нее, не должен был даровать такую вещь. Это вызвало у нее некоторую горечь, — объяснил он.

— Итак, если не она сделала их бессмертными, тогда кто это сделал? И не может ли она просто отменить это, если она так несчастна из-за этого? Какой смысл быть богиней бессмертия, если ты не можешь отнять его у тех, кто этого не заслуживает? — Требовательно спросила я.

— Не стесняйся спросить ее, если она когда-нибудь соизволит поговорить с тобой. Похоже, боги гораздо лучше устраивают беспорядок, чем исправляют его. Или, возможно, им просто забавно наблюдать за тем, как мы пытаемся справиться с тем, что они запустили в ход. Кто знает?

Мысль о богах и богинях, смеющихся над разрушениями, постигшими мир, заставила мою кровь вскипеть, и я сердито стиснула зубы, пытаясь отвлечься от этой мысли.

Папа говорил мне, что люди, которые верят в религию, все равно всегда делают это вслепую. Так что история Магнара о помогающей ему богине могла быть не более чем фантазией, в которой он убедил себя. Хотя, если это было так, то я не была уверена, как объяснить его способности к прыжкам во времени, и что-то в моем нутре подсказывало мне, что он не лгал об этом. Ему действительно была тысяча лет. Или, по крайней мере, он считал себя таковым.

— Что же тогда пошло не так? Ты сказал, что твоя мать точно знала, как наложить руны, чтобы ты мог спать именно сто лет. Она что, все как-то испортила?

— Она ничего не испортила, — усмехнулся он. — Она бы никогда не совершила такой ошибки. Должно быть, в этом виноват кто-то другой. Тот, кто предал нас всех, — мрачно прорычал он.

— И поэтому вампиры все еще существуют, а истребители — нет? — Спросила я, по крайней мере, эта часть имела смысл.

Если ему было суждено возглавить битву, которая уничтожила бы их, но он так и не появился, чтобы выполнить свою роль, само собой разумелось, что вместо этого они победили бы, изменив судьбу, и приведя в движение всю эту ситуацию.

Он кивнул, в его взгляде была такая тьма, что у меня по коже побежали мурашки. — Прошла тысяча лет, и я проснулся в мире, где правят монстры, которых я чертовски презираю, и лишен своей родни. — Он слегка переместился, его внимание не отрывалось от пламени, и я почувствовала его ярость и печаль как физическую силу. Он был один в этом мире, все, кого он знал, были мертвы, а судьба, которой, как он думал, он следовал, даже не сбылась.

Несмотря на все новые вопросы, которые вызвала его история, я нутром чуяла, что он говорит правду. Каким бы безумием это ни казалось.

Я понятия не имела, что сказать в ответ на такую боль. У меня забрали мою семью, но я все еще надеялась. Был шанс, каким бы маленьким он ни был, что я смогу вернуть их.

Я могла бы ненавидеть его, могла бы обижаться на него и испытывать такой гнев по отношению к нему, что мои внутренности скручивались в узлы, но когда я смотрела на него поверх мерцающего пламени, маленькая частичка меня сжалась от тоски по этому чудовищу.

Магнар был совершенно один.

M

ои глаза распахнулись, и я увидела облака, скользящие по неприветливому серому небу, мой взгляд зацепился за птицу, которая танцевала в восходящем потоке, насмехаясь надо мной, пока ее относило то в одну, то в другую сторону, а затем улетела туда, куда дул ветер.

Возьми меня с собой.

Небо было серым и гнетущим, ни лучика настоящего солнечного света, ни щелочки, ни проблеска. Железные прутья изогнулись над головой, сообщая мне, что я нахожусь в клетке, а удары и толчки моего тела сообщили мне, что я нахожусь в еще одной из этих движущихся металлических штуковин.

Трей… нет, но это определенно было что-то, начинающееся с Тр… анспортное? Транспортное средство!

Мой маленький триумф быстро растворился в реальности моей ситуации, и по мере того, как мои мысли обострялись, я понимала, что мне нужно попытаться выбраться отсюда. Я подняла голову достаточно высоко, чтобы увидеть других людей, сваленных в кучу рядом со мной, как сардины, и все они лежали на широком открытом пространстве в задней части автомобиля. Мы не были прикованы, мои руки и ноги могли свободно двигаться, но из-за клетки, удерживающей нас здесь, у меня не было никаких шансов убежать.

Я вытянула шею, чтобы заглянуть за клетку, и мое сердце подскочило к горлу от зрелища, разворачивающегося вокруг меня.

Мы пересекали огромный мост через сверкающую реку, ржавые металлические опоры которого возвышались по обе стороны от нас с внушительными стальными башнями по обе стороны. Впереди был город. Он должен был быть таковым. Он был слишком велик, чтобы не быть городом, и здания были пугающе высокими, все они стояли рядами, словно армия гигантов, превратившихся в камень.

Вдалеке виднелись разбомбленные руины городских окраин. Из воды торчал разрушенный мост, остатки конструкции искривились и погнулись. Тому, что осталось от этой части города, явно несказанно повезло, что она вообще уцелела.

Грузовик замедлил ход и остановился, и я быстро повернулась обратно, притворившись, что без сознания, как и остальные. Мое сердце бешено забилось, когда я выглянула из-под ресниц, заметив пару вампиров с большими мечами, изучающих нас.

Я оставалась неподвижной, пока они отдавали приказ нашему водителю продолжать движение, и мы съехали с моста, миновав железные ворота, которые с грохотом захлопнулись за нами с окончательностью, говорившей о том, что вернуться обратно будет нелегко.

Сверкающие стекла небоскребов смотрели на меня сверху вниз, простираясь так далеко к небу, что у меня закружилась голова.

Это место было красивым и незапятнанным, как и сами вампиры. И чем дальше мы продвигались, тем больше блеска и гламура окружало меня. Кто бы ни жил за этими сверкающими стенами, они держали судьбы людей в своих ладонях, и одно крепкое их сжатие раздавило бы нас всех.

Мы подъехали к огромной кирпичной стене, которая возвышалась надо мной по меньшей мере на двадцать футов. Она была выкрашена в белый цвет и выглядела недавно построенной, что не вязалось с окружающими ее зданиями. Я попыталась поднять голову, чтобы увидеть больше, но охранники выстроились вокруг грузовика, проверяя его.

Я держала глаза закрытыми, пока мы снова не тронулись в путь, затем мельком увидела еще одни железные ворота, когда мы проезжали через проем в изгороди. Аромат свежескошенной травы и шелест