Не прошло и десяти секунд, как перед нами открылся вход в освещенный туннель — такой просторный, что в него можно влететь на небольшом самолете. Водитель включил фары и въехал внутрь. Едва задние колеса перекатили через порог, как многотонные стальные створки, замаскированные снаружи скальными плитами, поползли навстречу друг другу.

Мы двигались по туннелю медленно, не быстрее десяти километров в час. На нас выдвинулись и проплыли мимо две могучие бронированные башни, из бойниц которых торчали стволы крупнокалиберных пулеметов. Под их прицелом я почувствовала себя очень неуютно. Впрочем, мои конвоиры тоже выглядели растерянными.

К счастью, жутковатые охранные башни вместе с технологическим туннелем остались позади, и мы въехали в удивительный по красоте подземный зал с колоннадой. Светильники были установлены низко на колоннах, поэтому я не могла разглядеть высоту сводов — они тонули во мраке. Здесь наш путь закончился. Водитель припарковал джип возле стены, рядом с другими автомобилями, среди которых я заметила «хаммеры», хотя среди них не было бронированного.

Выбираясь из кузова, я подумала, что Кларк укрылся от недоброжелателей надежно и с удобствами. Достать его из этого Сим-Сима практически невозможно. Здесь можно спрятать целый секретный завод и охранять армией солдат (знала бы я, как недалека от истины!), а если пожалуют непрошеные гости, то их ожидает теплая встреча с перекрестным огнем из крупнокалиберных пулеметов и другие, думаю, не менее приятные сюрпризы.

Я разглядывала колонны и резные орнаменты на фризах. Похоже туннель пробит много веков назад. Трудно сказать кем — представителями хараппской цивилизации или ариями. Может, даже самими прелюдиями. Кларк занял помещение, благоустроил его, провел электричество и поставил раздвижные двери на входе. Но ко всему остальному он непричастен.

Из тьмы в дальнем конце зала появились двое и направились к нам. В их фигурах и походке было нечто такое, отчего сразу становилось ясно, что шутить они не любят. Когда подошли ближе, я их узнала. Мы встречались возле храма. Личная охрана Кларка. Ребята выглядели на порядок серьезнее моих конвоиров — одеты в строгие темно-синие комбинезоны, у каждого под локтем по короткому автомату, в обтекаемой форме которого угадывалась последняя военная разработка.

Мои конвоиры готовились передать меня этим элитным бойцам.

— Пока, ребята! — сказала я негромко Клопу и Крысу. — Вы оказались не такими отъявленными мерзавцами, как подумалось вначале.

Высоколобый Крыс недовольно покачал головой и сделал вид, что не слышал. Клоп некоторое время смотрел на приближающуюся лакированную охрану, а затем зашептал, почти не разжимая губ:

— Веди себя послушно, не совершай проступков и выполняй все, что прикажут. Не будешь слушаться — накажут. Они заберут тебя для Ритуала, а хуже этого на свете нет ничего!

— Какого ритуала?

Я с удивлением посмотрела на коротышку. Он хотел мне ответить, но личные охранники Кларка были уже возле нас.

Охранники шли по обе стороны от меня, держась чуть сзади, за спиной. Казалось, что они вовсе не люди, а два кровожадных потусторонних существа, не растерзавших меня лишь потому, что в данный момент не сильно голодны.

По темной пустой галерее мы двигались молча. Каждый шаг звенел в каменных стенах. Светильники давали мало света, словно их душил подземный мрак. Своды смыкались над головой, как в готическом храме. Из-за них чувствуешь себя ничтожеством под ногами большого и могущественного божества. Именно в этой галерее меня настиг нешуточный мандраж.

После той безумной драки и на пути в подгорный дворец мне было глубоко безразлично все, что произойдет дальше. Меня нисколько не волновало, сохранят ли мне жизнь, потому что в ней больше не было смысла. От моей безумной веры в прелюдийский санскрит осталось то же, что от могучего и прекрасного озера — огромный пустой котлован и грязные лужи на дне. Но, очутившись под этими сводами, ведомая двумя грозными охранниками, догадываясь о том, на прием к кому они меня ведут, я почувствовала, что эмоции вернулись, и меня охватил неодолимый суеверный страх.

Я сразу вспомнила о том, что посмотрела на строки, на которые смотреть было строжайше запрещено. Я вовсе не собиралась нарушать запрет Левиафана — нужно быть совсем сумасшедшей, чтобы выступать против его воли и против его запретов. Но так уж получилось, я увидела верхние строки. Пусть ничего не поняла из них, но меня должна постичь законная кара. Я боялась представить, какие наказания придумает Кларк, и мне хотелось лишь одного: оказаться за пределами этих стен — в лесу, в котором приходится ночевать на неудобных камнях, а ядовитые змеи кусают за пятки. Отчаянно захотелось вырваться из-под этих сводов. Ко мне вернулось желание жить, и это желание было очень сильным.

В стенах галереи появились ниши. Первые из них были пусты, но в следующей я увидела фигуру... И это был человек, вне всяких сомнений, человек. Изготовить такую физиологически правдоподобную статую могут лишь восковых дел мастера, а это слишком дорого, да и не нужно здесь. Нишу наполовину скрывала тень, и было трудно рассмотреть ее обитателя, однако две вещи я могла назвать безошибочно. Человек сидел в классической позе лотоса. И он определенно был мертв.

Я обнаружила таких людей и в следующих четырех нишах. В легендах о сомати, состоянии векового сна, в которое добровольно погружаются тибетские ламы, говорится о том, что душа не уходит из них навсегда. Она остается рядом и витает над головой, в то время как тело становится сухим и твердым. Люди добровольно превращают себя в мумий, их плоть отныне не подвержена тлену ни через год, ни через тысячелетие. А самое интересное в этой истории заключается в том, что в один прекрасный день они могут проснуться... Когда мы миновали последнюю нишу, я вздохнула свободнее. Если легенды о сомати правдивы, значит, я какое-то время находилась в окружении не живых и не мертвых. Не очень уютное общество, правда?

Галерея закончилась высокой двустворчатой дверью, разукрашенной цветными изображениями зубастых змеев. Личные охранники Кларка сняли с меня наручники и распахнули створки. С замирающим сердцем я вошла в просторный зал. Двери за спиной закрылись.

Первое, что я ощутила, переступив порог, было невероятное напряжение, витавшее в зале. Словно за стенами одновременно работали два десятка мощных трансформаторов, отчего воздух едва заметно гудел, вибрировал и источал едкий запах...

В центре зала стоял высокий трон.

На троне, задумчиво опираясь на подлокотник, восседал Левиафан.

При виде него страх окончательно пригвоздил меня к полу. На глаза навернулись слезы, из-за которых черная фигура на троне (невероятно, это был именно трон!) расплылась в кляксу. Но если фигура и потеряла очертания, то исходящий от нее ужас никуда не ушел. Он был конкретным, концентрированным, выжигающим чувства.

— Подойди, — позвал Кларк-Левиафан.

Голос многократно отразился от стен.

Я пошла к нему, вовсе этого не желая. Каждый шаг давался с невероятным трудом, с каждым шагом я чувствовала, как растет напряжение в воздухе. Остановилась метрах в четырех. Дальше идти не могла, страх душил удавкой.