В приемную вышел шериф. На губах его была такая улыбка, как будто он только что получил на свой день рождения велосипед.

— Шериф Ноттингем! — воскликнула бабушка. — Вы не имеете права арестовывать этого человека!

— Я имею все права. Я — шериф.

— В чем вы его обвиняете?

— Давайте посмотрим. У него нет разрешения на вождение плавсредств, у него нет паспорта с визой, разрешающей въезд в нашу страну. Кроме того, он нелегально пытался ввести к нам иностранцев.

— Он не здешний, Ноттингем, — сказал Канис. Сабрина и Дафна одновременно дернули его за рукава, пытаясь напомнить, что было бы глупо рассказывать всем о дырах во времени.

— О, я прекрасно знаю, что не здешний, — согласился Ноттингем. — Он явился сюда из прошлого. Теперь, когда я вижу это своими собственными глазами, я почти готов извиниться зато, что не придавал значения всем тем телефонным звонкам, что получал от населения. Телефон раскалился добела от сообщений об индейском племени Ленни Ленапи[10], динозаврах, солдатах времен Гражданской войны, космонавтах… До сегодняшнего дня я старался не обращать на это никакого внимания. Но оказалось, прошлое решило преподнести всем нам подарок.

— Подарок! О чем это вы говорите? — потребовала объяснений бабушка.

— А как же, одним ударом своего кинжала я положу конец мучениям целого города, — ответил Ноттингем. — Если не ошибаюсь, человек, которого я упрятал в камеру, Вильгельм Гримм. Его убийство освободит всех нас.

— Вы не можете просто так убить человека! — вскричала Сабрина. — Вы же офицер полиции.

— Офицер полиции? — рассмеялся Ноттингем. — Дитя, неужели ты думаешь, что я принял этот пост, заботясь о правосудии? Ваш драгоценный Вильгельм будет казнен за преступления против вечножителей. И если моя теория верна, то после того, как его не станет, ваша семейка автоматически растворится в воздухе. Вот так! — И он так громко щелкнул пальцами, что Сабрина даже подпрыгнула от испуга. — Интересно, вспомню ли я вас, когда всё будет кончено? Жалко, наверное, если нет.

— И когда вы планируете совершить это? — спросила бабушка Рельда.

— Сегодня в полночь! — донесся до них голос, усиленный мегафоном.

Толпа расступилась, и вперед вышла мэр Червона.

— Сегодня я выполню свое предвыборное обещание изменить жизнь города. Могу поспорить, что никто даже и предположить не мог, как велики будут эти изменения. Это будет нашим триумфом, друзья! Приглашаю всех.

Ноттингем злобно хохотнул, глядя в упор на семейство Гримм:

— Почему же вы не говорите, что это нам так не пройдет?

Толпа разразилась смехом.

— Я думала, это и так понятно, — спокойно ответила бабушка Рельда.

Гриммы пробрались сквозь толпу и вышли на улицу. Дядя Джейк ждал их около автомобиля.

— Вильгельм там? — указал он в сторону тюрьмы.

Бабушка кивнула:

— Бог знает, как он только попал сюда. Сабрина и Дафна переглянулись, но промолчали.

— И что мы теперь будем делать? — спросила Сабрина.

— Я не хочу перестать существовать, — сказала Дафна. — У меня были кое-какие планы на будущее.

— Мы сделаем то, что делали все Гриммы в тревожные времена. Мы выступим единым фронтом, все вместе, как одна семья. Мистер Канис, отвезите нас домой. Нам нужно сплотить наши войска.

* * *

— Что ты хочешь? — изумился дядя Джейк, так и подпрыгнув на диване, на котором сидел.

— Я хочу, чтобы ты сказал Бабе-яге, что ее волшебная палочка находится у Ноттингема, и привел ее к полицейскому участку, — пояснила бабушка.

Шарманьяк, Канис, Сабрина, Дафна, Пак и даже Эльвис- все, казалось, были шокированы ее планом. Они переглядывались друг с другом, не веря своим ушам.

— Но, ради всего святого, зачем? — спросил дядя Джейк.

— Отвлекающий маневр, — объяснила старушка. — Если она устроит достаточно шума, Ноттингем не услышит, как мистер Канис проломит заднюю стену, чтобы мы могли вытащить Вильгельма из камеры.

Пак захлопал в ладоши:

— Вломиться в тюрьму! Мне это нравится! Дядя Джейк, однако, продолжал качать головой.

— Мам, взаимное доверие — единственное, что удерживает Бабу-ягу от того, чтобы не добавить всех нас к своему костяному забору. Если ты солжешь ей, горя потом не оберешься: все может обернуться очень паршиво.

— Всё и так паршиво, — сказал мистер Канис. — Отчаянные времена, сынок.

— Я знаю о последствиях, — возразила старушка. — Но альтернатива гораздо хуже.

— Честно говоря, я бы с большим удовольствием занялся твоей работой, мне она кажется веселее, чем моя, — пожаловался Пак дяде Джейку.

— Извини, Пак, — продолжала бабушка. — Но твоя задача самая важная.

— А как же мы? — спросила Дафна, почесывая подбородок Эльвиса.

Огромный пес внимательно слушал, как бабушка излагала свой план, словно пытался понять, какая роль в этом плане отведена ему.

— Вы, девочки, останетесь со мной. Мне может понадобиться помощь, когда я буду выводить Вильгельма на свободу, — ответила бабушка.

— В вашем плане все-таки есть один существенный недостаток, генерал, — заметил Шарманьяк.

— Генерал? — удивилась бабушка Рельда. Девочки и Шарманьяк обменялись взглядами. — Я хотел сказать… Что вы собираетесь делать с Вильгельмом после освобождения? Его нельзя будет прятать здесь. После побега вы сразу станете подозреваемыми номер один.

Бабушка покачала головой:

— Об этом я не думала. Я знаю одно: если мы его не спасем и королева казнит его, моя семья перестанет существовать. А теперь, полагаю, всем нам надо поесть, а потом мы немного поспим. Джейкобу потребуется по крайней мере часа два, чтобы отыскать Бабу-ягу и привести ее в город, так что время у нас есть. Вероятно, впереди нас ждет довольно длинная ночь.

Все поели и разбрелись по своим делам: дядя Джейк отправился на поиски Бабы-яги, Шарманьяк ушел в свое зеркало, бабушка и Пак поднялись в спальни. Девочки остались наедине с мистером Канисом.

Какое-то время старик молчал и лишь пристально разглядывал девочек. Казалось, он о чем-то хочет спросить их, но никак не может решиться.

Сабрина знала, какой вопрос мучает их друга, и боялась, что придется отвечать. Разве можно сказать ему, что он станет добычей чудовища и навсегда лишится своей бессмертной души?

— Могу я как-нибудь остановить это? — наконец проговорил мистер Канис, глядя на свои длинные острые когти.