложа руки и ничего не предпринимая? — Никогда еще Кейт не слышала такого презрения в голосе Уилла.

Охваченная дрожью, она повыше подтянула одеяло. Все прежние ориентиры вдруг исчезли, и Кейт осталась совсем одна.

«Уилл прав: мы не в силах изменить прошлое, каким бы оно ни было. Мы совершили непростительный поступок, нашу вину ничем не загладишь… но неужели мы ничему не научились? По крайней мере мы можем попытаться быть мудрее».

— Ничего? Нет, Уилл, такого я не предлагала, — возразила Кейт. — Просто мы стремимся к разным целям, вот и все.

На нее вдруг навалилась усталость; она изнемогла от усилий разгадать тайну, которую хранил Уилл. Но что значит беспокойство по поводу денег в сравнении с благополучием их единственной дочери, а теперь и внука?

Глядя прямо в глаза милому, но заблуждающемуся мужу, который стоял перед ней в полосатых пижамных штанах, скрестив руки на обнаженной груди, Кейт мягко сказала:

— Уилл, все эти годы ты был мне хорошим мужем, очень хорошим. Зачастую, чтобы оградить меня, ты молчал, а ведь иногда лучше высказать истину вслух. Но теперь этой игре пора положить конец. Мы уже слишком стары, чтобы играть. Я знаю, что происходит в компании. Знаю, что больших затруднений ты еще не испытывал, и хочу помочь тебе.

Изумленно приоткрыв рот, Уилл вздохнул и опустился на кровать рядом с женой.

— Кейт, тебе незачем ввязываться в это дело. Не стану отрицать: дела компании пошатнулись, но… я справлюсь сам.

— Эти слова следовало бы выгравировать на твоем надгробии, — резко парировала Кейт. — «Здесь покоится Уильям Тайлер Саттон. Он справился сам».

— Ради Бога, Кейт…

— Нет! Хоть однажды сделай что-нибудь ради нас, Уилл! Объясни мне, что происходит, даже если я смогу только выслушать тебя. Возможно, мне удастся что-то посоветовать…

Он устремил взгляд на старинный ковер.

— Ладно, если ты настаиваешь. Признаться, я не знаю даже, сумеем ли мы в следующем месяце заплатить сотрудникам.

Эти слова потрясли Кейт. О Господи, неужели все так плохо? Но она не стала задавать вопросы.

— Какая сумма тебе необходима?

— Не меньше нескольких сотен тысяч. И это лишь на зарплату и эксплуатационные затраты, чтобы и впредь влачить жалкое существование. Этой суммы не хватит на выплату процентов по банковским ссудам.

— А ты продержишься, пока… положение не изменится к лучшему?

— Если брайтуэйтская сделка, над которой я сейчас работаю, состоится, она принесет нам несколько миллионов. Но надеяться на помощь партнеров мы не можем, поэтому речь идет о серьезной игре, высоких ставках, множестве случайностей. — Уилл задумчиво нахмурился. — Мне понадобится еще один месяц, самое большее — два.

Кейт положила руку на колено мужа. Ей в голову пришел рискованный, но такой простой выход, что теперь она удивлялась лишь тому, как прежде до этого не додумалась.

— Уилл, мы можем взять ссуду под залог Орчед-Хилла.

— Кейт! — Он нахмурился сильнее. — Об этом я не могу просить тебя.

— Ты ни о чем и не просишь. Это мое предложение. Уилл, подумай хорошенько. — Даже при жизни ее родителей суммы, выплаченной по закладной, хватило бы, чтобы рассчитаться со всеми долгами. А в последние два года стоимость дома и участка возросла и достигла четырех миллионов.

— Я подумаю. А как же ты? Кейт, что будет с тобой, если компания все-таки разорится… если нам не удастся выплатить деньги по закладной…

При этой мысли Кейт охватила паника, но она не выказала ее. Кейт представила себе, что значит лишиться своего дома, возможности сидеть на веранде по утрам, потягивая кофе и любуясь восходом, гулять по саду, собирать в корзину спелые персики для пирога, нежиться у камина зимой, смотреть, как за окнами падают снежные хлопья.

Даже малейшая возможность лишиться всего этого приводила Кейт в отчаяние. Разве осмелится она просить Скайлер доверить им ребенка, если им самим грозит такая опасность? На окончательное решение дочери наверняка повлияет роскошь Орчед-Хилла, которую они смогут предложить ребенку, а без нее…

Но что важнее — дом или живущие в нем люди? И потом — самого худшего Кейт не допустит. Если их план не сработает — что ж, они придумают другой. Кейт знала, что Уилл давно продал большую часть их ценных бумаг, но у нее еще оставался основной капитал, составляющий трастовый фонд. Его тоже можно пустить в дело — правда, нарушив святое правило никогда не прикасаться к этому фонду.

Ободренная этой мыслью, Кейт тихо сказала:

— Давай так и поступим, Уилл.

Его взгляд выражал удивление. Кейт всегда знала, что муж любит ее — по-своему, слегка отчужденно и рассеянно, словно она — источник света, о пользе которого ему некогда задумываться. Но сейчас все изменилось. Наконец-то Уилл по-настоящему прислушался к ее словам.

— Это мысль, — отозвался он. — Но почему бы нам не подождать с решением до утра?

— Отлично. — Кейт проследила, как муж встал и направился в ванную. Вскоре он вернулся и лег в постель, надев по пути пижамную рубашку и погасив лампу.

Они лежали бок о бок в темноте, не касаясь друг друга, связанные лишь мыслями и опасениями. Наконец Уилл нарушил молчание:

— Ты не устаешь удивлять меня, Кейт.

Она вспыхнула от радости.

— Правда?

— Поверь мне на слово.