Мы все четверо буквально впились взглядом в точку, в которую угодила на линии побережья линейка.

— Ну и что там есть интересного? — спросил я, нарушая воцарившееся молчание.

— Побережье Алжира, — ответил профессор Медина.

— Это я и сам вижу. Я спрашиваю, есть ли что-нибудь интересное на этой карте. Это ведь старинная карта, а я, в отличие от вас, не очень-то хорошо знаю, что находилось на территории Алжира в средние века.

— Ну, пока что трудно сказать, есть ли тут что-нибудь интересное, — послышался расплывчатый ответ, но уже из уст профессора Кастильо.

— Что значит «трудно сказать»? Проведенная Кассандрой линия пересекает какой-нибудь населенный пункт — город или деревню?

— Вообще-то, она пересекает несколько населенных пунктов, — ответил профессор Кастильо, оторвав глаза от карты и посмотрев на меня поверх очков. — Мы вполне обоснованно предположили, что Мальорка являлась исходным пунктом предпринятого нашим персонажем путешествия, однако нам неизвестно, где находился его конечный пункт.

— Да, это верно, — согласилась Касси. — Смотрите, если мы продлим линию, она дойдет до Ливийской пустыни, на которой нарисован вот этот слон, а дальше карта заканчивается.

— А как, черт возьми, мы сможем выяснить, где именно находится нужное нам место, если проведенная линия обозначает путь в несколько тысяч километров?

— Понятия не имею, Улисс, — ответил профессор Кастильо, и я почувствовал, что охватившее меня разочарование стало еще больше усиливаться. — Думаю, нам не остается ничего другого, как изучить все населенные пункты, которые пересекла эта линия, — один за другим.

— Это довольно трудоемкая работа, дружище, и вряд ли она приведет к ожидаемому вами результату, — надменно усмехнулся профессор Медина. — К сожалению, нужное место далеко не всегда отмечено на карте крестиком.

Я почувствовал, как у меня снова начинает закипать кровь, и уже открыл рот, чтобы сказать этому умнику что-нибудь оскорбительное, как вдруг Кассандра разразилась такой отборной мексиканской бранью, что мы, трое мужчин, слегка опешили.

— …жертва аборта! — закончила свою необычайно эмоциональную речь Кассандра. — Я поняла!

— Что ты поняла? — спросил я. — Ты догадалась, где именно находится этот населенный пункт?

— Пока еще нет, — взволнованно произнесла Касси, поднимая на меня глаза. — Но я знаю, как определить его место на карте.

— И что же, по-вашему, следует для этого сделать… сеньорита? — с явным раздражением спросил профессор Медина.

— Да очень просто… кабальеро, — язвительно ответила Кассандра. — Нужно просто следовать указаниям, данным в последних строках завещания… — Пристально посмотрев на Медину, она добавила: — Я уверена, что в данном случае конечный пункт как раз помечен на карте крестиком.

Мы слушали ее с открытым ртом.

— «Fugin l’alumne del magistro, —громко стала читать Кассандра, — arribà a las més humild vila, e sota la yum d’en petit Cresques, guardà el camí del Brau, a la negra Allexandría». —Оторвав взгляд от бумаги, но не посмотрев ни на кого из нас, она принялась объяснять: — Нам известно, что первая строка подразумевает прямую линию, пересекающую половину карты и проходящую через различные населенные пункты. — Кассандра провела пальцем по линии, уже прочерченной ею под линейку карандашом. — Теперь нам нужно расшифровать строку, которая даст нам другую прямую линию, пересекающуюся с первой, и, таким образом, мы получим на карте крестик… И я готова поспорить на свою косичку, — слегка улыбнувшись, продолжила Касси, — что этот крестик окажется на каком-нибудь городе или крепости из тех, которые обозначены на данной карте.

На целую минуту воцарилось молчание. Наступила такая тишина, что, казалось, было слышно, как гудят наши напряженно работающие мозги.

— Возможно, ты и права… — наконец вымолвил профессор Кастильо. — Но поскольку еще никому из нас не посчастливилось догадаться, что же могут означать остальные строки, — профессор покосился на меня, — расшифровать их, без сомнения, будет нелегко.

— Посмотрим. Признаться, я не понимаю, почему после того, как мы так резко продвинулись вперед, среди нас все равно возникают пораженческие настроения, — раздраженно произнес я.

— Сынок… — начал было Медина, никак не желавший избавить нас от своих замечаний и наставлений.

— Если я и сынок, то не ваш, — бесцеремонно перебил я профессора.

Медина несколько секунд молчал, а затем прокашлялся и с невозмутимым видом продолжил:

— Эдуардо всего лишь пытается быть реалистом. Если тебе удалось разгадать значение одной строчки, это еще не значит, что ты можешь считать себя научным работником. К тому же это не дает возможности разгадать головоломку в целом. Что сейчас необходимо сделать в первую очередь, так это тщательно изучить всю научную литературу, посвященную Хафуде Крескесу, причем заниматься этим должны настоящие специалисты.

— Вы имеете в виду тех самых специалистов, которые путают слово «мистраль» со словом «учитель»?

— Улисс, прекрати, — вмешался профессор Кастильо. — Не сердись, Луис, мы все просто очень взволнованы.

— История — это вам не точная наука, — заявил профессор Медина, поднимаясь со стула и выпрямляясь во весь свой огромный рост. — Она почти всегда основывается на понимании того, что нужно учиться на ранее допущенных ошибках. Только при таком подходе можно добиться нужных результатов и обеспечить развитие исторической науки.

— Именно это я и пытаюсь вам доказать уже целых полчаса, — усмехнулся я и пристально посмотрел Медине прямо в глаза. — Однако вы никак не можете примириться с тем, что человек, не имеющий кабинета, на двери которого висит табличка с его фамилией, наглядно демонстрирует вам, что вы заблуждаетесь.

— Да ладно вам, хватит! — не выдержала Кассандра. — Вы все почти целое утро ведете себя, как какие-то остолопы! Вместо того чтобы выяснять, кто из вас более умный и великий, лучше бы сконцентрировались на возникшей перед нами проблеме. — Кассандра с негодующим видом посмотрела на меня, а затем на профессора Медину.

Мы с Луисом Мединой одновременно подняли вверх указательный палец, намереваясь сказать что-то резкое в ответ, однако Кассандра с ее ростом в каких-нибудь сто шестьдесят сантиметров уставилась на нас снизу вверх таким испепеляющим взглядом, что мы не решились произнести и слова.

Профессор Кастильо удивленно поднял брови, а затем злорадно улыбнулся, увидев, как маленькая женщина одним только взглядом усмирила двух задиристых петушков, намного превышающих ее и по росту, и по весу. Воспользовавшись воцарившейся тишиной, он попытался направить разговор в прежнее русло.

— Ну что ж, продолжим… — сказал Кастильо, делая вид, будто ничего не произошло. В следующей строке написано «arribà a las més humild vila», что означает «прибыл в самый убогий город». Вам это о чем-нибудь говорит?