Неожиданно бархага коменданта скакнула вбок, выхватила из песка зарывшегося удавчика и прямо на бегу стала пожирать. Так охотились её дикие родичи, никакая дрессура не могла отучить от этого. Другие жуки тоже время от времени совершали такие же прыжки; по счастью, с пути не сбивались. С каждым годом развалины сторожевой башни находить всё сложнее: ветер и песок разрушают последние цельные фрагменты стены, с низкого бархажьего седла в два счёта можно проглядеть руины — и потом ищи их хоть до самого утра!

Башню построили между Шандалом и Шэквир вис-Умрахол задолго до Разлома — и задолго до него же алаксары оставили её. Полоса песков между владениями дойхаров и алаксаров вообще редко привлекала внимание сильных мира сего, даже в пору, когда слово «граница» в здешних краях ещё что-то значило. Насколько помнил Хродас, в тени развалин обычно останавливались те, кто пытался пересечь пустыню. Однако надолго никто не задерживался. Даже пустынные твари — местные или приблуды из Рёберного — не селились в башне.

Ближе к полудню один из разведчиков — Бйотти Краснобай — вернулся и сообщил, что в развалинах их ждёт сюрприз, причём малоприятный. Хродас дал остальным знак приготовиться и расчехлил копьё.

Перемахнув через щербатые полукружья стен, они шуршащей, стрекочущей лавиной обрушились вниз — прямо на площадку внутреннего двора. От двора осталось немногое: из-под песка проглядывали отдельные камни, чёрные, словно части обугленного скелета, — да и сама башня напоминала старую разгрызенную кость.

Ближе к воротам, давно уже скрывшимся под горбатыми дюнами, зиял колодезный провал. Рядом топтался огромный тычник. Серповидными бивнями рыл песок, вращал миниатюрными ушами, оглушительно фыркал.

Хродас впервые видел такого исполина: в холке зверь был раза в полтора выше рослого воина, самые длинные его шипы возвышались над хребтом ещё на столько же. Тычник был стар, очень стар; возможно, родился задолго до катастрофы. Некоторые шипы чернели давними сколами, по другим змеились трещины, на морщинистой шкуре зверя кишели паразиты. Как тычник выжил в пустыне, Хродас мог только догадываться: обычно эти твари водились в чаще Рёберного леса и далеко в пески не забредали.

Впрочем, здесь и сейчас это не имело значения.

Крича и потрясая копьями, всадники направили бархаг на гиганта. Тот с невероятным проворством прянул в сторону, целя шипами в жуков и их наездников. Но парни Хродаса знали, что к чему; они уворачивались и снова делали выпады, стараясь как можно сильнее уязвить тварь — уязвить, но ни в коем случае не убить! Ни один не встал между ним и выходом из полукружья развалин. Предполагалось, что теснимый всадниками исполин начнёт пятиться и в конце концов сбежит.

Воины на бархагах гарцевали вокруг тычника, мелькали копья. Вдруг один из всадников резко вскрикнул и метнул своё — оно вонзилось в предплечье зверя. Рана была не смертельной, но раздразнила чудовище. Оно завертелось на месте, пытаясь дотянуться серпообразными бивнями до копья, потом вдруг замерло. Издало протяжный трубный стон и рухнуло на бок.

В наступившей тишине было слышно, как с хрустом ломаются под ним шипы.

— Проклятье! — зарычал Хродас, срывая маску. — У кого там руки чесались?! Я же предупредил: не убивать, только прогнать!

— Оставь, комендант, — сказал ему Бйотти, — этот бы не сбежал. Да и что бы ему сделалось от одного копья?

— По-твоему, он издох от радости, что увидел нас?

— Думаю, был слишком старый, — сказал, снимая маску, алаксар. — Слишком старый и слишком истощённый. Думаю, комендант, что-то прогнало его оттуда, где он обычно кормился. Что-то или кто-то. Но это, — добавил он, — как я понимаю, не решает нашей основной проблемы.

— Вот именно! — Хродас слез со своего жука, который уже проявлял первые признаки беспокойства. — Ладно, рассёдлываем их… проклятье! Это задержит нас по крайней мере часа на два.

Он не стал добавлять, что теперь они лишатся одного из жуков; все и так это знали.

Они сняли с насекомых упряжь и позволили делать то, чего требовала природа. Всякий раз, когда стая бархаг находила большую свежую тушу, они зарывали её как можно глубже, затем один из жуков становился самкой и остальные оплодотворяли её. Самка закапывалась и откладывала яйца на мясо, она же охраняла его, пока не вылуплялись личинки. Оставшиеся жуки обычно тоже сторожили кладку, но их-то можно было сбить с толку, увести отсюда; самку — никогда.

— Выставьте часовых и займёмся наконец обедом, — проворчал Хродас. Он уже смирился и с задержкой, и с потерей одного жука.

О том, что кто-то едет по их следам, дозорные сообщили полчаса спустя, как раз во время обеда.

— Всем приготовиться! — обронил Хродас. И подумал: «Не должны бы ещё…»

Это был одинокий всадник на бархаге; вряд ли он мог причинить им много хлопот, хотя и ничего хорошего ждать не приходилось. Отряд расположился лагерем в тени западной стены, подальше от колодца и жуков, уже зарывших тушу в песок.

Отложили поджаренные ломти мяса, взялись за копья; ждали, пока всадник подъедет ближе.

— По-моему, это женщина, — сказал наконец Бйотти. Кто-то ответил в том духе, что длительное воздержание пагубно действует на мозги Краснобая: ну откуда здесь возьмётся женщина?!

Железнопалый уже догадывался откуда.

— Хорошо, что я вас догнала! — Синнэ, едва соскочив с жука, бросилась к Хродасу. — Где они?!

— Кто?! Что ты вообще здесь делаешь?!

— Мальчики!

— Какие мальчики?

Синнэ потрясла у него перед носом зеркальцем, как будто это всё объясняло.

— Что это?! — не выдержал Хродас.

— По-моему, — вмешался алаксар, — перед нами изобретение старого Грэлта. И если я всё правильно понял…

Не тратя лишних слов, он развернулся и обвёл взглядом лагерь. Затем поспешил, перешагивая через мешки и сёдла, к трём своим коробам — те так и стояли в крепёжных ремнях, чёрные и похожие на гробы.

— Ну-ка, — стукнул по ближайшему, — хватит прятаться, вылазьте!

Но не из этого, а из другого, дальнего, раздался мальчишечий голосок:

— Кажется, крышку заклинило, господин учитель.

— И у меня, — поддержал голос из третьего короба. — Ещё в самом начале.

С помощью копий они сдвинули-таки эти проклятые крышки.

— Кто там говорил про расплавившиеся мозги? — хмыкнул Краснобай. Остальные захохотали, хотя, в общем, ничего весёлого не было.

Мальчишки щурились от яркого солнца. Едва стояли на ногах.

— Откуда вы здесь взялись?! — рявкнул Хродас.

— Мы очень хотели посмотреть на заброшенный город, — промямлил один.

— Господин учитель так много о нём рассказывал, — добавил второй. — Вот мы и решили…

— А ты куда смотрела?! Не заметила, что у тебя пропали двое твоих воспитанников — андэлни, за которых ты отвечаешь! И это — моя дочь?! — Он покачал головой: — Такому я тебя никогда не учил.