Если вы испытываете дискомфорт, навешивая сухой диагностический ярлык на ребенка, не делайте этого.

Однако не выпускайте из внимания саму проблему — отдельный синдром, состоящий из личностных черт и специфических поведенческих паттернов, который повлечет за собой будущие проблемы.

Недавно мы применили доработанную версию Контрольного перечня признаков психопатии к группе малолетних преступников в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет. В среднем баллы по перечню были выше, чем среди взрослых преступников. Более 25 % осужденных подростков отвечали нашим критериям психопатии. Джейсон начал совершать тяжкие преступления, включая кражи со взломом, грабежи и нападения на других детей, когда ему еще не было шести лет. Если не считать одного интересного исключения, его поведение полностью совпадало с поведением взрослых психопатов. Этим исключением было то, что он был более открыт и решителен и менее осторожен и лицемерен в отношении своих взглядов на жизнь. От слов этого мальчика мороз шел по коже.

На вопрос о мотивах преступлений это дитя из крепкой рабочей семьи ответило так: «Мне это нравится. Мои прибацанные родители волнуются, когда я попадаю в передряги, но пока мне хорошо, мне это все до лампочки. Да, я всегда был таким». Об окружающих, в том числе и своих жертвах, он отозвался следующим образом: «Хотите услышать правду? Да они раздавили бы меня, если бы могли, поэтому я бью первым». Ему нравилось грабить бездомных, особенно «гомиков», «бомжих» и уличных детей, потому что «…они привыкли к этому. Они не пойдут плакаться в полицию….Когда один козел, с которым я дрался, достал нож, я забрал его и воткнул ему в глаз. Он бегал и визжал, как подрезанный поросенок. Ну и умора!»

Он еще не ходил в школу, когда начал обворовывать родителей и местные магазины и отнимать у других детей конфеты и игрушки. Часто ему удавалось отвертеться. «Я просто смотрел им в глаза и вешал лапшу на уши. Это было круто. Я и сейчас так делаю. Моя мать велась на это очень долго».

Нет ни малейшего сомнения, что обществу не поздоровится от Джейсона. Мотивы и поступки этого мальчика трудно предугадать: он спокоен, здоров с позиции неврологии и воспитан в благоприятных социально-бытовых условиях. К сожалению, практически все сотрудники детских консультаций-поликлиник, служб по делам несовершеннолетних, общественных организаций, центров для содержания под стражей малолетних правонарушителей и системы судопроизводства знают кого-то вроде Джейсона. И здесь снова всплывают вопросы, которые тревожат общество не одну сотню лет.

• Как мы должны относиться к таким детям?

• Как защитить общество, не ущемляя гражданских прав этих детей?

С учетом того, что признаки общественного кризиса проявляются все отчетливее, мы уже не можем позволить себе игнорировать наличие психопатии у детей. Полстолетия назад Херви Клекли и Роберт Динднер предупредили нас о том, что наше неумение распознавать психопатов способствовало усугублению общественного кризиса. Сегодня служащие общественных учреждений: школ, судов, психиатрических лечебниц — сталкиваются с этой проблемой чаще, чем когда-либо, но многие так и не могут осознать реальных угроз психопатии. Наш единственный шанс заключается в применении имеющихся у нас знаний на максимально ранних этапах развития будущих психопатов. Иначе мы так и будем заклеивать пластырем гноящуюся рану, только усугубляя при этом сложившуюся в обществе ситуацию. (Эту тему я еще затрону в одной из следующих глав.)

Последнее десятилетие было омрачено всплеском подростковой преступности. Особенно пугает рост наркомании и преступлений насильственного характера: убийств, изнасилований, грабежей, нападений при отягчающих обстоятельствах — и то, что при этом возрастная планка опускается все ниже. Мы чувствуем отвращение и грусть (но никак не удивление), читая сообщения о правонарушителях, которым еще не исполнилось десять лет и которые совершают такие зверства, что не снились даже отъявленным рецидивистам.

Психолог Рольф Лебер5 обращает наше внимание на тот общеизвестный факт, что клиницисты никогда не добивались особых успехов в перевоспитании малолетних преступников, если антисоциальное поведение входило у последних в привычку, и что большинство реабилитационных программ давали только кратковременный эффект. Лебер указывает на одно обстоятельство, которое часто тускнеет на фоне огромной массы данных о делинквентном поведении некоторых членов общества: «Ухудшение поведения подростков в 1960-1970-е годы должно поставить под сомнение способность некоторых представителей того поколения воспитать новое поколение. Плохое воспитание является одним из факторов, определяющих степень антисоциальности нового поколения». Другими словами, держитесь: все, что сейчас происходит, — это только цветочки.

Лебер замечает, что есть несколько проторенных дорог в преступный мир и что было бы нелогично и глупо не сделать всего, что в наших силах, чтобы перекрыть их. Это же касается и психопатии (возможно, даже в большей степени).

Кен Мажид и Кэрол Макелви используют концепцию психопатии (по крайней мере, частично), чтобы объяснить рост подростковой преступности.6 В качестве наглядного материала они предоставляют список заголовков из недавних номеров американских газет.

• В Колорадо подросток терпеливо ждет, пока двое друзей забивают его мать до смерти.

• Полиция Флориды пытается установить, осознавал ли последствия пятилетний ребенок, когда сбрасывал трехлетнего малыша с лестничного пролета пятого этажа.

• Полицейские Канзас-Сити сбиты с толку поступком завистливого двенадцатилетнего подростка, который убивает свою младшую сестру за день до ее дня рождения.

• Одиннадцатилетняя девочка из богатого района Сент-Луиса приказывает своему десятилетнему товарищу уйти со двора. Он не уходит, и она стреляет в него из отцовского ружья. Мальчик умирает после операции.

• Девочка четырех лет убивает двух трехнедельных братьев-близнецов, бросая их об пол, после того, как один из них случайно царапает ее во время игры.

Я могу расширить этот список десятками других случаев. Например, во время написания книги жители одного маленького городка в западном штате в панике искали решение, как поступить с девятилетним мальчиком, который, угрожая ножом, приставал к другим детям и насиловал их. Он был слишком мал для того, чтобы отдать его под суд, и его нельзя было взять под надзор, потому что, как заявил представитель службы защиты детей, «такие действия возможны только в том случае, если опасность грозит ему, а не его жертвам».7

Эти ужасные события вряд ли можно отнести к обычным несчастным случаям или «бзикам», которые встречаются практически у каждого нормального ребенка и проходят со временем. Они обретают смысл только в том случае, если мы примем тот факт, что психопатические черты характера начинают проявляться уже в раннем возрасте. Это утверждение подготавливает почву для последующего изучения расстройства, полем для которого станет вся жизнь психопата. Мы просто обязаны сделать это, если хотим разработать эффективные методы воздействия и узнать, почему один подросток-психопат становится мошенником, другой — жестоким убийцей, третий — грязным и аморальным бизнесменом или политиком, а четвертый (возможно, с менее гремучей смесью симптомов, описанных в главах 3 и 4) — более или менее полноценным членом общества.