“Вечно Кобра суетится, меж каждого перекрёстного огня встает, лишь бы его затушить. И ради чего? Конечно же, ради своей вины - вины в нём, как песка в пустыне, но за что? А за всё, что делают остальные. Возможно, именно поэтому он так кривится при разговоре с любым незнакомцем”.

- Кобра, меня, если честно, утомило смиряться. Она из Найрота, она же нихрена не знает, как у нас тут в Десейре дела делаются. Я не хочу, чтобы какая-то старуха учила меня жизни на протяжении всей чёртовой поездки, словно хоть что-то в ней понимает.

- Не волнуйся, паренёк, я учу только тех, в ком вижу потенциал к учению. Тебя оставлю в покое, - с улыбкой отметила Голди.

Механик смерил её презрительным взглядом.

- «Паренёк»? У меня жена, дети, чёрт возьми, – Ворчун сделал глубокий вдох, затянулся от дешёвой сигареты, после чего стал спокойнее, но не сильно. – Ладно. Если ты будешь держаться подальше и не путаться под ногами, может от тебя и будет толк. Кобра, мне с тобой ещё нужно поговорить: о команде, о машине и обо всём остальном. Завтра свободен?

- У меня ещё были планы, - Кобра глянул на Сову.

- Ага, - фыркнул Ворчун. - Тогда исполняй свои планы сегодня. Завтра я, чёрт возьми, проинструктирую тебя и покажу, как всё работает, чтобы ты знал, что вертеть, на случай, если со мной что-то произойдёт.

Кобра покачал головой.

- Будет лучше, если ты покажешь это Голди. Она хорошо разбирается в механике и немного совместно проведенного времени пойдёт вам на пользу.

- А не-не-не, Кобра! Ты наверное не понял; я тоже разумная, у меня полная сумка бабкиных дел, - полуэльфийка слегка подняла брови и улыбнулась, разведя руками.

Кобра грозно на неё посмотрел.

- Ты теперь часть команды. Тебе придётся действовать как часть команды, или нам придётся избавиться от тебя. Тем или иным образом. А мы хотим себе друга, а не очередного врага, понимаешь меня?

- Оу, босс, кажется, теперь вы говорите на моём языке, - Голди улыбнулась, щёлкнув языком, выстрелила “пальцами” в Кобру. - Завтра, я и мистер Ворчалка, на этом самом месте. Будем копаться в технике и масле. Так точно!

“Она его проверяет”, - подумал Молчун, следя за ней. - “Она хочет знать, кто здесь лидер, кого слушать. В ней самой одна зияющая дыра, заставляющая её пухом лететь по ветру… И ей хочется знать, куда дует ветер. Но я всё равно проверил бы, не сарказм ли это; сейчас это понять сложно”.

***

- Как на счёт пятнистого пискуна? - спросила Сова, разглядывая в клетке жука размером с кошку, постукивая по подбородку острыми когтями.

Кобра наклонился, посмотрел на жука, почесал подбородок, внимательно вглядываясь. Пятнистый многолапый пискун поднялся к нему брюхом, слегка поприветствовал жвалами и поднял лапки, издав звук, словно слегка сжали детскую резиновую игрушку.

“Ударить, ударить, ударить, ударить, схвати вольер, разбей. Осколки кинуть в охранника, пока ослеплён, оторвать язык продавцу. Схватишь припадок, это не страшно, страшно жить, страшно мужаться, схватить припадок не страшно... Хохотать станем долго, хохотать будем много...”

Сова внимательно смотрела на Кобру. Кобра внимательно смотрел на жука.

- Мне нравится, но…, - дальше слов Сова не слышала, хотя очень усердно всматривалась в губы Кобры. Голоса перебивали, создавали мешанину.

“Мне не подходит”, - донеслись его мысли. - “Мало страха, мало скорби, много страха, дыра во мне голодна, её надо забить”.

Сова начала озираться. Малина сорвалась с её плеча, отправившись в полёт, но хозяйка почти не обратила внимания. Она всматривалась в вольеры, разглядывая названия жуков и тех, кто там обитал.

Они были большие, они были маленькие. Они были воинственные, они были спокойные. Они были молодые и энергичные, они не были старыми - старым тут место не нашлось.

Она придержала наушники, рассматривая их сигилы; один покорный как остывший песок, другой воинственный как ржавая пика, третий незаметен, словно ночной шаг… Такого будет легко потерять в машине.

Но главное, никто из них не был выбран Коброй. Никто из этих жуков не умолял о помощи. Это было не то, что нужно Кобре, Сова это знала. Это пришло к ней, пока она думала.

Что-то вывело её из транса. Рука. “Чья рука!?”. Рука Кобры. Смуглая, местами покрытая чешуёй. Покрытая стерпленной болью, принятым, полюбленным проклятьем.

Он что-то ей говорил. Сова настроилась.

- …что пойдём в другой отдел, думаю…, - снова нечётко, но она чувствовала его спокойствие, принятие. Ей самой стало спокойнее. Жестокие голоса говорили меньше. - …владельца.

Она согласно кивнула и последовала за ним. Владелец что-то сказал им вдогонку. Она не была настроена, отдаленно донеслась недоброжелательность оставленного калеки. Может это был он? Раненый в сердце торговец завидовал молодому Кобре? Наверняка он сказал что-то оскорбительное. Сова повернулась с диким взглядом, чиркнув когтями.

Кобра снова взял её за плечо; её это останавливало. Торговец - слегка полный мужчина-дварф удивился и прихватил руками собственную бороду. Щелчок лезвия, падающие волосы, сковывающий позор, как от снятого нижнего белья.

Его охранник-кахашир напрягся, нахмурил брови. Сбитые костяшки пальцев, кровавые бинты. Рога, жаждущие крови, кулаки, жаждущие драки, карманы, голодные до серебряных жуков.

- Он всего лишь пожелал нам доброго дня и… «найти нам то что ищем». - Кобра улыбнулся, невольно показал медные клыки. Символ заходящего солнца, память старой гордости. – Пой… «Не пой, пойдём, в порядке всё, слова мои спокойствия полны, в порядке всё».

- Простите, - Сова широко открыла глаз и помахала торговцу рукой в когтистой перчатке. - Вам того же, что и вы пожелали.

Дварф удивлённо хохотнул, кахашир расслабил кулаки. Спокойно льющаяся вода. Конфликт разряжен.

“Ты должна была вырвать ему глаза; как он на тебя ими смотрел! Это был взгляд запуганной жертвы! Забрать, пустить кровь, моё!”

“Нет, не должна. Он добрый дварф, таких редко встретишь в Десейре. Дорианна завещала хранить редких существ. Существа - всего мира, не твои, не мои”.

“Разумных полно - здесь котёл с чертями, здесь мы все храним в себе тьму. Ослепить можно каждого. За тот глаз, на который ослепили тебя”.

Она сняла наушники, чтобы дать мыслям слегка успокоиться, но