Но вместе с отделением сознания от тела приходит и сильное волнение, через которое лежит путь к состоянию ясности. Так, Чойджид-дагиня испугалась начавшегося страшного урагана, который понес ее в потоках ветра. Вокруг все полыхало то красным, то белым огнем, вся земля непрерывно сотрясалась. Не смолкая гремели раскаты грома. Но потом она словно бы перестала замечать все это, на душе у нее стало хорошо и спокойно. Долго ли это длилось, она не знала.

Как только умирающий перестает дышать, лама немедленно надавливает на его сонную артерию, в результате чего жизненная сила человека, его чрезвычайно тонкие энергии и сознание сосредотачиваются в срединном канале. С этого момента каждое чувствующее существо испытывает первый проблеск чистого света, сопровождающийся экстазом чрезвычайной интенсивности, который длится до тех пор, пока жизненная сила остается в срединном канале. Обычно она пребывает там от трех до четырех дней, но вообще длительность этого периода зависит от того, как человек прожил жизнь, от состояния его каналов и жизненной силы, а также от предыдущей практики – словом, от подготовки к смерти в течение жизни. Чем хуже была пройдена жизнь, тем хуже физиологические показатели; чем меньше практики, тем короче это состояние величайшего блаженства, которое называется «сидение лицом к лицу с чистым светом смерти».

Это был первый проблеск бардо чистого света истины, который и является самим непогрешимым умом дхармакайя, и если этот первичный чистый свет узнан, то главная цель, Освобождение, достигнута. Но такое случается крайне редко, лишь с вполне совершенными существами.

Если же первичный чистый свет смерти не был узнан, то человеку предоставляется следующая возможность, ибо немедленно после выхода из тела жизненной силы испытывается вторичный чистый свет смерти, низший по отношению к первому и сопровождающийся экстазом меньшей интенсивности, так как здесь дхармакайя уже затемняется кармическими помехами. Если человек, практиковавший в течение жизни соответствующую медитацию, сможет не испугаться ужасающей ясности этого света, осознав его как состояние своего собственного ума, природой которого является сияющая Пустота, то он достигнет здесь Освобождения, и дальнейшие этапы уже не будут иметь к нему никакого отношения. Он уже не будет связан необходимостью проходить следующие этапы бардо или возвращаться в круг жизни и смерти, но сможет приходить в жизнь по своей воле, движимый исключительно состраданием ко всем живым существам.

На этапе испытывания чистого света лама читает для человека, находящегося на стадии совершенства, наставления по сидению лицом к лицу с чистым светом смерти, то есть напоминает ему прижизненную практику медитации. Обычному же человеку лама предлагает в это время сконцентрироваться на образе своего идама, личного божества-покровителя.

Жизненная сила, в зависимости от плохой или хорошей кармы, вытекает либо через правый, либо через левый канал и выходит наружу через какое-либо из отверстий тела. Самый лучший путь – выход жизненной силы через отверстие Брахмы в центре макушки, но для этого вначале все жизненные силы должны подняться вверх из чакры пупка и спуститься вниз из чакры макушки, чтобы слиться вместе в чакре сердца, а затем уже вместе выйти из отверстия Брахмы.

Итак, если ни первичный, ни вторичный чистый свет не узнаны, то путешествие продолжается и наступает следующий этап бардо. На этом этапе последовательно, день за днем, начинают появляться божества, являющиеся олицетворениями накопленных человеком при жизни качеств. Ничего нового по сравнению с мирской жизнью не предстоит умершему в бардо, все просто приобретает иную форму, ибо сказано: «Все, что есть здесь, есть и там, и все, что есть там, есть и здесь». И земная жизнь наилучшим образом может подготовить человека к жизни посмертной, а жизнь в бардо – к новой жизни.

При наступлении третьего этапа бардо читающий Бардо Тодол (Книгу мертвых) объясняет умершему, что все в мире – это бардо, иллюзия, порождение его собственного ума, и так же иллюзорно обретаемое после выхода сознания из тела новое «тело иллюзии». Есть бардо пребывания в утробе, бардо состояния сна, бардо экстатического равновесия во время глубокой медитации, бардо, в котором сейчас находится умерший, бардо мирского существования. Все в одинаковой мере бардо – иллюзия, порожденная человеческим сознанием.

Во время третьего бардо умерший начинает ощущать различные звуки, цвета и лучи света, все они ужасны и пугающи. К этому времени он видит, что на земле со стола убирается его доля пищи, с его тела снимают одежду, слышатся стоны и крики родных, он пытается окликнуть их, заговорить с ними, но все напрасно – они не замечают его попыток, и он покидает их весьма огорченным.

Именно это и происходило с Чойджид-дагиней. Но до того над ее головой, подобно щиту, возникло пятицветное сияние, испускающее из себя множество лучей. На конце каждого луча стали появляться странные существа с головами льва, обезьяны или быка на человеческом теле. Одни были семиголовыми, другие – трехголовыми, глаза их сверкали, словно луна и солнце, их многочисленные руки сжимали множество мечей, и все они громко и требовательно кричали: «Убей!». И тут Чойджид-дагиня вспомнила полученное ранее наставление Учителя, который говорил: «Всякий свет – это твой собственный свет, всякая форма – это твоя форма, всякий звук – это твой звук, всякий призрак – это твой собственный призрак. Ничто здесь не предстоит тебе, но все это – лишь твое собственное состояние, порожденное заблуждениями твоего же сознания». Как только это наставление всплыло в ее памяти, сразу же все ее страхи исчезли, а вместе с ними исчезло и все происходящее.

Лама постоянно наставляет умершего. Он говорит ему, что теперь для него настало то, что называется смертью, и это отделило умершего от земного мира, однако не сделало его одиноким, ведь смерть приходит ко всем. Не нужно цепляться в нежности и слабости за эту жизнь, ибо так не обретается ничего, кроме нового сансарического существования. И любой ужас, приходящий к умершему в этом бардо, можно преодолеть, вспомнив полученные наставления, а потому следует смело идти вперед, неся их сокровенный смысл в своем сердце, ибо в этом и состоит сущность предстоящего узнавания. И когда в первые семь дней перед человеком будут проходить чередой мирные божества, он должен научиться не привязываться к ним, чтобы не возродиться в мире божеств, где живут долго и счастливо, но потом неизбежно падают в сансару. Нужно стараться все время смотреть лишь на яркий голубой свет, сопутствующий выходу всех мирных божеств.

Первым в этой семидневной череде появляется дхьяни-будда Вайрочана, держащий в объятиях свою супругу, Мать Небесного Пространства. Он всюдулик, он смотрит на умершего отовсюду. На второй день появляется дхьяни-будда Акшобхья в образе Ваджрасаттвы, его чистая форма воды сияет белым светом. На третий день выходит дхьяни-будда Ратнасамбхава и сопровождающие его божества, желтым светом сияет первичный элемент земли.

На четвертый день является дхьяни-будда Амитабха и сопровождающая его свита, сияет красный свет первичного элемента огня, но появляется также и свет, исходящий из мира духов. Если человек позволит себе привязаться к испускаемому духами свету, находясь в этот день под влиянием эмоции алчности, то упадет в мир несчастных голодных духов и будет вместе с ними невыносимо страдать от голода и жажды. Дело в том, что эти духи наделены огромной безразмерной и ненасытной утробой и крошечной узкой глоткой, а потому они вечно жаждут еды и питья, но не могут утолить свою жажду. Таково их наказание за алчность.